Магия живет три года - Алина Игоревна Потехина

Как было бы здорово, если бы мы встретились при совсем других обстоятельствах…» Однажды один из нас убьет другого. Но это будет позже, а пока мы просто шли, и не было между нами противоречий, что сломали бы хрупкую грань между прошлым и будущим.

Наконец мы пришли к забору из профнастила, ограждающему старинное заброшенное здание. Стас подошел к одной из секций и легко отогнул ее. Я юркнула внутрь. Мы подошли к зданию, и я, разглядывая облупившийся фасад и полуразрушенную лепнину, сдавленно спросила:

– Что это за здание?

– Раньше здесь жил граф Кудрявцев. Говорят, что именно его дела стали спусковым крючком для «Смены».

– У него есть потомки?

– Есть.

Я посмотрела на Стаса и не решилась расспрашивать дальше – таким мрачным он выглядел.

– Идем. Нас ждут, – сказал он и, встретившись со мной взглядом, грустно качнул головой.

Стас первым вошел в темноту дверного проема. Дверей здесь, разумеется, не было, но магический барьер я почувствовала сразу. Внутри царил полумрак. Свет падал сквозь окна, подчеркивал убогость былого величия. Отсыревшие обои местами отвалились совсем и лежали на полу. Под ногами похрустывали штукатурка и осколки разбившихся окон. Мебели практически не было, только огромный шкаф косо стоял в двух метрах от стены.

– Мародеры постарались? – догадалась я.

– Не без этого, – глухо ответил Стас. – Думаю, было много озлобленных людей, которые приходили, просто чтобы выплеснуть злость. – Он пнул ногой разбитый и согнутый торшер.

Мы прошли через большой холл, гостиную и поднялись на второй этаж по скрипучей лестнице с развалившимися перилами. Стас вел уверенно, словно не раз здесь бывал. Мы перешагнули через осколки, и я увидела, что все картины, которыми был увешан коридор, разрезаны на тонкие лоскуты так, что невозможно было опознать, что на них было изображено когда-то. Я поежилась. Стас остановился перед двустворчатыми дверями, которые выглядели практически новыми, повернулся ко мне, обхватил ладонями плечи и прижался лбом к моему. Я задохнулась, замерла, чтобы продлить мгновение. Испугалась и обрадовалась одновременно.

– Не груби им. Они могут быть резкими и заносчивыми. Я знаю, что тебе будет трудно, но ради магии сдержись, Мия, – прошептал Стас и на мгновение прижался губами к моим губам, не давая ответить. Потом так же резко отпустил, повернулся к дверям и, замерев на долю секунды, открыл их.

В глаза ударил свет. Высокие окна во всю стену делали помещение почти безграничным. Но освещался зал не естественным светом, а сотнями свечей, расставленных по всем горизонтальным поверхностям. В нос ударил тошнотворный запах крови. Я сглотнула, подавила желание отступить и шагнула в зал вслед за Стасом.

Внутри было чисто. На стенах виднелись светлые квадраты там, где раньше явно висели картины. По центру стоял большой деревянный стол с резными ножками, весь центр которого был также заставлен горящими свечами разной высоты. Вокруг стола, на равном расстоянии друг от друга, сидели четверо мужчин среднего возраста. Я узнала только одного – нашего куратора, который даже не повернул головы в нашу сторону.

Мы вошли и встали, не доходя до стола метра. Я все пыталась определить, откуда распространяется запах крови, но ничего не находила. Мужчины сидели прямо, положив ладони на стол, и смотрели друг на друга поверх свечей. Несколько минут ничего не происходило. Нахмурившись, я искоса взглянула на Стаса, но он был спокоен, как скалистый утес.

– Мия Жрановская, – наконец обратил на нас внимание один из участников немого застолья.

– Да, – ответила я ровным голосом.

– Скажи мне, Мия, – он повернулся ко мне и посмотрел своими светло-голубыми глазами в мои, – ты готова убить своего брата?

Внутри меня все похолодело, я качнулась, отступая, но остановилась и ответила:

– Нет.

Наступила тишина. Теперь все присутствующие смотрели на меня со смесью брезгливого любопытства и презрения. Все, кроме Стаса.

– Значит, если встанет выбор между нашим делом и твоим братом, ты выберешь брата, – констатировал человек.

– А почему вообще должен встать такой выбор? – спросила я. – Глупо стравливать близких родственников, проще сделать так, чтобы мы не пересеклись с ним во время выполнения работы.

Мужчины переглянулись. Стас как будто случайно коснулся моей руки, и мне стало легче. Я подняла подбородок и осмотрела мужчин, стараясь запомнить все детали их внешности.

– В кабинете было слишком мало интересующих нас дел, – без уточнения начал куратор. – Нам показалось это странным.

Я почувствовала, как внутри расползается ледяной страх. Пришлось приложить усилие, чтобы не показать его.

– Я не знала, что вам будет нужно в кабинете, до тех пор пока не попала туда.

– Ты умная девушка, Мия, могла бы и догадаться.

– Догадывалась, – кивнула я, – но мои догадки могли быть ошибочными. В любом случае – меня просили провести человека в кабинет, и я это сделала.

– И никто не знал о готовящемся визите?

– Разумеется, – холодно ответила я.

– Нас чуть не засекли, – вступил в разговор Стас. – Охрана насторожилась и проверила кабинет. Повезло, что мы успели спрятаться.

Снова наступила тишина, в которой утонули все звуки. Пламя свечей то поднималось, то опадало, хотя воздух в помещении оставался неподвижным. Я смотрела, как поднимался тонкими струйками дым, и пыталась отвлечься от удушающего запаха крови.

– Как ты думаешь, что будет, если ты нас предашь? – неожиданно спросил куратор.

– Полагаю, что ничего хорошего, – пожав плечами, ответила я.

– Верно. – Мужчина со светло-голубыми глазами улыбнулся, затем приподнял руку и потянул нить заклинания.

Отводящая взгляд пелена спала, и я увидела тело, лежащее прямо за столом. Это был молодой парень с темными волосами. Его руки располагались перпендикулярно телу, будто он пытался упереться ими в пол. Кровь растеклась вокруг тела, и белые, как снег, кисти рук выделялись на ней, словно нарисованные. Они показались мне неестественно длинными. Лицо парня тоже было белым, с отросшей щетиной и широкими скулами. Глаза закатились так, что не видно было, какого они цвета. А вот шея…

Шея представляла собой жуткое зрелище. Ровный разрез поперек горла отдаленно походил на улыбку, из которой темным отростком торчало что-то непонятное. Лишь спустя несколько секунд до меня, наконец, дошло, что это был язык.

Желудок сжался, и я прикрыла рот, сдерживая порывы. Шагнула сначала к телу, уперлась бедрами в стол и отступила, едва не упав. Тяжелые руки Стаса легли мне на плечи, и даже сквозь куртку я почувствовала, что его пальцы подрагивают.

– Это называется «Колумбийский галстук», – невозмутимо проговорил мужчина. – Мы нечасто пользуемся столь зверскими способами расправы, только когда дело касается предателей. – Он посмотрел мне в глаза, и я подумала, что ледяной цвет идеально соответствует холодности его взгляда. – Запомни это, Мия. Нам