Тайны мертвого ректора. Дилогия - Виктор Фламмер (Дашкевич)

– Велел оставить ее у себя. Он сказал, что «хочет преподать сыну урок». На самом деле, я думаю, он просто не хотел, чтобы Николай Иванович все-таки проиграл дом кому-то в подпольном казино, оставив свою жену и Матвея на улице.

– Ну и история… – задумчиво произнес Аверин, – нарочно не придумаешь. Похоже, Матвей узнал о проигрыше и рассказал своим друзьям. Неудивительно, что Олег Соколов отозвался об отце Матвея нелицеприятно. Это полностью объясняет и дуэль, и неприязнь Матвея к вам. И даже могло бы объяснить попытку убить вас. Ведь тогда вы не сможете воспользоваться своим трофеем. Но зачем Матвею убивать своего деда?

Меньшов пожал плечами:

– Не представляю. Тем более убивать меня бесполезно, всё мое имущество перейдет к Евгении. Ее он тоже попытался бы убить? Не сходится, сильно не сходится. Да и похитить талисман из сейфа Ивана Григорьевича Матвей никак не мог. Ни один див, тем более вызванный студентом, до него бы не добрался. Нет, талисман вынул из сейфа сам Иван Григорьевич и отдал убийце.

– Под заклятием?

– Да, – Меньшов кивнул, – а Матвей… вот что я думаю. Он понятия не имеет, кто убийца, и никого не видел. Просто я настолько, по его мнению, подхожу на роль подозреваемого, что он решил обвинить меня. Из мести, а может, и правда искренне уверен, что я обокрал его семью и убил его деда. И не хочет дать мне выйти сухим из воды.

«Он очень хитрый и подлый», – вспомнил Аверин слова Матвея. Да, версия Меньшова действительно выглядела правдоподобной. Но это только отдаляло следствие от поиска преступника.

– Что же… может, и так. Но зачем ему такой сложный розыгрыш с нападением?

– Я не знаю… – развел руками Меньшов, – всё выглядит донельзя странно. И действительно, многое из того, что делал убийца, кажется делом рук студента. Но остальное – делами взрослого, опытного и очень осведомленного человека.

– Кукловод, – внезапно вырвалось у Аверина.

– Что? – нахмурился Меньшов.

– Кукловод. Я не о заклинании. Хотя и о нем тоже. Что, если трое студентов всё же замешаны в убийстве? Вот только действуют они не сами, а под чьим-то руководством?

– …Кто-то взрослый и опытный… скорее всего, из преподавательского состава… – Меньшов поднял палец вверх и широко раскрыл глаза, как будто его осенила какая-то догадка.

– Так, – Аверин принялся прохаживаться по комнате, сложив руки за спиной, – допустим, и убийство, и покушения – дело рук Матвея и его друзей, одному ему никак не справиться. А руководит ими тот, кто сумел применить заклятие подчинения на ректора Светлова. Тогда есть два варианта. Он или управляет подростками при помощи этого же заклинания, но тогда Матвей и остальные не могут ничего об этом помнить. Или как-то по-другому принуждает их к сотрудничеству. При помощи денег, угроз или, например, шантажа.

– Да, довольно правдоподобная версия, – согласился Меньшов. – Матвей был зол на меня и деда, и за внушительную сумму, позволяющую ему доучиться и обеспечить семью, мог согласиться сотрудничать. Хотя он неплохой парень, не думаю, что дело в деньгах. Скорее всего, его запугали. Может быть, защиты он просил совершенно искренне и инсценировка убийства – лишь способ ее получить. Он может бояться, что его действительно убьют.

– Да, тем более если он знает преступника и помогал с организацией убийства деда. Например, вызывал дива и отдавал ему приказы. Если «кукловод» – чародей, он не мог сам этого сделать. И дать инструкции колдуну под заклятием тоже не сможет: вызов – слишком сложная процедура, требующая принимать решения в процессе, типичные инструкции для нее не подходят. Но контролировать всё преступник не может, студенты делают глупости и совершают ошибки.

Меньшов, подумав немного, проговорил:

– Надо разговорить Матвея. Но ни мне, ни вам он не признается. Меня он ненавидит, а вы для него человек, который посадит его в тюрьму. Парень будет запираться до последнего. Полагаю, отец рассказал ему о своем проигрыше.

– А вы думали, он будет молчать?

