С мейсе Райкконен что-то не так - Анна Ледова

в сторону, и они яростно о чём-то зашептались. Ах, ну простите, маменька. Вы из своих планов на жизнь вычеркнули меня ещё двадцать лет назад, вот и в мои сейчас не лезьте. Нет такой силы, что заставила бы меня сейчас зайти в Диколес…

– Графиня Стефен-Дари, – вновь обратилась ко мне супруга мэра, и на этот раз её голос прозвучал очень жёстко. – В случае, если вы саботируете финальный этап отбора, организаторы признают его несостоявшимся. И устроят новое испытание. И так будет продолжаться до тех пор, пока мы не увидим, что все девушки принимают в нём участие по всем правилам! Я прошу вас немедленно зайти в Диколес и выполнить условия испытания! Иначе мы вернём остальных участниц и назначим новое!

Ну, маменька… Я скрипнула зубами. Что ж, хорошо. Всё равно это ни на что не повлияет.

Я поднялась и передвинула кресло ровно на один метр, с силой воткнув его ножки в изумрудную траву. Линия, отделявшая Диколес от города, была очень чёткой. Вот растрескавшаяся бурая земля с песком, а вот уже сочная зелень. Как река с каждым шагом с берега становится всё глубже, так и Диколес постепенно поднимался ввысь от этой границы. Шаг вглубь и вот трава уже по колено. Ещё шаг – уже кустарники до пояса. Ещё два – и иномирная поросль уже выше твоей головы.

Я поставила кресло на самой границе, где трава была по щиколотку. Плюхнулась на сиденье, сложила руки на груди и вызывающе посмотрела на герцогиню. Формально я была внутри Диколеса, тут уж никто не придерётся. Ах да, и второе условие испытания… Я нагнулась и сорвала одну травинку. Внимательно рассмотрела её, покачала головой и выбросила.

– Надо же, какое невезение! – громко посетовала я. – Ни одной интересной растунции так и не попалось!

Маменьку затрясло. Так и хотелось отсалютовать ей бокалом шампанского. Увы, захватить его я не догадалась. Ничего, в поезде до Бреоля открою бутылку. А то и не одну.

Так как магическое вмешательство в зоне проведения испытания было исключено, то колдуны не могли предоставить зрителям иллюзий из Диколеса. Толпе оставалось только гадать, с какими опасностями столкнутся девушки и что сумеют добыть.

– Жрацена-то там совсем дикая, не чета тем сорнякам чахлым, что в городе пробиваются! Один такой кустик стадо азаргов за раз сожрать может! А кого не сожрёт, тех понадкусывает!

С каждой минутой жарких споров растунции становились всё ядовитее, обрастали новыми органами, некоторые – даже глазами, но вот внезапно все разговоры стихли.

Первой из зарослей Диколеса вышла Глициния. За собой она тянула упирающийся куст монстеры несовершеннолетней, туго спелёнатый верёвкой – именно её моток выбрала девушка из предложенных предметов. Лишь недавно выяснилось, что если дать этой растунции прожить полный цикл, то на месте отмершей особи тут же вырастала феялка взлелеянная – редкой красоты и ценности цветок. А местные садоводы всё ломали голову, как феялку самим выращивать – ни опыление, ни вегетация не помогали…

Я посмотрела на часы: десять минут до конца. Можно уже «возвращаться». Встала, слегка потянулась и перешагнула границу, оказавшись вновь на месте старта, а теперь уже финиша. Помахала зрителям, демонстрируя пустые руки.

Следующей вышла Агата, осторожно держа на вытянутых руках, предусмотрительно затянутых в перчатки, корешок панацеи сомнительной. «Одно лечит, другое калечит», – говорили об этой растунции. Панацея сомнительная с лёгкостью излечивала от любой болезни – от простуды, чахотки или даже отрубленной головы, если её быстро на место приставить. Но тут же награждала новой. Но, согласитесь, какой-нибудь грибок ногтей в качестве побочного эффекта стоит того, чтобы вылечиться от того же тифа.

Это серьёзная заявка на победу. И далась она Агате явно нелегко – у неё вся одежда была разъедена чьим-то едким соком. Умница, я ей уважительно кивнула.

– Это моё! Нет, моё! – из Диколеса одновременно выскочили Терцина и Октавия Варинс, выдирая растунцию друг у друга из рук. Мохнатый рыжий плод дыни коктейльной такого обращения не стерпел и развалился на две половинки, обдав обеих сестёр сладким алкогольным соком.

За ними вышла Примула Варинс, держа за сухой хвостик сиреневый мерцающий кокон…

– Выбрось! Выкинь немедленно! Да не здесь! Не на землю! А-ааааа!.. – в панике одновременно заорали я, Агата, герцогиня Шальтеир и некоторые другие зрители. Видимо, уже тоже знакомые с пассифлорой неразборчивой.

Агата действовала стремительно: выщипнув из рук остолбеневшей Примулы хвостик кокона, она аккуратно раскрутила его и забросила обратно в дебри Диколеса. Метрах в семи над кустами растунций поднялось сиреневое облачко.

– Баронесса! Да что вы себе позволяете!.. – отмерла Примула. – Герцогиня Шальтеир, вы это видели?!.. Она выбросила мою честно найденную растунцию! Не знаю, что это такое, но оно красивое и наверняка дорого стоит!

– Дорогая, не сомневайтесь, мы все прекрасно рассмотрели, что́ именно вас угораздило отыскать… – с облегчением выдохнула супруга мэра. – И именно эту растунцию засчитаем в качестве улова. Господи ты боже, вот только оргии мне на юбилее города не хватало…

Да все посвящённые облегчённо выдохнули, что тут скрывать.

Жоржина Рицвель и ещё одна Варинс так и не появились. Всё-таки заблудились. До конца испытания оставались считаные секунды.

– Десять! – звонко начала обратный отсчёт герцогиня.

– Девять! – радостно подхватила толпа.

Пять девушек, ревниво рассматривая добычу конкуренток, напряжённо ждали окончания отбора. Глициния с удивлением смотрела на мои пустые руки. Я их и не прятала, а дирижировала в воздухе невидимым оркестром – мне дирижёры всегда казались зловещими колдунами, а сейчас и я была всесильной ведьмой: ведь моя судьба была в моих руках.

– Восемь! Семь! Шесть!

На последних секундах из зарослей всё же продралась Жоржина с пучком сладких побегов гликемии.

– Пять!

Тихому шороху позади я не придала значения.

– Четыре!

А зря. Что-то деликатно похлопало меня по плечу.

– Три!

Я обернулась. Из Диколеса высунулось щупальце неопознанной лианы и зависло надо мной, зажимая что-то в гибких кольцах.

– Два!

– Брысь! Кыш! Фу! – заорала я, отмахиваясь от неизвестной растунции. – А ну пошла отсюда!.. Мне ничего не надо!

Но на меня уже посыпался целый град из ягод, цветов, листьев, веточек и ещё чёрт знает чего.

– Один!!.. – дружно ухнула толпа.

– Это не моё! – заорала я, судорожно отряхиваясь от внезапно свалившегося на меня богатства. – Вот, пальцем ни к чему не притронулась! Я их не брала! В руках ничего нет!

И я, к счастью, успела стряхнуть с себя всю растительность, прежде чем народ взревел:

– НО-О-ООЛЬ!..

Последнюю Варинс вернули маги в тот же момент – немного покусанную жраценой, плачущую, напуганную, но бережно прижимающую к груди гроздь цыплятки.