Дело мертвого дракона - Мария Камардина

и без вопросов тащит подальше – а я вижу, как рушится на землю ком льда и тьмы, как валятся столбы, как шатаются деревья, как вспыхивают силовые щиты, прикрывая нас от обломков…

– Олег!!!

– Папа!!!

Влад пытается прорваться мимо, один из тащивших меня спецназовцев переключается на другую цель, я бросаюсь следом, хватаю Влада за руку, обнимаю, пытаюсь удержать – и вижу, как по его лицу текут слёзы.

Новый порыв ветра проносится над лесом – и рушится на поляну, в самую гущу тьмы. Несколько мгновений там гудит, сверкает молниями и швыряется ледяным крошевом натуральный смерч, потом вдруг полыхает особенно ярко, грохочет так, что закладывает уши, встряхивает, роняя всех на землю…

И становится тихо.

Лежащий рядом Влад утыкается носом в рукав и всхлипывает.

Спецназовцы приходят в себя первыми, помогают подняться. Я смаргиваю слёзы, щурюсь – над поляной колышется густой белый туман, словно бы подсвеченный изнутри. Деревья по периметру повалены, те, что устояли, лишились половины веток. Щиты сдохли, и от возможного прорыва какой-нибудь потусторонней дряни нас сейчас не защищает ни-че-го…

В тумане проявляется тёмный силуэт. Рядом почти сразу возникают ещё два: левый подсвечен голубым, правый – оранжевым. Ближе, чётче, ярче, вот уже можно различить лица, и прорвавшийся сквозь облака солнечный луч вспыхивает на шлеме…

Влад вырывается и, хромая, бежит навстречу. Вцепляется в отца обеими руками, утыкается лицом в его плечо, а Князев неловко его обнимает и гладит по спине.

Ундина взмахивает рукой, и я чувствую, как ящерка тянет меня ближе.

Я почти успеваю закоченеть, мышцы слушаются плохо, но на полпути меня догоняет мрачный Кощеев и накидывает на плечи плед – тёплый, синий, с эмблемой МЧС в уголке. Я тут же вспоминаю драку с драконами и выданное медиком спасателей отличное успокоительное, но на сей раз вместо врача рядом появляется Маргарита – тоже в форме. Интересно, это она согласилась работать на Особый отдел или без защиты не пустили?..

Саламандра остаётся поддерживать Князева под локоть. Ундина идёт к нам.

– Он ушёл, – без приветствия сообщает она. Оглядывается на туман, морщится. – Сильф опоздал, мы не справились.

Кощеев шипит сквозь зубы. Маргарита прикрывает глаза.

– Он сильно ослаб, – продолжает Ундина. – У него нет физической оболочки, почти нет сил. Но он жив. И может снова…

Она не договаривает, но ясно и так. Гном умел находить соратников, будучи взаперти, страшно представить, на что он способен на свободе.

– Мы будем искать. И вы… – Ундина снова морщится, вздыхает, но всё-таки преодолевает себя. – Нам нужна ваша помощь. Твоя помощь. Пожалуйста.

Она глядит прямо на меня, я пожимаю одним плечом. Как будто у меня есть выбор.

– Договаривайтесь, – бурчу я, кивая на Кощеева.

В конце концов, за опасную магию отвечает в первую очередь Особый отдел, вот и пусть думают, строят планы и всё такое. Теперь-то у них нет оснований не верить в существование сбрендившего колдуна-элементаля.

Я смотрю на Саламандру – та гладит Влада по пострадавшей руке, залечивая порез. Надеюсь, в него никакая дрянь вселиться не успела. Подхожу ближе, честно стараюсь не улыбаться и не смотреть, как сын цепляется за руку отца. Ну, зато помирились после вчерашнего, хорошо ж.

Хоть что-то хорошо.

Саламандра отпускает Влада, смотрит на меня, протягивает руку. Меня прошибает жаром, словно подул гигантский фен, в горле мгновенно становится сухо – но и одежда на удивление высохла. Стараюсь прокашляться, чтоб поблагодарить, но не успеваю.

– Он, – Саламандра указывает взглядом на Князева, – пытался меня заслонить. Он! Меня!

Её голос звучит одновременно удивлённо и обвиняюще. Князев смущается, пожимает плечами и отводит взгляд.

– Дурак, – бурчит он, одной рукой пытаясь избавиться от шлема. – Был неправ. Спасибо, что вытащила.

