Как приручить дракона – 3 - Евгений Адгурович Капба

бородами, обряженные в архаичные железные шеломы и кольчуги кинулись на меня из правого прохода. — Змеево отродье! При жизни с вами бились, и нынче сразимся!

Витязи выглядели грозно, как будто только-только сошли с иллюстраций к древнерусским былинам. Один сжимал в руках громадный меч, второй — стучал обухом топора на длинном древке в каплевидный щит. Белые рубахи, полосатые штаны, красные сапоги с загнутыми носами — все это неплохо сохранилось…

— СТАРЫЕ ДУРНИ! — рявкнул дракон. — ГОРЫНЫЧИ МЫ, А НЕ ТУГАРИНЫ! ДА ЧТО С НИМИ ГОВОРИТЬ, ОНИ ПРИ ЖИЗНИ ЯВНО ТУПОВАТЫ БЫЛИ, А СЕЙЧАС И ПОДАВНО МОЗГИ ПРОГНИЛИ НАСКВОЗЬ!

Плечистые богатыри насели на меня резво: двуручный меч гудел в воздухе, я только и успевал, что уклоняться и отпрыгивать, а щитоносец все теснил, теснил меня короткими, как будто клюющими выпадами топора, мечтая обмануть, подловить, проломить череп…

— ХВАТИТ ИГРАТЬ. ТЫ ИМАГО — ВЫСШАЯ ФИЗИЧЕСКАЯ ФОРМА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЛИЧЬЯ! — занервничал дракон. — РАЗДЕЛАЙ ИХ!

На самом деле мне давно хотелось проверить, на что способно новое тело, подаренное мне в этом мире. Поскакушки по турникам и выживание после пулевого ранения — все это далеко не предел, я чувствовал. Но испытать в бою — такой возможности не предоставлялось. Кхазады в квартире Зборовских — это был не бой, а убийство. Так что…

Резко оттолкнувшись ногами, я совершил гигантский прыжок, едва не задев головой потолок подземелья, и перенесшись над обоими мертвыми воинами. Бухнув подошвами ботинок о плиты пола, я крутанулся вокруг себя — и двинул набалдашником трости наотмашь, по незащищенному кольчугой и шлемой загривку мечника. Его позвоночник хрустнул, голова неестественно наклонилась, и я одним пинком отправил ходячего мертвеца в полет к ближайшей стене. Носите подшлемники и бармицы, господа, коль решили играть в реконструкторов!

С первым было покончено, а вот щитоносец — этот еще мог и хотел доставить мне проблем.

— Убью! — заорал он сиплым тенором, и стал размахивать топором чисто как вентилятор — лопастями.

— Да ну тебя, — я отбросил трость, и, сделал самый настоящий низкий старт, который завершился проходом в ноги мертвеца.

Мне, конечно, прилетело щитом по спине, но под коленки я его дернуть успел, повалил на спину, двумя ударами чешуйчатых кулаков вбил голову в пол, а потом ухватил за шелом и подбородок — и оторвал к черту, и швырнул в сторону.

— Однако, трость и ботинки лишние… — задумался я. — И перчатки, пожалуй, тоже. Эй, слуги мои верные- забирайте трофеи, и заодно — лишнюю экипировку. А вы, мертвечинка, дальше слушайте…

Богатыри тем временем потихоньку истлевали: сначала осыпалась бледная кожа, потом — мертвая плоть, оставив только бородатые черепа и кости внутри кольчуг и одежды, после — рассыпались прахом и скелеты. Доспехи, оружие, рубахи порты и сапоги теперь лежали на мраморном полу сиротливо, брошенные и никому не нужные.

