Личный демон для Мин Джихо - Эмма Рид Джонсон

равно. А вот Ёнхёну, Юнги и другим – нет. Видимо, есть что-то хуже смерти. Но меня это не радовало.

И опять получалось, что я беспомощный кусок говна.

Если помогу богам, то пострадают такие, как Ёнхён и Юнги. Если не буду помогать, то Хаюн и Гисок обречены, да и не факт, что Ёнхён не пострадает от зубов других чудовищ. Что бы я ни выбрал, все вело к каким-то чересчур плачевным последствиям.

– А есть шанс, что они этого не сделают? – пискнул я, выдавливая неуверенную гримасу. – Простят вас?

Ёнхён беззлобно усмехнулся:

– Представь, что ты всемогущее существо. Тебя обманули и заточили в тюрьму твои же рабы. Когда ты освободишься от плена, то простишь их? Будешь разбираться, кто из тысячи этих самых рабов тебе предан, а кто нет?

– Не знаю…

– В том-то и дело, что схема была слишком длинной и сложной. Невозможно обмануть бога одним словом или действием. Кто-то помогал Имуги отсюда, объединившись с людьми, и то был явно не один человек или монстр, – Ёнхён зевнул. – На месте богов я бы не стал разбираться в том, кто держит нейтралитет, а кто предал и без того хрупкое доверие. Я бы сослал всех, чтобы не повторять ошибки прошлого.

– Не слишком жизнеутверждающе.

– Мир людей создан для людей. Хагэ – для таких, как я. Мне просто повезло родиться здесь, а кто-то стал таким после своей человеческой жизни. На нас никто не обращал внимания, пока мы не доставляли неудобств. Теперь все иначе. Они явно будут разгневаны.

Я шумно втянул носом воздух, наполняя легкие до упора, и на несколько секунд задержал дыхание. Хотелось что-нибудь сказать, спросить, но все вопросы казались до банального глупыми.

– Может, мне удастся договориться с Сом И, чтобы он вправил им их божественные мозги?

– Может быть. – Ёнхён слабо улыбнулся, но глаза его все равно были полны безграничной тоски. – Попробовать всегда можешь.

Да, и правда. Терять уже точно нечего.

– Как думаешь, – прошептал я, едва разлепляя губы. – Я поступаю правильно?

Он открыл рот, но ничего не сказал. Задумчиво смотрел в одну точку, обдумывая ответ. То ли вопрос мой показался ему сложным, то ли алкоголь в крови тормозил ход мыслей. В конце концов он так же тихо произнес:

– Я думаю, что в данном случае «правильно» – слишком субъективное понятие. Это как решать, раздавит поезд десятерых или одного. И то, и другое неправильно, но между этими вариантами в любом случае придется выбирать, и, как я уже сказал, мир людей принадлежит всецело людям. Вам хватит и распрей между собой, а такие, как я, вполне могут существовать в хагэ.

Звучало логично. Даже слишком. И я не знал, был ли рад тому, что он уже смирился с тем, что тоже, как и я, исчезнет из этого мира.

В идеальной вселенной мы бы победили Рю Усока, может быть, даже освободили бы богов, но с обещанием, что они избавятся только от опасных представителей квисин и квемуль. После всех злоключений мы могли бы стать с Ёнхёном ближе. Лучшими друзьями? Я бы познакомил его с Саён и с другими. Ходили бы пить вместе с Хаюн. Разрешал бы ему встречать меня иногда с работы или воровать, как в тот раз, когда он отдал за мой выходной несколько миллионов вон. Он бы появился в моем электронном фотоальбоме, и даже если наши пути однажды разошлись бы, то я вспоминал бы о нем с теплотой и любовью. Мы бы просто продолжили жить.

Кажется, я начинал трезветь. Мыслил я все яснее, а от этого становилось только хуже. Чувство обреченности сдавливало мое сердце, внутренности. Казалось, что еще чуть-чуть, и от меня не останется ничего.

Последняя спокойная ночь, да? Последняя пьянка в кругу близких? Последний раз я играл с Гисоком?

Хотелось успеть сделать так много, но невозможно уместить это все в отведенный временной промежуток.

Закусил нижнюю губу, отгрызая ее кусочки. Думал. Думал. Думал. Все с такой же неумолимой грустью я посмотрел Ёнхёну в глаза:

– Что-то я проголодался… Не хочешь напоследок поесть рамёна?

– Я смотрю, ты себе не изменяешь. – Мои слова заставили его улыбнуться. – Возможно, это последний рамён в нашей жизни, да?

Я пожал плечами, но спорить было невозможно. Для меня он наверняка будет последним.

– Хорошо, я буду только рад разделить его с тобой.

Это настолько очевидная ловушка, что я попадусь в нее чисто из принципа

Проснулся я довольно рано. После пьянки я редко мог нормально проспаться, поэтому не был удивлен тому, что меня продолжало штормить и шатать. Еще невыносимо хотелось пить. Пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы скинуть с себя одеяло и сползти на пол.

На кухне бабуля с Ёнхёном готовили завтрак. Со стороны казалось, что они неплохо поладили. Она что-то говорила ему, кажется, даже подшучивала, а он отвечал ей легкой улыбкой.

Гисок ковырялся палочками в яичнице, бездумно щелкая каналы по телевизору. Вскоре послышались мультяшные звуки, которые показались мне смутно знакомыми. Я вошел на кухню и первым делом уставился в экран, с которого на меня смотрела Маринетт[43]. Крутили какую-то старую серию из первого сезона. Кажется, Гисок мне уже ее показывал, но я не был в этом уверен.

– О, Джихо. – Бабуля будто знала, что я страдал от сушняка, и поставила передо мной стакан с водой и чашку с кофе. – Доброе утро.

– Угу. – У меня не было сил говорить. Чувствовал себя невероятно паршиво.

– Мы тут с господином Ли приготовили просто грандиозный завтрак! – Она на минутку присела рядом, но потом снова подскочила, чтобы выключить плиту. – Поешь?

– Подожду Хаюн. – Воды оказалось мало, пришлось налить еще, но после второго стакана чувствовалось, что мой желудок вот-вот лопнет. – Спасибо.

На кухне оказалось слишком шумно. Быстро сполоснув стакан, я поспешно ретировался в ванную. Сом И все еще нигде не было, но почему-то это меня совершенно не напрягало. Я уперся руками в раковину и бездумно пялился в свое отражение. Синяки под глазами проступали чуть сильнее, чем обычно, а так я мало чем отличался от обычного себя. Хотя, конечно, стоило бы напоследок немного выщипать брови. Негоже умирать с монобровью.

В коридоре меня поджидал Ёнхён. Складывалось ощущение, что он вообще не спал: волосы уложены, одет с иголочки, пахло от него чем-то приятным. Еще и завтрак помог сделать. Ну, точно мечта, а не мужчина. Странно, что у него не было толпы поклонниц, которые