С мейсе Райкконен что-то не так - Анна Ледова

всякие вещи видеть… Так на мне и в самом деле нет проклятия? Ты говорил это тогда с такой уверенностью…

– На тебе действительно нет проклятия, Уна. Да, я сразу тебя рассмотрел. Так что природа твоих способностей мне до сих пор абсолютно не ясна. Но мы обязательно в этом разберёмся.

– И желательно до того, как я стану смертью всему сущему. Или как там в этом вашем пророчестве говорится?

– Да, было бы неплохо, – прижал меня поганец к себе. – Не хочешь, кстати, узнать, кто в итоге победил в отборе?

– Агата, Глициния и Примула Варинс, – не раздумывая, ответила я. – У них самые убедительные растунции были. Пассифлора та ещё дрянь, конечно, но лучшего приворотного средства даже маги сварить не могут. Так что сестрёнки Варинс зря ругались эти две недели – уступили бы сразу старшей, Примула единственно достойная среди них. А, ну и я – богиня растунций – обошла их всех. Кста-ааати… Раз ты маг… На магов же растунции не действуют! Вернее, любой их эффект можно «выжечь»! Так какого же чёрта!.. Тогда, в заброшке…

– Я просто всегда открыт новым ощущениям, – мурлыкнул поганец. – А ты тогда так страстно молила взять тебя…

– Да вот ты бесишь! – рыкнула я. – Так вот как ты тогда выбрался! На тебя потрахушка вообще никак не подействовала! Прикидывался!

– Я тоже тебя люблю, детка, – подмигнул он. – Кстати, ты действительно замуж выходишь? А то я немного покривил душой, что меня это не смутит. На самом деле у меня принципы: с замужними – ни-ни.

– А что, сам жениться уже передумал?

– А что, пойдёшь? – оживился поганец.

– Нет, конечно! – фыркнула я. – Только мужа-интригана мне не хватало. Пусть даже мага. А вот на принца твоего ещё посмотрю.

– Жестокая сердцеедка.

– У маменьки научилась. Сколько ему, кстати? Принцу?

– Тоже малолетка. Двадцать пять.

– Ничего, ради статуса принцессы как-нибудь свыкнусь с этой пропастью в возрасте.

– А ты действительно чудовище, теперь уже последние сомнения исчезли. И не жалко наследника? – ухмыльнулся Эрик. – Так что, ужинать идём, смерть моя лютая?

В том, что поганец оказался магом, были свои плюсы. Во-первых, он накрыл обоих пологом тишины, чтобы меня перестало корёжить от вездесущей музыки. Во-вторых, дополнительно накинул на меня «серую вуаль», чтобы графиня Стефен-Дари – новая героиня Альматы – осталась неузнанной. И третье, самое сильное колдунство, состояло в том, что он умудрился занять лучший столик на веранде полностью забитой «Перепёлки».

– А «серая вуаль» как работает? – заинтересовалась я. – Личину набрасывает?

– Нет, внешность это заклятие не меняет. Просто человека под ним перестают узнавать. Даже самые близкие люди.

Я пристально всмотрелась в лицо поганца.

– А ведь на тебе оно тоже есть, – сообразила я наконец. – Поэтому Мими тебя не узнала. А ведь должна была, раз вы из одной клоаки… В смысле, оба при дворе крутились. И что бы маменька ни говорила о прислуге, а память на лица у неё отменная. Но, даже увидев тебя впервые в особняке, во второй раз она тебя не узнала. Но… ведь это был далеко не первый раз, когда вы виделись, да? Ты ещё сказал: «Ну и славно, что не узнали»… Проверял, не слетела ли «вуаль»?

– Да ты настоящий дознаватель. У Скоропута набралась? – улыбнулся поганец. – Даже жаль, что он тебе не настоящий дядя.

– Вообще-то настоящий, – состроила я снисходительно-презрительную мордашку.

– Врунишка, – вздохнул Эрик. – А зачем в прошлый раз солгала, что он тебе никто?

– А вот и не солгала. Я тогда правду сказала, что не родной. И сейчас, что родной. Уже. Он на моей тётушке Либби женился позавчера. Ты, кажется, заявлял, что никогда не лгал мне… Так вот: я тоже. Это к вопросу о доверии. Хотя ты его не заслуживаешь.

– А вот я в тебе полностью уверен. Кстати, это не твой ли дружок Натанис за соседним столиком?

– Натан! – обрадовалась я.

В компании друзей было легче примириться с тем, что завтра я покину Альмату. Но ждать меня будут отнюдь не золотые пляжи Бреоля… «Серую вуаль» пришлось снять – друг меня действительно не признал под ней. Они с Хильдой сидели вместе, и, судя по скромному салатику перед ним, лавочница всерьёз решила заняться его фигурой. А ещё недовольно осаживала его, как только Натанис тянулся к вину – так, будто уже лет двадцать была его женой. Натанис страдальчески закатывал глаза, но я-то видела – он был абсолютно счастлив. Что ж, может, эта очередная «вечная любовь» действительно станет для него последней?

– Уна, я тобой восхищаюсь! – Хильда из сварливой жены вновь превратилась в милую девушку. – Ты с такой смелостью и решительностью справилась со всеми испытаниями!..

– Бз-зз!!! – замахала я руками. – Вот хотя бы с вами об этом говорить сегодня не будем. А то меня опять накроет. Лучше о себе расскажите. Жениться ещё не надумали?

– Мнэ-э… – заблеял Натан.

– Я сказала «в следующую пятницу» – значит, в следующую пятницу! – сурово гаркнула Хильда. – Представляешь, Уна, мне самой пришлось ему предложение делать!

– Будто я мог отказаться, – промямлил Натан. – Да, дорогая! В пятницу так в пятницу.

После бокала вина и фирменных рёбрышек «Перепёлки» я немного отошла. Мысли, что надо собираться, что где-то меня сейчас разыскивает маменька и организаторы отбора, что завтра я покину старый особняк, так и не ставший мне домом, отошли на задний план. Эрик ещё раз шепнул, чтобы ни о чём не беспокоилась. Я и не стала. Каким бы скрытным поганцем он ни был, а обманывать саму себя я больше не могла – рядом с ним мне было спокойно. Вот пусть сам о всём и заботится.

– Кстати, всё хотела тебя спросить, – обратилась я к Хильде. – Эту пошлятину про пастушку и дракона действительно в твоём поэтическом кружке сочинили? Я бы на месте министра культуры вам пожизненный срок дала.

– Да отлично же получилось! – хихикнула Хильда. – А главное, именно так, как заказчик просил: чтобы вышла простая, всем понятная и ужасно прилипчивая песня. Ну, и там ещё пара условий… Ты не представляешь, сколько нам денег за это отвалили!

– Это каких условий? – заинтересовалась я.

– Да по мелочи… Чтобы обязательно упоминалось какое-нибудь чудовище и дева, его приручившая. Чтобы в тексте было несколько оговоренных заранее слов. Ритм ещё определённый – и это «ай да, ай да, оп-ца-ца!» на него легло, как масло на хлебушек… Кстати, этот припев я сама придумала! Вот ты думаешь, легко даже такие простые строки сочинить? Не-ее, знаешь, сколько раз переписывали, пока нам не одобрили окончательный текст…

– А кто заказчик? – вмешался Эрик.

Хильда, порозовевшая от вина, кокетливо насупила губки.