Нелегальный экзорцист - Григорий Константинович Шаргородский

Затем достал крупнокалиберный револьвер из кобуры. Увесистая штука, выглядит солидно и опасно, почти как автомат дружинника.

– Думаю, Горынычу со мной будет весело.

– На то и расчёт, – удовлетворённо кивнул трактирщик.

Я тут же вспомнил, что меня ждут люди, и засобирался. Ящик был заполнен патронами лишь до половины, так что пачка и револьвер вошли туда без проблем. С этой ношей я и вернулся к уже изрядно изнервничавшемуся извозчику. Возить таким образом огнестрельное оружие, конечно, немного против правил, но ехать нам не так уж далеко.

Когда добрался до пришвартованного у стапелей «Проходимца», там уже вовсю шли подготовительные работы. Гордей не ограничился подтверждением готовности катера к отплытию и явился сам. Мало того, он знаками донёс до меня желание отправиться с нами. Я, конечно, удивился, потому что механик приложил кучу усилий, чтобы окончательно сойти на берег. На заданный вопрос он ответил сначала матерными знаками, а затем пояснил, что Василиса ему тоже симпатична. Чтобы помочь девчонке, он готов рискнуть и выйти в поход ещё один, последний раз. Ну что же, в этом деле механик мне точно не помешает, причём прямо сейчас. Мне не давала покоя какая-то мысль, связанная с Гордеем и почему-то одержимым, которого мы поймали на консервном заводе. Я несколько раз отмахнулся от неё, но мысль оказалась назойливее комара. Увы, сразу полностью осознать её почему-то не получилось. Отойдя в сторонку, я присел на деревянный ящик и постарался войти в лёгкий транс, как учил шаман. Давно заметил, что так легче думалось, к тому же доступ к чужой, да и своей собственной, памяти становился проще. Едва сумел отрешиться от суеты реальности, как всё сложилось, словно детали единого механизма, – вонь вылезшего из клоаки бесноватого, противогаз, который мог бы защитить от неё и, что самое важное, строки из книги Корчака о том, что дриады усыпляют своих жертв пыльцой дурмана. Вполне возможно, что именно так твари сумели умыкнуть Василису из-под носа сильной ведуньи и оборотня.

Вполне возможно, это – ниспосланное мне свыше озарение как подтверждение того, что я иду по верному пути. Правда, не факт, что подсказка поможет, если не удастся достать эти самые противогазы. Соскочив с ящика, я быстро нашёл Гордея и попытался выяснить у него, знает ли механик что-то о подобных устройствах. Используя язык глухонемых, это было не так уж просто.

Наконец-то поняв меня, механик отрицательно качнул головой, но увидев отчаяние в моих глазах, знаками попросил пояснить суть новой придумки. Пришлось потратить несколько драгоценных минут и полудюжину листов чертёжной бумаги, но всё было не напрасно. Механик сосредоточенно кивнул и быстро ушёл в мастерскую, я последовал за ним. Внутри он включил свет и начал шарить в шкафах и ящиках. Через минуту на верстаке появились три пары круглых очков-гогглов, в которых мастера работали на токарном стане и точиле, а также целая вязка резиновых жгутов, несколько кусков кожи и пара запасных воздушных фильтров. Точно такие же стояли и на наших моторах.

Задумчиво посмотрев на эту не самую вразумительную кучу, Гордей повернулся ко мне и знаками показал, что он сможет всё сделать прямо на катере. Я порывисто обнял механика и побежал контролировать завершение погрузки. Через пять минут мы были готовы к отправлению. Конечно же, Заяц тоже рвался в бой, но ему пришлось остаться на берегу вместе с Димой, печально провожая в путь «Проходимца», ощупывавшего прожектором тёмную воду перед собой.

В принципе до рассвета мы выиграли всего лишь пару часов, но в такой ситуации лишнего времени не бывает. Акира и Гордей сразу завалились спать на откидные полати, а я пусть и на солидной скорости, но максимально осторожно гнал ушкуй вниз по течению. Когда солнце встало, даже мысли не появилось будить кого-то для смены, хотя спать хотелось неимоверно. Впрочем, через полчаса после восхода Гордей проснулся сам и сменил меня у штурвала, отправив отдыхать на согретый им лежак. Я вырубился, как только лёг, словно ухнул в тёмные воды.

Глава 12

Кто бы сомневался, что сновидения будут мрачными. Ничего, кроме кошмаров, в такой день и присниться не могло. Когда я вырвался из ставшего липким, словно паутина, сна, то облегчённо выдохнул и вознёс благодарность Господу. Ведь приснилось мне, как завывающая от горя Виринея баюкает в руках мёртвое, обезображенное изменениями тело своей ученицы. Конечно же, настроение от этого не улучшилось, и оставалось лишь надеяться, что у меня нет ни капли дара предвидения.

Время шло к полудню, и мы, как я и обещал ведунье, приближались к устью Бобрика. За штурвалом стоял Акира, а Гордей, обосновавшись на лавке, мастерил противогаз. Я, стараясь не отвлекать мастера, присмотрелся к тому, что у него получается, и, честно говоря, настроение себе не улучшил. Выходило нечто совсем уж несуразное, угловатое и скреплённое где грубыми стежками промасленной нити, где неровной с наплывами склейкой, а где и скреплённое усиленной шайбами болтовой скруткой. Помещённая в грубый брезентовый чехол с дырками часть воздушного фильтра смотрелась эдаким несуразным носом диковинного чудища. До изящного «слоника», который привиделся мне во время медитации, или маски с двумя шайбами-фильтрами этой конструкции было очень далеко. Сомнения в том, что она вообще будет работать, я гнал прочь, веря в золотые руки мастера.

Когда Гордей заметил моё внимание, я постарался изобразить на лице удовлетворение, но, похоже, получилось плохо. Механик знаками показал, что задача оказалась сложнее, чем он думал, и сделать получится только две маски. Максимум три, если будет ещё пара свободных часов. Словно намекая на то, что это напрасные надежды, меня позвал Акира и сообщил, что мы приближаемся. Обучаемость нихонца оказалась потрясающей, он, пройдя этим маршрутом всего пару раз в качестве пассажира, уверенно направлял ушкуй по непростому фарватеру, лишь в самых сложных местах обозначенному буями и знаками на деревьях.

Когда показался большой левый приток, стало понятно, что нас там никто не ждёт. Ну и что мне теперь делать? Колебался я не дольше пары минут, затем сменил Акиру за штурвалом и уверенно повёл «Проходимца» против течения Бобрика. Скоро выяснилось, что переживал я напрасно. Минут через пятнадцать на нос ушкуя уселась Воруха и что-то ободряюще прострекотала, а ещё через пять минут я увидел впереди три большие лодки, в которых разместились не менее двух дюжин вооружённых до зубов мужиков. Там же находились и Виринея со Здебором. Мне казалось, что бойцов в деревне будет поменьше, а тут вон какой крепкий отряд собрался.

Заглушив моторы,