– Не дурак, – качает головой Саламандра и улыбается.

Я тихонько тяну Влада за рукав, он косится на меня недоверчиво, но шаг назад делает, ойкает, шипит и опирается на моё плечо. Шлем наконец падает на землю, а Саламандра вдруг встаёт на цыпочки и целует Князева в щёку.

– Подарок за смелость, – произносит она негромко. – Ты не сможешь выговорить моё настоящее имя, но можешь дать человеческое. Позовёшь – приду.

Князев открывает рот, закрывает. Шумно вздыхает, оглядывается, будто не верит происходящему, снова смотрит на неё.

– А… Какое имя?

Она улыбается и глядит на него снизу вверх. Боковым зрением вижу, как Влад закатывает глаза, и я тыкаю его локтем в бок, чтоб не портил момент ржанием.

– Адель, – выдыхает Князев. – Пусть будет Адель.

Саламандра склоняет голову к плечу.

– Адель, – повторяет она, словно примеряет. – Красиво. – Она смотрит куда-то мне за спину, кивает и снова поднимает взгляд. – Нам пора. Зови. Буду ждать.

Князев тоже кивает с самым ошарашенным видом. Саламандра смеётся, касается его щеки и исчезает в облаке золотистых искорок. Я гляжу через плечо и понимаю, что Ундина тоже ушла.

– Интересно, – бормочет Влад, – что скажет бабушка про эту… девушку.

Князев кашляет.

– Олегович, не нарывайся. А то твоя мать тоже может сказать много интересного вот на это всё. – Он тычет пальцем в туман.

– Шантаж же, папенька, – качает головой Влад. – Чему вы учите подрастающее поколение?..

Князев пожимает плечами:

– Жить?

Влад фыркает, шагает к нему и снова коротко обнимает.

– Жить, – говорит он негромко, – это хорошо. Давай как-то это… Не переставать, что ли.

Князев со смешком ерошит сыну волосы. Я чувствую себя очень лишней и оборачиваюсь.

Сашка стоит у меня за спиной, совсем рядом. Несколько мгновений мы смотрим друг другу в глаза, потом шагаем навстречу – и меня тоже обнимают.

Наконец-то.

– Если ты после всего этого окончательно передумаешь жениться, – бормочу я ему в плечо, – я пойму. Заведу себе ещё тридцать девять драконов…

Сашка скептически хмыкает.

– Андреич, – жалуется он поверх моей головы, – она меня бросить хочет. И ведь в глаз ей не дашь.

– Наручники у Кощеева попроси, – советует Князев.

– Точно, – соглашается Сашка. – И плётку. И…

– Мальчики, – вклиниваюсь я, не оборачиваясь, – фантазии свои придержите при ребёнке.

«Ребёнок» начинает ржать первым. Мужики подхватывают. Я зажмуриваюсь и тоже тихо смеюсь – а может, и всхлипываю, и меня прижимают крепче, и гладят по спине, и шепчут, что всё хорошо, всё закончилось и сейчас мы поедем домой, и я киваю, но не могу удержать ни смех, ни слёзы.

Всё закончилось.

Всё только начинается.

Эпилог

– Куклу-Желанницу положено прятать от чужих глаз. Можно сделать ей отдельный домик в шкатулке или сшить красивый мешочек. Доставать её нужно непосредственно перед тем, как загадать желание, и рядом не должно быть никого, в особенности мужчин. Чтобы кукла исполнила желание, нужно сделать ей подарочек: новую ленточку, бусы, зеркальце, иголку. Мы уже знаем, что важно не просто положить подарок рядом, а привязать энергетической нитью… У всех получается?

Чтобы увидеть эти несчастные нити, мне приходится долго щуриться, но стоит заметить одну, как остальные проявляются рядом, на положенных местах. Я осматриваю узлы, поправляю на кукле фартук, проверяю, ровно ли повязано очелье. Платок кукле пока не положен – незамужние девушки в те времена, когда куклу придумали, головных уборов не носили. Вот через пару месяцев можно и подарить.

После мартовских событий курсы ожидаемо сделали перерыв. Я опасалась, что меня всё же запрут – сертификата-то так и нет! – но специалист, который осматривал меня в прошлый раз, с неохотой признал, что до минимально допустимого уровня контроля я всё же прокачалась, и срок продлил до окончания курсов. А пока