Адвокат вольного города.9 - Тимофей Кулабухов

— Типа месть мёртвого? — поднял бровь китаец. — Кто-то исполняет непреклонную волю отомстить?

— Ну да, вроде того. Жизнеспособная теория?

— Да, но… Тогда и убивать Вас, Аркадий, надо было сразу, пока Вы были в зависимом положении, в слабом. Не ждать, пока войдёте в силу. Да и не так уж очевидно, что Вы виноваты в его смерти. Мстить надо убийце, а Вы просто недруг, коих у него было много. Его же накрыла секретная служба.

Он посмотрел на меня хитро. Ну да, я не говорил ему, что написал донос на Вьюрковского, но он о таком догадывался и сам.

— Формально Вы не его убийца, а только наследник.

— Поляки?

— Старина пан Кнышский — человек вспыльчивый, но также и отходчивый, — рассуждал Танлу-Же. — Думаю, что, пережив все события, он хотя и не станет Вам другом и будет за спиной плести козни, но послать убийцу — это хладнокровный ход, умелый, достаточно дорогой. Вот если бы Вас пытались из пулемёта среди бела дня накрыть… Хотя о чём это я, такое тоже было.

— Ну да, интересную жизнь живу, — без энтузиазма отозвался я. — Сам себе завидую.

— Англичане? — в свою очередь предложил он.

— Да я, вроде…

— Что? — лукаво улыбнулся китаец, как расчётливый игрок, который начал выигрывать в маджонг. — Вы не делали ничего против них напрямую?

— Ну да, — слабо возразил я, — не выступал напрямую, грань не переходил, матом не крыл, из домов не выгонял.

— Вы наступили на горло их финансовым интересам?

— Я не отказывал им в открытую.

— Они не такие люди, чтобы их подобные формальности беспокоили. Как, по-Вашему, крошечная островная держава стала мировым колонизатором и продолжает доминировать на планете?

— Ну, они же джентльмены, — в сомнении протянул я и сам же рассмеялся.

Мы оба понимали, что не стоит путать внешнюю вежливость и содержание их политики и действий.

Англичане и правда в последнее время активно интересовались мной. Кто-то, как Симменс, сначала пришли «поговорить». А кто-то мог посчитать болтовню излишней.

Есть такая философская тема — роль личности в истории. Ну то есть, часть событий происходит, потому что «такова природа вещей» и конкретные исполнители, участники, это всего лишь фамилии статистов в групповой сцене. А что-то происходит благодаря конкретным ключевым лицам.

Если подумать, я довольно-таки резко повернул каганат (который сам пока что этого не чувствует) лицом к своей империи, одновременно отвернув от остальных. В отличие от Соединённого королевства, соседствующий Китай в лице своего посла воспринимал ситуацию без излишнего трагизма, а также обоснованно полагал, что его страна и его народ от этой истории ещё и заработают, на поставках, на выполнении работ, станут жителями при создании предприятий, потому что трудолюбивы и дисциплинированы. Словом, Танлу-Же был той связующей с его родиной ниточкой, поэтому я думаю, что приступив к обязанностям посла в Кустовом, он ответственно направлял отчёты и информацию, через которую в Поднебесной присматривали за событиями как в Кустовом, так и ближайшей к нему Степи, достаточно достоверно знали, что там у Юбы.

Китай тоже мог бы, но причин у них не было, о чём при своём взрослом друге я не спешил говорить ни в какой тональности. Российская империя тоже не стала бы Ваньку валять. Если бы на уровне министерств решили, что Филинов берега попутал, прислали бы парочку офицеров секретной службы, те бы меня скрутили и вывезли. Китайцы не посмели бы вмешиваться.

А вот англичане могли. Чёрт, не хотелось бы становиться участником мировой дипломатии, так я долго не проживу.

Придя косвенным путём к высокой вероятности такого вывода, я взял мобилет и набрал мистеру Симменсу.

И да, я осознавал, насколько неурочный сейчас час.

— Сэр Джонатан, утро…

В своём обращении я не использовал привычное выражение «доброе утро», просто потому что не считал его добрым.

— Сэр Аркадий, смею заметить, ещё ночь, — вежливым чопорным тоном ответила трубка. Это он мне так тонко намекает, что я звоню в непозволительное время.

— Ну да, темновато, — я проигнорировал его намёк и даже в мыслях не имел извиниться за столь ранний звонок. — Так вот, я звоню, чтобы сообщить что Ваши пытались меня убить в одном из моих домов в Кустовом.

— Не понимаю о чём Вы, сэр?

— Ваши, — я не попался на эту удочку и не стал ничего объяснять и доказывать, — в широком смысле. Надеюсь, что конкретно Ваша фракция к этому не имеет отношения.

— Эээээ…

— Сэр Джонатан, я хочу прямо сейчас услышать от Вас… Потому что последовательность событий такова, что сначала ко мне прибывает с якобы дружеским визитом мистер Симменс, а потом в мою спальню проникает убийца… Так вот… Я хочу прямо сейчас услышать от Вас, что лично Вы и Ваша фракция не имеет к этому отношения.

— Аркадий Ефимович, — великолепным баритоном, уверенно и без всяких запинок, ответил он. — Официально заявляю, что ни я, ни мои коллеги и руководство, наша организация в целом не имеют отношение к тому, о чём Вы говорите, мы никогда не желали и не желаем Вам смерти и будем всячески возражать против любых действий, направленных на прерывание Вашей жизненной линии. Со своей стороны, готовы оказать Вам всякое содействие, а также защиту.

— У меня отличная защита, можете не сомневаться, — лишь усмехнулся я, обменявшись взглядами с Танлу-Же. — Но мне лестно такое от Вас услышать. Ваше заявление принято. Полагаю, что наши отношения, имея в виду личные и с Вашей, подчеркиваю, только с Вашей организацией, останутся тёплыми и плодотворными. Напоминаю о той моей просьбе.

— По потенциальному продвижению войск?

— Ну да.

— Сегодня… В более удобное время я наберу Вам с некоторой информацией из Степи.

— Благодарю. Рад был Вас слышать и желаю хорошего дня.

Я нажал отбой.

— Вы же понимаете, Аркадий, что даже прикормленный змей остаётся змеем? — осторожно спросил Танлу-Же.

Ежу понятно, этому ушлому китайцу интересно, чтобы рамки моей интернациональной дружбы остановились на нём и его общине, чтобы я не пошёл дружить со всем светом, а также строить бизнесы и торговать полезными ископаемыми и выгодными контрактами.

— Конечно. У нас с Вами есть отношения, проверенные временем. А они вообще непонятно как нарисовались в этой части карты мира, везде суют