Зверогон - Лариса Петровичева

– Можем объявить Арину Осипову в федеральный розыск?

Зеленцов нахмурился.

– Ну она же… Я сам видел. Растворилась. Она теперь в своем мире. Тут нам некого искать.

Филин вздохнул, чувствуя бесконечное опустошение и усталость. Конечно, Зеленцов вздохнул с облегчением, когда существо из другого мира отправилось домой. Как бы чего не вышло, пока она здесь.

Ничего теперь и не выйдет.

– Она ведь может вернуться, – сказал Филин, понимая, что начальству безразличны его душевные терзания. Начальству важно, чтобы работа не стояла и дела делались – а что ты при этом чувствуешь, уже не имеет значения.

Как и то, что филины, психи-одиночки, выбирают пару на всю жизнь.

– Ну… я посмотрю, что можно сделать, – почти отеческим тоном ответил Зеленцов. Мол, понимаю, сочувствую, но лучше тебе забыть обо всем этом. – Давай-ка подпишу тебе внеочередной отпуск на недельку. Съезди куда-нибудь, продышись.

Влад машинально кивнул, и Зеленцов направился к воротам, которые выходили на парковку. Рудковский скоро догнал его, и они пошли вместе.

Филин все-таки решил не отказываться от отпуска: провел четыре дня в загородном парк-отеле, где угрюмо гулял по тропинкам среди берез, пару раз обращался и задавал перцу воронам и мрачно отверг какую-то кокетку, которая захотела с ним познакомиться во время ужина.

Наверно, девушка подумала, что он какой-нибудь маньяк.

Потом он вернулся в Турьевск, и все пошло своим чередом. Так же, как было до Арины. Иногда Филин чувствовал легкие уколы на кончиках пальцев, но это ощущение возникало все реже и реже.

Все кончилось. Все прошло.

Наступил сентябрь, дождливый и хмурый, потом пришел октябрь – неожиданно солнечный, теплый и сухой, и Филин понемногу начал успокаиваться. Время лечило, но однажды, проезжая мимо дворца Ливенцевых, он вдруг подумал, что Арина сейчас сидит на лекции в этом здании. Это было настолько тяжелое, властное чувство, что он запарковался неподалеку и пошел в универ.

Вахтер заглянул в его удостоверение и сказал, что недавно началась вторая пара. Филин кивнул и побрел по коридорам: двери в аудитории были стеклянные, преподаватели и студенты казались экзотическими рыбами в огромных аквариумах. Филин смотрел на них, и в голове стучало: вот здесь же, здесь, совсем рядом – но Арины в аудиториях не было.

Он обошел дворец – не так уж много там было обходить – и устало сел на скамейку рядом с расписанием занятий для исторического факультета. Наверно, ткань, что разделяла оба мира, здесь была ветхой и изношенной, потому что Влад почти видел: вот Арина спускается по старинной металлической лестнице, неся в руках разноцветные папки с документами, вот останавливается возле зеркала и тревожно всматривается в его прозрачную гладь, вот кто-то окликает ее, и она торопливо идет дальше.

Она была совсем рядом – и бесконечно далеко.

Вернувшись домой, Филин подумал: если он почувствовал Арину, то и она наверняка уловила его присутствие. Поняла, что он рядом. А раз так, то они, возможно, еще встретятся.

В конце концов, брат Арины умел ходить между мирами. Может, и она научится.

Кот прайми, который в первые дни после исчезновения Арины бегал по квартире, орал и искал ее, а потом привык и стал жить обычной кошачьей жизнью, валяясь на диване, приоткрыл зеленые глаза. Негромко муркнул, словно спрашивал: “Ну что?”

– Ничего, – ответил Филин и повторил: – Ничего.

В ноябре пошел снег. Зеленцов сказал, что ему написали из “Черного дельфина”: посылку с перьями, которую отправил Филин, не передали Окопченко из-за нарушения условий содержания.

Предсказуемо.

В декабре, почти перед новым годом, у Беллы был день рождения, и она собрала всех в ресторане “У Анны”. Филин отнесся к еде скептически, но потом отметил, что она изменилась к лучшему.

Арина сейчас наверняка бегала по городу, покупая подарки к новому году. Жила в общежитии, училась, работала – снег, который шел за окном ресторана, был таким же, как в ее мире.

– Влад, – окликнула Белла, и тогда Филин понял, что смотрит в окно на снегопад уже слишком долго.

– Да, – кивнул он. Снова кивнул, натянуто улыбнулся. – Задумался просто.

Сычев, который с лета сменил уже пять возлюбленных, посмотрел с пониманием.

Они разошлись вечером – попрощавшись с коллегами, Филин побрел по набережной. Метель становилась все гуще, и маленькая снегоуборочная машина, которая медленно шла по дорожке вдоль кремля, с трудом справлялась с работой.

В другом мире сейчас такой же снег. Филин вдруг увидел Арину – она шла через эту метель, гуляя после сдачи зачета. Видение было таким живым и ярким, что Влад едва не вскрикнул.

Потом понял, что ему почудилось. Поднялся на мост, вспомнив, что тогда летом так и не позвонил в очистку. Река была подо льдом, на нем лежали тревожные алые отблески огромных фонарей, и Филин почти видел, как в своем мире Арина поднимается на этот мост.

Они сейчас были так рядом, что можно было уловить чужое дыхание.

Они были бесконечно, безжалостно далеко.

Филин снял перчатки, опустил руку на перила и вдруг среди метели ощутил живое теплое прикосновение. Арина была на мосту, и он понял: однажды она найдет проход в его мир. Может быть, прямо сейчас.

Однажды она вернется.

Зимой русалки как правило спят, но не в городских реках. Под мостом сверкнуло что-то серебряное, гибкое, и знакомая русалка скользнула по снегу. Сейчас в ней, укутанной в пушистую шаль, унизанную жемчужинами, не было и следа кокетства. Ни капли того соблазнительного меда, который она источала летом.

– Говорила я вам, не приходить сюда? – спросила русалка. Филин вопросительно поднял бровь.

– Давно ты со мной на “вы”? – поинтересовался он. Русалка пожала плечами и призналась.

– Она тоже тут. Далеко, но тут. Я это чую.

Филин улыбнулся. В своем мире Арина стояла на мосту рядом с ним и чувствовала его тепло. Они были вместе – пусть и вот так.

Она старалась найти проход к нему – и не могла.

Пока не могла. Но однажды, может быть…

– Я убил того, кто напугал твою подругу, – сказал Филин. Русалка улыбнулась, плотнее кутаясь в свою шаль: сверкнули серебряные звездочки, послышался едва уловимый перезвон колокольчиков.

– Я знаю, – кивнула она. – Видела тогда, какую тут суету навели, – русалка помолчала и спросила: – Ждешь ее?

Филин не ответил. Ощущение тепла на руке медленно начало отдаляться – Арина уходила. Спускалась с моста и шла в сторону остановки, ее темный силуэт таял в метели. Русалка вдруг вздохнула и перед тем, как прянуть в снежную тьму, промолвила:

– Счастливый…

Влад постоял еще немного –