Тысяча ключей Мерлина - Tom Paine

перьевой ручкой, оттого и немного смазанные. Внизу листа был нарисован ключ точь в-точь как печать на запястье. Я сразу понял, что это и есть то сообщение от Миллера.

— Похоже это от Миллера. Место нашей встречи. Сколько сейчас времени? — спросил я Иваныча.

— Половина седьмого утра, — потирая глаза и вглядываясь в циферблат часов, произнес Иваныч.

— Через три с половиной часа он назначил встречу.

— Где?

— Похоже я знаю, где это место. Старая, наполовину заброшенная складская база. Не так далеко отсюда. Мы с мамой там мимо этой базы ходили, когда она еще работала.

— Понятно, — ответил Иваныч, выхватив бумагу у меня из рук и бегло посмотрев адрес. — Нужно заварить крепкого зеленого чая и чего-нибудь поесть, перед тем как идти туда. Силы тебе пригодятся, без боя там точно не обойдется, — убрав бумажку в карман, произнес Иваныч и было уже собрался идти на кухню, как вдруг в дверь опять постучали.

Я испугался, и в тот же миг моя рука вновь почувствовала уже знакомый холодок от металла клинка. Осторожно подойдя к двери, я посмотрел в глазок. Не поверив глазам, я поморгал и вновь посмотрел в него. Убрав голову от глазка, я повернулся к Иванычу, который внимательно смотрел на меня, ожидая с нетерпением информации о том, что я увидел.

— Там Виктор! — произнес я слегка в недоумении.

— Что? — удивленно спросил Иваныч.

— Виктор — Мудрец! — повторил я.

— Открывайте дверь, вас тут прекрасно слышно, — послышался голос Мудреца из-за двери.

Я, пожав руками, принялся открывать дверь. На пороге действительно стоял Виктор. Правда, немного постарев с нашей последней встречи. Сейчас на вид ему было около сорока лет, одетый в черную бейсболку, черную ветровку и серые джинсы.

— А ты постарел с прошлого раза… — произнес я.

— Ага, может впустите? Или так и будете на пороге держать? — спросил Мудрец.

— Проходи, конечно, — произнес я, пропустив Мудреца в квартиру, после чего закрыв за ним дверь.

— Я же говорил, что как только тот англичашка восстановит силы, я верну ему его жизненные силы, ну а тот, что умер, все же сделал меня немного моложе, — произнес Мудрец, глядя на меня и почесывая щетину. — Вы, кстати, в курсе что за вами следят люди Добровольского? Я насчитал троих, как минимум, — добавил Мудрец, переглядываясь с Иванычем.

— Со вчерашнего дня уже следят за домом, — ответил Иваныч, после чего добавил, — а ты тут какими судьбами? Мне казалось, что ты больше не будешь нам помогать…

— Если нальете чаю, я вам даже расскажу, а то я знаете ли немного замерз, пока полночи сюда добирался, чтоб никто меня не заметил, — ответил Мудрец, скинув куртку и повесив ее на крючок на стене возле двери.

Усевшись на стул возле стола, стоявшего у ближней стены, Мудрец внимательно смотрел, как Иваныч наливал ему в кружку чай и открывал новую пачку лимонных пряников. Я разместился напротив возле окна, оперевшись на подоконник, и то и дело поглядывая за машиной возле дома, где были люди Добровольского.

Сделав несколько глотков чая, Мудрец все же промолвил:

— Согрелся немного.

Ждавший пока Мудрец заговорит, с нетерпением, словно ему дали отмашку, выпалил Иваныч:

— Так каким судьбами здесь? Явно же не на чай зашел?

— В такую погоду чай лишним не будет, — многозначительно произнес Мудрец, сделав глоток согревающего напитка, после чего продолжил, — после того, как я спалил дом и ушел, я решил проветриться по городу, пройти по знакомым местам, посмотреть на знакомых людей.

— Не за что! Хоть посмотришь, как город и люди изменились, — произнес Иваныч.

— Точно, прогулка и потерянный дом со всеми мои вещами — это равнозначный обмен, — язвительно подметил Мудрец, сделав очередной глоток напитка.

— Тебе не привыкать, ты же, надеюсь, не за компенсацией пришел? — улыбнувшись, спросил Иваныч.

В очередной раз, словно проигнорировав слова Иваныча, Мудрец, посмотрев на меня, произнес:

— Прошелся тут по хранителям, оставшимся еще в живых. Никто меня, конечно, не узнал. Поговорил с ними непринужденно о погоде, но в голосе почти всех чувствовался некий страх. Немного замаскировавшись, я подобрался и к Морозову, он один из немногих, кто бы меня без маскировки легко бы узнал. Беседы с ним не вышло, сторонится он обычных людей, однако он тоже взволнован. Все это весьма занятным мне показалось…

— Конечно, все взволнованы. На территории орудуют хранители английского корпуса. Точного ответа для чего нет, а версии не радуют. Может, ты свою версию выдвинешь? — спросил Иваныч.

— Если честно, то мне без разницы, из-за чего все это происходит, — равнодушно ответил Мудрец.

— Конечно, ты же не хранитель! Да и к тому же к тебе боится подойти любой из нас, однако если вдруг версия Добровольского окажется правдивой, то и тебе тоже придется с этим столкнуться, хочешь ты или нет! — угрожающе выпалил Иваныч.

— Если вы допустите поражение только из-за того, что меня с вами не было, то этот позор будет только на ваших головах. Я приму мир таким, каков он будет. Если карты выпадут так, что мне придется встретиться с этим вашим злом, значит встречусь. Значит, так было суждено. Но я пришел сюда, не чтобы ты мне морали читал, — спокойно произнес Мудрец, допив последние глотки чая.

— Так а для чего тогда? — наконец-то, спросил я, прервав молчание.

Переведя взгляд вновь на меня, уголок рта Мудреца, дернувшись, приподнялся вверх.

— Задолго до знакомства с Иванычем я был уже знаком с молодым тогда парнем, которого звали Петр.

— Мой дед?

— Ага. Он только стал хранителем, и я по воле случая столкнулся с ним в вестибюле дворца культуры, где и сейчас проходят собрания хранителей.

— То есть ты раньше ходил на собрания? — с интересом спросил я.

— Был такой этап в моей жизни. Так вот мы познакомились и общались. Я был его наставником какое-то время, учил драться, справляться с эмоциями и контролировать свой гнев и, конечно, практиковаться в атаках клинком. Я даже был тем, кто подарил ему руководство и кодекс хранителей.

— Кстати, а почему я до сих пор их не получил? Я так понял, это же некое официальное принятие в хранители, верно? — с долей праведного возмущения произнес я, поглядывая на Иваныча.

Мудрец, не дав ответить Иванычу, продолжил:

— Мы были, можно даже сказать, друзьями. После определенных событий, о которых я бы не хотел сейчас говорить и тратить драгоценное время, мне пришлось покинуть хранителей и выбрать путь отшельника. Однако я сохранил с твоим дедом общение, с одним единственным. Он меня не осуждал и не навязывал свое мнение, я же в свою очередь делал тоже