Абсолютное зло - Елена Макарова

Возможно, Дан и прав, но я точно знала: он не жаждал причинить мне боль, это живущая в нем ярость рвалась наружу.

— Ты нужен мне весь, без исключений. Я не могу любить только часть тебя, более удобную и приглядную. Плохой, хороший, злой, добрый — весь мой.

Я коснулась поцелуем горячих губ. Вторглась в рот языком, утоляя свою сумасшедшую потребность в Дане. Оглядываясь назад, назвала бы это одержимостью, но ответные жадные поцелуи заверяли, что я не одна такая: мы оба сгорали в нашем безумстве.

Не стремилась быть бережной и чуткой: как дикарке, мне хотелось предъявить на него права. Перекинула ногу — и уже восседала на Дане, всё сильнее прижимаясь. Его пальцы с остервенением впивались в мою кожу, сжимая то мои плечи, то спину, то бедра. Я подалась ими вперед, упираясь в пах Дана. От безумного желания перехватило дыхание: Дан должен стать моим.

Не спрашивая разрешения, я потянула с плеч Дана куртку. Чувствовала под ладонями жар его кожи, нестерпимо хотелось ощутить его каждой частичкой своего тела.

Я скинула с себя одежду, представая полуобнаженной. Точно как несколько часов назад. Только теперь было существенное отличие: это был мой выбор. Сейчас решала я.

Это я прижималась к Дану, каждым движением провоцируя; подставляла шею для пылких поцелуев; выгибалась, призывая ласкать губами и языком мою обнаженную грудь.

Было восхитительно и одновременно мучительно: мне нужно больше, нужен весь Дан. Я ухватилась за ремень его брюк, пытаясь избавиться от преграды, разделяющей нас. Но Дан поймал мое запястье, удерживая от последнего шага:

— Это будет ошибкой.

Не понимала, почему Дан медлит, почему в очередной раз отталкивает: он сам испепелен желанием не меньше меня. Его глаза превратились в грозовое небо, жаждущее пролиться освободительным дождем.

— Тогда только моей ошибкой, — снова зазвенела пряжкой ремня. — Хочу, чтобы ты стал первым.

После этих слов меня словно подхватил ураган и опрокинул на кровать. Испугалась, что это жесточайший отказ Дана, но следом он накрыл меня своим телом. Ладонь скользнула между моих бедер, нетерпеливые пальцы нырнули под край белья и толкнулись в меня. Я заерзала на простынях от настойчивого и неприятного давления. Понимала, это только начало, дальше будет все намного ярче, чувствительнее. И больнее.

Дан потянул за край кружева и белье устремилось вниз. Я с готовностью развела колени, несмотря на охватившую меня дрожь. Страх, возбуждение, неизвестность смешались в гремучий коктейль. И я поднесла его к губам, готовясь испить до дна.

— Больно не будет, — прошептал Дан, завладевая моей рукой. Он крепко сплел наши пальцы, будто готовый держать меня, когда я начну вырываться. Не знала на чем сосредоточиться, на что отвлечься. Дан, словно читая мои мысли, успокаивал: — Смотри только на меня, — произнес в самые мои губы.

Послушно я окунулась в бушующее море его глаз. Снова почувствовала пробуждение его имирта и как он лавиной хлынул к нашим сплетенным рукам. Как, покалывая электрическими разрядами, струился по всему телу. И как именно он избавил меня от неизбежной боли, когда Дан впервые толкнулся в меня. Мы оба замерли: я ошеломленная прежде незнакомой близостью, Дан — давал мне время прийти в себя.

Раскаленным металлом по венам растекалось чистейшее вожделение. Я высвободила руку и уцепилась за плечи Дана, подаваясь ему навстречу. Он качнулся назад и снова слился со мной в единое целое. Не сдерживаясь, я застонала от этого пленительного ощущения. Дан коснулся губами моей шеи, шумно выдыхая мое имя:

— Моя Ри-ри.

Оттого, как он назвал меня своей, я испытала необъяснимое наслаждение.

— Еще, — попросила, — повтори.

— Моя, моя, моя… — повторял раз за разом врываясь в меня. Я выгибалась при каждом его движение, как от удара хлыстом. Отзывалась спасительным стоном, не в силах безмолвно выносить сладостную пытку.

Мы дышали, двигались в унисон, жадно искали губы друг друга, захлебывались в переполняющем ненасытном желании. Всё больше нарастало пугающее напряжение: звенящий гул в ушах и натяжение незримых цепей. Я словно угодила в ловушку, и путы надежно удерживали меня. Чем сильнее я пыталась из них вырваться, тем туже затягивались узлы. Казалось, они уничтожат меня.

— Не получается, — заскулила, изможденная безуспешными попытками.

— Помнишь, что я говорил про имирт? — зашептал Дан, обхватывая мое лицо ладонями. Я мотала головой: ничего не помнила, ни одной связной мысли. — Не надо стараться, просто дыши: вдох-выдох, — повторял до тех пор, пока я не поймала его ритм. Никакого контроля, никакой логики. Только первобытные инстинкты.

Внутри вспыхнул имирт, поднимая разрушительную бурю. Она рвала цепи, сметала барьеры. Я наконец вырвалась на свободу. С разбега прыгнула со скалы, погружаясь с головой под воду. Только в этот раз она любяще приняла меня. Я приняла себя, свою сущность. И тогда блаженное удовольствие устремилось по телу, заполняя собой каждую клеточку. Сокрушенная безграничным счастьем я упала на кровать. По вискам покатились слезы.

— Ри-ри? — позвал будто издалека Дан. Я повернула к нему голову, едва удерживая отяжелевшие веки открытыми. Он весь покрылся испариной, грудь часто вздымалась. — Всё в порядке? — с тревогой в голосе.

— Нет, — с улыбкой обвила руками его шею, — всё восхитительно, — и в доказательство поцеловала, разделяя с ним безумную эйфорию.

— Ничего не болит? — он ласково коснулся моей щеки, стирая большим пальцем остатки слез с виска.

Я прислушалась к своим ощущениям: лишь внизу неприятно саднило. Отрицательно покачала головой, игнорируя такую мелочь.

Дан опустил глаза, скользнув взглядом по моему обнаженному телу. Чуть замешкался, досадливо поджимая губы. Тогда я тоже внимательно осмотрела себя: на внутренней стороне бедер расходились алые пятна. Как символ того, что я простилась со своей невинностью.

— Мне нужна ванна, — я попыталась закутаться в простынь, скрывая кровавые следы. Дан властно откинул ее и подхватил меня на руки. Распахнув дверь ногой, он внес меня в ванную комнату и вместе со мной шагнул под душ.

Горячая вода сбегала по моим плечам, очерчивая изгибы талии и бедер. Меня успокаивали плавные движения мягкой губки по телу. Дан аккуратно стирал остатки багровых отпечатков на моей коже. Его руки местами покрывали запекшиеся разводы собственной крови. Потоком воды она смешивалась с моей и ненадолго оседала под ногами бледно-розовой лужей.

Я вспомнила о вчерашнем ранении Дана и обернулась к нему, изучая теперь уже гладкую кожу на животе. Коснулась пальцами, окончательно убеждаясь, что это не иллюзия.

— Как ты это делаешь? — подняла голову, заглядывая в ясные глаза. — Научишь меня?

— Сначала нужно научиться ходить, а потом уже бегать, — легкая улыбка коснулась его губ.

— Я быстро учусь, — с серьезным видом произнесла, но не удержавшись,