Рожденные водой - Виктория Павлова

выходили из мирового океана на сушу, часть из них сохранила тесный контакт с водой. Пока одна ветвь избавлялась от жабр и плавников, превращаясь в земноводных, другая — будущие Хомо ихтис — осталась двоякодышащими. Но эта теория не давала ответов, почему Хомо сапиенс и Хомо ихтис вначале развивались параллельно, а потом дивергентная эволюция разделила два вида. Другие ученые утверждали, что русалки произошли от популяций гоминид, которые питались моллюсками. Они так много времени проводили у воды и в воде, что их тела приспособились к этой среде. Русалки могут жить и в соленой, и в пресной воде, но при этом у них четырехкамерное сердце, как у человека, а не двухкамерное, как у рыб, а кожа толще, поэтому они менее чувствительны к температуре. Неясно было, как объяснить их устойчивость к высокому давлению в толще воды. Возможно, ответ крылся в способности регулировать осмотическое давление и уровень солености внутри клеток своего тела. (**)

Розали лежала на пледе, слушала его и смотрела на облака. Потом Дэш обнаружил, что глаза у нее закрыты, и решил, что она уснула, но, едва он замолчал, она открыла глаза, рассеянно улыбнулась и произнесла, по-прежнему разглядывая небо:

— Они как облака, только под водой. Совершенные существа с безграничной свободой. И однажды испытав ее, ты обречен по ней тосковать.

У Дэша мурашки побежали по спине — от ее слов и неуместной улыбки, будто Розали имела в виду что-то смешное. Но стало скорее жутко, а потом на секунду любопытно: каково это — когда тебе покорена стихия и ты можешь уплыть куда угодно.

Розали перевела на него взгляд, в котором плескалась тоска по несбыточному и недостижимому.

— Так с чего ты решил, что они чудовища? — спросила она.

— Я же тебе только что объяснил! — возмутился Дэш и начал заново.

Русалки на протяжении столетий завлекали путников чарующими речами, смущали песнями и морочили головы, нападали на рыбаков, торговцев, на целые флотилии, сладкоречиво пели и вынуждали делать все, что взбредет им в голову: штурманы направляли корабли на скалы и разбивались, рыбаки ныряли за воображаемыми сокровищами, чтобы больше никогда не всплыть, моряки умоляли русалок петь не останавливаясь и слушали, пока не умирали от истощения.

— Чудовища не появляются из ниоткуда, — улыбнулась ему Розали. Улыбнулась так, будто он был несмышленышем, а она старой мудрой женщиной, повидавшей все на свете. Она привстала на локтях, явно искренне заинтересованная в ответе. — Откуда взялись эти?

Дэш чуть не ляпнул «из океана», но вовремя сообразил, что за такой ответ получит только тумак, поэтому попытался придумать что-нибудь поостроумней, но, как назло, в голову ничего не лезло.

Розали вздохнула и покачала головой. Ситуация ее явно забавляла, и Дэш мысленно с ней согласился — все забавней некуда.

— Нет ничего чудовищнее того, что мы можем внушить себе сами. Ты согласен с тем, чем занимается твоя семья?

Дэш неопределенно пожал плечами. Сейчас семейная миссия казалась ему не такой уж и плохой — они ведь уничтожают злобных тварей.

— Ну вот и делай то же самое. — Розали задумчиво уставилась вдаль, а потом прыснула. — Какой из тебя охотник? Ты же растяпа. Смены не проходит, чтобы ты что-нибудь не разбил.

— То есть тебя не смущает, что я, возможно, буду убивать русалок? Мы все еще друзья?

— Если бы у меня был выбор!

— Что?

Но Розали уже отвернулась, улеглась на плед, свернулась клубочком к нему спиной и пробормотала:

— Думаю, нам с тобой надо завязывать с пивом и сигаретами. Тебе нужна ясная голова, понял? И вообще… Давай покемарим чуток.

Ему стало неуютно и тоскливо. Смотря на спину Розали и ее желтое худи с капюшоном, он осознал, что не хочет потерять ее дружбу и что, наверное, зря все ей рассказал. Она теперь не хочет с ним разговаривать.

— Роуз? Что мне делать?

— Я тебе не мать! Вот у нее и спрашивай.

— А я у тебя спрашиваю.

Она привстала и обернулась к нему.

— Ну а чего ты хочешь?

— Спасать мир.

Дэшу показалось, что его голос звучит неуверенно, хотя он старался сказать это твердо.

Розали улыбнулась ему, печально и безнадежно.

— Вот и спасай.

И снова отвернулась.

Дэш и собирался. Он уже какое-то время обдумывал план, как стать Охотником, таким же крутым как мать и сестра.

* * *

Машина стояла на пустой парковке с разбитым асфальтом, а впереди, метрах в двухстах, начинался необъятный океан. Мягкие лучи заходящего солнца падали на приборную панель и высвечивали пылинки, парящие по салону. Мать уже давно выключила мотор и теперь неподвижно сидела, вцепившись в руль. Никто не торопился выходить. Эштон на переднем сиденье крутила в руках нож керамбит, цепко оглядывая пустынный пляж. Дэш сидел на заднем сиденье и старался не думать о тоннах неуправляемой воды, о волнах, которые нахлестывают сверху и поглощают без следа все, что оказывается на поверхности, потому что если начинал, приходилось бороться с тошнотой и паникой, а уж поводов паниковать и без того хватало.

— Дурная затея, — произнесла мать, смотря перед собой. — Зря я позволила себя уговорить.

Эштон на секунду отвлеклась от изучения пляжа, бросила на нее короткий взгляд и снова отвернулась, продолжая высматривать любое движение вокруг.

— Магия, помнишь? — прохрипел Дэш. — Понять, что происходит…

Он прокашлялся и в который раз попытался взять себя в руки. Голос у него стал садиться несколько недель назад после того, как мать рассказала ему о русалках. Возможно, от нервов. Жизнь его теперь походила на аттракцион: от ощущения восторга из-за прикосновения к тайнам мироздания до безграничного ужаса от мысли, что рядом живут мифические и смертельно опасные существа. И от понимания, что он реально может убить мать и сестру. Существовал и другой вариант, из-за которого они спорили все это время: магия меняется, а значит, он родился не просто так. Вдруг в нем есть природная способность сопротивляться «шепоту»?

— Время идет, — процедила Эштон. — Будем тянуть, придется выслеживать заново.

Вчера Эйзел указала им место на карте, они сорвались и ехали полночи и весь день в надежде застать русалку, которая приноровилась выходить из воды на этом пляже в заливе Памлико.

— Я же… — Дэш снова осип, пришлось прокашляться, — …в обществе двух самых сильных Охотниц Тонакавы. Риска нет.

— Риск есть всегда, — отчеканила мать. — Едва расслабишься — погибнешь.

Дэш сглотнул.

Он уже несколько недель рвался проверить свою пригодность, мать колебалась, а Эйзел впадала в праведный гнев, едва поднималась эта тема. Эштон неожиданно встала на его сторону, помогая уговаривать мать и бабку. Ведь гораздо