Агентство «Экзорцист»: ALBEDO - Михаил Ежов

и не надо было ему никаких сражений да построений?

— Мне… сообщили, — сказал Ласи, указав на телефон. Значит, барон успел его предупредить, пока я шёл от особняка. — Что ж, если Его Милости угодно, пусть. Я вам препятствовать не буду.

«Понимай: помогать — тоже», — подумал я на это, однако оценил, что полицейский, по крайней мере, внешне отреагировал спокойно. Хотя чего ему переживать? Если другой дело сделает, от него не сильно убудет. А если облажается, так и с него спрос небольшой. Очень удобно.

— Да вы садитесь, — предложил, словно спохватившись, Ласи и указал на стул.

— Благодарю, — я расположился возле окна, из которого пахло розами (вокруг администрации росли пышные кусты). — Для начала мне бы хотелось войти в курс дела хотя бы в общих чертах. Если, конечно, вы сейчас ничем не заняты.

— Прямо сейчас — нет, — благодушно откликнулся Ласи. — Вот только разве вас в общих чертах барон не… ознакомил? — его глаза пытливо уставились на меня.

Ишь, жук! Нет, этот служака совсем не прост. Если и бульдог, то с большим практическим умом.

— Мне известно только, — ответил я, — что убиты две женщины дворянского происхождения. Наверное, не из влиятельных родов, раз здесь до сих пор нет их родственников или их посланников.

— Изрублены, — кивнул Ласи и побарабанил короткими пальцами по обтянутой зелёным сукном столешнице. — Саблей. Практически на куски. И вы правы насчёт родов. Фамилии не известные. Первой нашли леди Кавендиш. Вдова тридцати двух лет, приехала на воды лечить желудок, хотя, по-моему, нового мужа искать. Вот и рванула в Брайтон. Видать, думала, здесь желающие под венец толпятся вокруг колодцев! — Ласи вдруг расхохотался.

— Это вы откуда такие сведения получили? — поинтересовался я, когда смех, наконец, прекратился.

— А от компаньонки её, Мэри-Энн Тороп. Двадцать семь лет, из простолюдинок. Разорившихся, конечно. Конечно — потому что кто ж пойдёт в компаньонки, если свой доход имеется? — при словах «свой доход» интонации Ласи приобрели тоскливый характер, и мне сразу стало ясно, почему тот сидит на этой скучной, но хлебной должности: копит на беззаботную старость. А если повезёт, то и не только старость. Свободы и независимости хочется человеку. Видать, папаша не оставил капитал, или полицейский сам промотал наследство по молодости. Теперь вот приходится балансировать.

— Где было обнаружено тело? — спросил я.

— В гроте Дианы. Видели такой?

— Пока нет. Только этим утром приехал.

— Ну, эту-то теперь не пропустите! — усмехнулся Ласи. — Грот находится в Квинс парке. Место преступления поедете смотреть?

— Куда ж деваться?

— Знаете, для любителя загадок такого рода вы довольно… флегматичны, — заметил полицейский, снова барабаня пальцами по столу. — Особенно для человека, уж простите, вашего возраста.

Прощать или нет, я ещё подумаю. А в целом, он прав.

— Что насчёт второй убитой? — спросил я, игнорируя оба замечания.

— Бошан, из дворян опять же, двадцати одного года, приехала в Брайтон поправлять здоровье с сестрой и кузеном. Последний отбыл третьего дня в Хоув, но обещал вернуться. Это тут неподалёку, если что.

— Зачем отбыл?

— Не изволил сообщить. Сёстры пребывали в неведении. Видать, амурные дела.

— Где обнаружили Бошан?

— Там же, в гроте. Мы утром его закрыли для посещения, чтобы убрать тело и осмотреть всё вокруг, но теперь он снова открыт.

— Вы не оцепили место преступления после первого убийства? — удивился я.

Полицейский досадливо крякнул.

— Оцепишь тут, как же! Повсюду отдыхающие, суют нос, куда не надо. Мигом разнеслось бы, что с гротом что-то не так. Его Милость не позволил. Да и кто думал, что будет второе убийство? Тем более, в том же месте. Это ж… невообразимо!

— Что, даже теперь не оцепите? После нового убийства?

Ласи развёл руками:

— Барон и слышать об этом не желает! Велел приглядывать за гротом — и не более того.

Я покачал головой, но комментировать работу местной администрации не стал. Вместо этого спросил:

— Что убитые там делали и почему были одни? Неужели женщины отправились туда ночью по собственному желанию?

— Вот это именно тот вопрос, на который я не могу узнать ответ. Не считая, конечно, главного — кто убийца?

— Вы проверили местных военных?

Конечно, глупость, ведь холодное оружие имеет право носить любой аристократ, а уж владеют клинком девяносто процентов мужского населения империи, вне зависимости от происхождения. Это наш национальный вид спорта, так сказать. Да и не только наш, чего уж там.

— С этого начали, — полицейский достал из ящика стола стопку распечаток и бросил на стол. — Вот, полюбуйтесь! Полный список с указанием того, кто где был в то время, когда этих девиц наш изверг кромсал. Конечно, большую часть россказней подтвердить нельзя, да что толку-то с этого? Не будешь же всех арестовывать. Особенно учитывая, что почти за каждым стоит какой-нибудь род.

— Как бы в виду высочайшего визита этим не кончилось, — негромко заметил я.

Ласи помрачнел.

— Кончится, так кончится! — сказал он, хлопнув ладонью по столешнице. — Моё дело — выполнять, а не рассуждать!

— Ну, будет вам, — поморщился я на такую откровенную лояльность. — Вы скажите лучше, что говорят по поводу того, где были убитые, компаньонка и сестра.

Ласи вздохнул.

— Ничего, в том-то и дело. Спали они.

— И не обсуждали с покойными никаких планов?

— Абсолютно.

— Что же это получается? — я переменил позу, положив ногу на ногу. — Девицы эти, выходит, никуда не собирались, но стоило заснуть компаньонке и сестре, как мигом нашли себе занятие. Да ещё в парке и вечером, когда приличным дамам и вовсе выходить не принято без сопровождения кавалеров.

Ласи пожал плечами.

— Получается, что так. Только тут опасность ведь не в том, чтоб выйти.

— А в том, чтобы не увидели. Я понимаю.

— То-то и оно. Слухи и пересуды пострашнее… всего прочего.

— Непонятно и другое: как убийца возвращался домой после того, как расправлялся со своими жертвами. Идти ведь нужно через город, а на улицах дежурят полицейские. Пусть темно, однако он ведь должен был быть весь в крови. Женщин рубили саблей, почти что на куски — я прав?

Ласи склонил голову в знак согласия.

— В гроте было ужас что, — сказал он спокойно.