– Признаться, именно так я и думал, даже был уверен. Николай Иванович… как бы так выразиться, любит пускать дела на самотек. Скорее всего, он надеялся, что ректор сжалится хотя бы над внуком и выкупит у меня эту чертову закладную. Вот и не звонил, и не приезжал, чтобы не раздражать отца лишний раз. Но сейчас я думаю, что он мог рассказать о деле Матвею специально, чтобы накрутить сына, и тот пошел бы просить о выкупе Ивана Григорьевича. Возможно, кстати, Матвей именно об этом и хотел поговорить с дедом после экзамена. В таком случае, к убийству он может быть и непричастен. И верна как раз моя версия о том, что Матвей всеми силами старается вывести меня на чистую воду, и для этого даже изобразил нападение на себя.

– И задерживать его я смысла не вижу… – задумчиво проговорил Аверин, – даже если он подчиняется преступнику, лучше оставить мелкого участника банды на свободе, чтобы не вспугнуть и поймать крупную рыбу.

– К тому же если юноша не виновен и подумать о его будущем…

Меньшов не договорил, но Аверин его прекрасно понял. С таким пятном на репутации колдуну не видать госслужбы, а значит, на дальнейшей учебе Матвея можно ставить крест. Что же, не стоит принимать поспешных решений.

– Он и так под круглосуточным наблюдением, которое сам же себе и выпросил. Так что, вы правы, скорее всего, он действительно кого-то боится. И в чем-то замешан.

Аверин перевел взгляд на Кузю. На протяжении всего разговора див ёрзал и подпрыгивал на месте, но рта не раскрывал. Очень на него не похоже.

– Ты что-то хочешь сказать? – спросил Аверин.

– Ага! Ну наконец-то вы заметили! – Кузя многозначительно покосился на Владимира. – Я хочу кое-что предложить!

Так вот почему Кузя всё время молчал. Владимир запретил ему встревать в разговор колдунов. И Кузя послушался. Происходили поистине удивительные перемены.

– Да, говори, – подбодрил дива Аверин.

– Я хочу попробовать! Притвориться студентом и втереться в доверие к Матвею и его друзьям, как к тем дивопоклонникам. В прошлый раз у меня отлично получилось. И сколько всего важного я узнал, и быстро!

Аверин нахмурился:

– А то, что в тот раз ты чуть не погиб, ты не забыл, случайно?

– Но не погиб же! И людей спас. А помните те колья во дворе? Если бы не я… ну… то есть и вы тоже, конечно… Так вот, Распутин с армией могли вылезти гораздо раньше. И что бы тогда было?

– Распутин? – Меньшов удивленно посмотрел на Аверина. – Если я правильно понял, ваш див говорит о том случае с Григором, демоном на Крестовском острове. История преинтереснейшая, я читал о ней всё, что нашел, и Инессу расспросил во всех подробностях. Неужели там был замешан Распутин?

– Если вы помните, на заднем дворе дома, захваченного демоном, находился алатырь с кольями для жертв. Сейчас мы предполагаем, что Григор был одним из эмиссаров Распутина. И хотел призвать его или его армию.

– Ну и ну! – На лице Меньшова неожиданно появилось преувеличенно восхищенное выражение. – Так, выходит, ты, Кузьма, предотвратил настоящую катастрофу? И спас не только Петербург? Как тебе это удалось? Ты притворился человеком?

А Аверин увидел, что восторги старого колдуна возымели свое действие: Кузя просто раздулся от гордости.

– Ага, – важно подтвердил он. И с победным видом посмотрел на Владимира. – Пока Управление никак не могло напасть на след. Я сделал вид, что пью с этими дивопоклонниками пиво, обзывал полицейских, даже загремел в участок. Они поверили, что я свой, и отвезли в тот дом…

– …Где тебя чуть не сожрали. И меня заодно.

– Ну, Гермес Аркадьевич, – заканючил Кузя, – здесь же студенты Академии, они меня точно не съедят!

Аверин вздохнул:

– Ты правильно заметил, это студенты Академии, а не анархисты. К ним на улице с бутылкой пива не подойдешь.

– Ну-у… у них же бывают выходные, у людей целых два выходных в неделю. Студенты наверняка ходят в кино, в кафе, в парк на карусели. Я могу с ними где-нибудь там познакомиться. Тем более вам же… уезжать надо. И вы, – он замялся на миг, – …ну, туда, куда собираетесь, меня не берете. Я бы как раз тут…

Див посмотрел на Меньшова в поисках поддержки:

– Вы же студентов в город отпускаете? Так?

– Так, – подтвердил Меньшов, – но, видишь ли, Кузьма, Матвей не скоро отправится в город.

– Да,