Еще как нужные! Комиссаров и Табачников — с фонарями на лбах и большими мешками были тут как тут! Они мигом подобрали трофеи, и уже намылились убраться наверх, но я их остановил:

— И это заберите! — в одной руке я держал трость, в другой — избыточную одежду и обувь. — На цокольном поставьте. И всю добычу тоже, далеко не уносите…

И постучал когтистыми пальцами ног по полу. Получилось жутковато. Когда котопесы скрылись наверху, я почесал чешуйчастый подбородок чешуйчатой лапой, потрогал длинным языком острые, как кинжалы, зубы и сказал:

— Итак, два варианта отменяются. Вы захотели по-плохому. Выбор теперь очень простой: вы сдаетесь, передаете мне все имеющееся у вас ценное имущество, и я абсолютно гарантирую вам мирное перезахоронение, спокойное кладбище, составление заупокойного помянника, христианское отпевание и регулярные панихиды в ближайшей церкви. А если нет — то у нас тут будут насильственные действия грабительского характера и принудительная кремация.

— Суров хозяин! — пронесся шепоток.

— Плевал я на тебя, пшекленты курвин сын! — в левой галерее послышался лязг железа и тяжкие шаги. — Я убью тебя, за круля и ойчизне! Я — вельможный пан Чтан Роговский, не кланялся кжижакам, татарве и москальским господарям, и тебе не поклонюсь!

Чтан походил на адского сатану. Его шлем — натуральный ведроподобный топхельм, был увенчан рогами, а на рыцарском щите изображались три козлиные головы. Вместо плаща он носил также нечто козлиное: меховую накидку из козьих же шкур. Вороненые доспехи были испещрены следами пережитых схваток, но явно представляли собой кое-какую ценность, полуторный меч имел богато украшенный эфес — там хватало и золота, и самоцветов. Так что я решил действовать наверняка, и замер, изготовившись и напружинив ноги.

— За крули я ой… — Чтан особенно не парился — он кинулся на меня, весьма похабно размахнувшись мечом, мечтая, видимо, располовинить меня от головы до гениталий.

А я кинулся ему навстречу, сразу войдя в клинч, перехватил руку с мечом, поменял положение ног и-и-и-раз — швырнул козьего рыцаря через плечо! Грохотнуло так, что стены затряслись! Не теряя времени я уперся коленом мертвому рыцарю в грудь, ухватил за роги шлема — и оторвал голову к бесам. Ну а что? Это каждому известно — хочешь одолеть ожившего мертвеца — оторви или пробей ему голову.

— Еще желающие? — спросил я после того, как и дважды мертвый Чтан осыпался прахом.

А с чего бы ему не осыпаться? Время смерти — век эдак четырнадцатый-пятнадцатый, хотя шлем, конечно, и не очень подходящий для этого периодоа. Еще и «за круля» а не за «князя и гаспадара» воевал, стало быть — залетный польский рыцарь. Какого беса его тут похоронили?

Шустрые зверолюды и теперь не сплоховали: мигом спустились ко мне, забрали оружие и доспехи козлиного поляка, прорычали-промяукали нечто одобрительное и снова скрылись. Молодцы, чисто работают! Вскоре думать стало некогда: топот мертвых ног заполнил подземелье, каждая из галерей готовилась исторгнуть из себя ряды врагов…

— НУ ДАВАЙ! — в груди жгло, дракон внутри едва ли ногами не сучил от напряжения. — ДАВАЙ ПЕКАНЕМ ИХ К ЕДРЕНИ МАТЕРИ! ОХОТА — МОЧИ НЕТ! НУ ПОЖАЛУЙСТА!

Дракон сказал «пожалуйста»? Это было очень, очень удивительно, настолько удивительно, что я кивнул, оскалившись:

— А давай!

И когда дикое воинство мертвой шляхты, в жупанах, желтых сапогах и драгоценных слуцких поясах выбралось из коридоров и переходов, и окружило меня, пуча белесые очи, изрыгая богохульства и проклятья, и размахивая острыми саблями, я глубоко вдохнул и потом с большим удовольствием выдохнул:

— Ху-у-у-у-у-у-у…

Избавиться от этого