Новое назначение - Андрей Александрович Васильев

кругляшом, а на нижней откинул овальный динамик. — Очень удобная штука, особенно при вашей работе.

— Удобная, — согласился Францев, — но сильно дорогая. Нам не по карману.

— Так давайте я вам и вашим сотрудникам их подарю, — предложил Арвид. — Не как мзду или что-то похуже, нет. Просто как дань уважения. Или в счет долга, в конце концов. Мне так даже проще будет.

— Мы как-нибудь по старинке, — осек его начальник отдела. — Или улучшения финансирования подождем.

— Дело ваше, — поняв, что собеседник пошел на принцип, согласился хозяин клуба. — Но хоть от корзины фруктов-то не откажетесь? Вы же знаете мои привычки — уважаемый гость от меня без подарка никогда не уходит. И это мое право, как хозяина дома.

Францев глянул на него, вздохнул, развернулся и направился к выходу.

— Держи, — сунул в руки Олегу увесистую корзину, набитую яблоками, грушами, абрикосами и еще невесть чем, Арвид, секундой ранее принявший ее от все той же красивой официантки. — Ничего не хочу слышать. Мы сегодня познакомились, по законам моей родины ты не можешь отказать мне в первой просьбе. А я — тебе, потому за мной перед тобой лично, Олег, теперь есть маленький, но долг. Запомни это. Все, догоняй своего шефа!

И Ленц куда-то исчез, лишая Ровнина малейшего шанса вернуть ему корзину. Вроде только-только был тут — и нет его. И официантки нет, пустой зал, ни души.

Наверное, можно было бы поставить подарок на стол и просто уйти, но Ровнин решил, что не станет этого делать. Может, потому что фрукты и пахли, и выглядели здорово, а в отделе сидели ребята, у которых на подобную роскошь денег просто нет, а может, потому что ему очень понравились финальные слова Ленца. Приятно знать, что у тебя теперь в Москве имеется должник. Да, долг ма-а-а-аленький, но он же есть?

— Не ругайтесь, — попросил Олег Францева, когда вышел из здания. — Сам не понял, как он мне ее впихнул!

— Этот может, — глянул на закрывшиеся двери «Веселых устриц» тот. — Хотя Ленц не самый скверный представитель вурдалачьего племени. У него ум сильнее инстинктов и гнева. Но в целом старайся никогда ничего ни у кого не брать до той поры, пока не разберешься, кто есть кто, иначе высок риск, что впутаешься в какую-то нехорошую историю. А так ты никому ничего не должен, что крайне важно. Ладно, ставь ее назад, порадуем Ленку, она это дело очень любит. Все, поехали в отдел.

— А вот Хранитель кладов… — осторожно произнес Олег, когда машина тронулась.

— Что Хранитель кладов? — ответил начальник отдела. — Ровнин, ты если задаешь вопрос, то доводи его до логического завершения. Ни к чему разные полуфразы, они только пожирают наше время.

— Чем он так для всех важен? — протараторил юноша. — Понятно, что он может найти сокровища, но я в толк не возьму, почему те, кто и так знает, где они лежат, к нему за помощью идут?

— Знать и взять — разные вещи, — пояснил Францев. — Клады, Олег, встречаются разные. Есть такие, как в кино — ткнул лопатой, там сундучок, в нем золото-бриллианты. Ты богат, соришь деньгами, немножко грустишь, а после тебя убивают в конце фильма. А бывают такие, которые тебя в могилу сведут еще до того, как ты его из земли выроешь. Проклятья всех видов, мороки, посмертные стражи — вариантов много.

— Вот последнее не очень понял, — признался молодой человек, — про стражей.

— А про мороков прямо понял? — с ехидцей осведомился Аркадий Николаевич.

— Ну, это привидение, — изобразил руками в воздухе нечто округлое Олег.

— Привидение. Ну да, ну да, — улыбнулся Францев. — Ладно, пусть так. Что до посмертных стражей… Вот представь себе — на дворе век осьмнадцатый, славный и страшный. Лихие люди на проезжем тракте обнесли государеву карету, злата богато взяли да каменьев баских — смарагдов, яхонтов червленых, диамантов тож. Но вот закавыка — крепко их служивые люди потрепали, да еще и на след встали, гонят по лесам, аки лисичка заюшку. Что с казной делать?

— В землю зарыть, — предположил Олег.

— Верно. Но мало ли кто ее найдет? Стало быть, страж нужен, который своему вреда не причинит, а чужого сгубит. Далее все просто — атаман подранка какого из шайки убивает и в яму поверх добра пристраивает, причем с нужными словами. Тогда не сейчас, тогда народ ближе к своему культурному наследию находился, знал, что, когда и как говорить, особенно если в жилах старая кровь текла. Лиходеи не вернулись, казна так в яме и осталась, и недремлющий страж при ней. Причем чем дальше, тем больше эта душа озлобляется, ибо покоя ей нет, а времени отмерили для бытия с запасом, потому любого, кто придет за спрятанным добром, она рвать на куски станет. Любого, кроме кого?

— Хранителя кладов, — закончил фразу Ровнин.

— Именно. Ему власть над ними дана.

— А кем?

— Что — кем?

— Кем дана?

— Здесь по-разному, — ушел от ответа Францев. — Ситуативно. Ну и кроме кладов покойный Митрохин много чего знал и умел. Например — предметы слушать.

— А это как?

— Вот сделал хороший и талантливый мастер украшение. Ну хоть бы даже серьги. Они попали к даме, в жизни которой случилось некое потрясение — несчастье какое-то глобальное на голову свалилось, муж изменил или, того хуже, ее убил. Что-то такое, что вызывает невероятный всплеск эмоций, такой, что серьги, скажем так, благодаря ему… Ну, точно зарядятся. Хотя нет, не то это слово. Они точно душу обретут, понимаешь? Но при этом ни о каком самостоятельном существовании речь не идет, серьги останутся лишь отблеском душевной драмы своей первой хозяйки и после раз за разом будут транслировать случившееся новым владелицам, заставляя и их переживать когда-то произошедшую трагедию. Сам понимаешь, ничего хорошего от подобной ситуации ждать не стоит, ибо самые сильные эмоции люди испытывают не в счастье, а в горе. Так вот Хранитель кладов умел с этими вещами входить в контакт и их обезвреживать. Дело непростое, иногда даже опасное, но нужное.

— Надо же! — проникся Олег. — Никогда бы не подумал, что и такое на свете бывает.

— Ответил я на твой вопрос?

— Ага. Но это не все.