Влюблен без памяти - Ольга Александровна Лисенкова

девицы, что слезы – волшебный способ вновь подчинить себе волю любого мужчины, что бы ни произошло между вами прежде?

Марианна была не в силах выдавить ни слова. Встряла Вивьен:

– Милорд, право, вы вообразили себе невесть что. Мы шли вместе с вами по этому пути, точно так же не зная, что встретит нас на следующем шаге, – сказала она самым рассудительным тоном, на какой только оказалась способна. – Возможно, это морок. Игрушки не принадлежат вам. Или ваша матушка скончалась, когда ей принесли ложное известие о смерти горячо любимого, единственного ребенка, ведь он в то время страдал от опасной лихорадки.

Эдвард слушал Вивьен бесстрастно, но все же повернулся к ней, не перебивал и не покидал гостиной. Видно, в нем еще сохранялись остатки уважения к ней. Она немного воодушевилась.

– Возможно, шар уловил и транслировал нам ее мысли и чувства: она считала, что ее сын, Эдвард, умер, тогда как на самом деле вам удалось выкарабкаться. Случился перелом в болезни, милорд. Надежды не было, а потом она появилась. Возможно, это ваш отец – случайно, непреднамеренно – так расстроил вашу матушку, а потом всю жизнь винил себя за эту роковую ошибку. А смерть… Это сильнейшее потрясение. Оно было настолько мощным, что пропитало собою эти игрушки, и мы уловили его – с помощью артефакта, милорд. И бесхитростно передали вам.

– Разве мы актрисы, чтобы изображать такие чувства? – добавила Марианна, дрожа. – Все то, что разворачивалось у вас перед глазами, милорд?

Он прижал ладонь ко лбу.

– Не знаю. Не знаю. Не знаю. Я ничего не знаю.

Тут раздался голос, который заставил всех вздрогнуть: заговорил Юбер.

– Вы не знаете, милорд, – почтительно, но с едва уловимой ноткой насмешки сказал он, – так почему бы не обратиться к тем, кто знает?

Глава 52

– Что вы хотите этим сказать, Юбер? – воскликнула Вивьен.

Эдвард встал лицом к лицу с камердинером и сжал кулаки, но, когда он раскрыл рот, тон его оставался вполне спокойным.

– Лучше остерегись, Юбер, ты не дама, а с мужчинами я беседую совсем по-другому.

– Да, не дама; а еще вы мой господин, а я ваш слуга, и нет нужды мне об этом напоминать. – Юбер усмехнулся.

– Верно. Теперь, когда мы это еще раз установили, поведай нам то, что собирался.

Юбер, ничуть не напуганный явно угрожающим видом лорда, услужливо поклонился.

– Тебе что-то известно? – подхлестнул его Эдвард.

– Да, милорд, иначе я бы не осмелился проронить ни слова. Но, наблюдая за тем, как вы воспринимаете правду, даже когда ею делится с вами барышня, на которой вы вроде как намеревались жениться…

– Правду?! – перебила его Марианна.

Брови Эдварда сошлись на переносице.

– Юбер?

– …я понимаю, что прочим тем более не поздоровится. Кроме того, вы столь добры, что заранее предупреждаете о последствиях. Так что я не буду говорить то, что собирался, а дам вам непрошеный совет. – Юбер смотрел исподлобья, и его плохо скрытая насмешливость казалась все более и более опасной. – Сегодня, когда к леди Марианне пригласили врача, я имел честь перекинуться с ним парой слов.

– Он слишком молод, – отмахнулся Эдвард.

– Он молод, да. Сменил на посту прежнего врача, уважаемого Бальтазара, которого приглашали к вашей матушке и вашему отцу. Достопочтенный Бальтазар еще жив. Расспросите его, милорд.

Эдвард обвел взглядом девушек, как бы спрашивая, как ему поступить.

– Зачем?

– Чтобы узнать правду, конечно.

– Он может сообщить мне что-то, о чем я не знаю?

– Что-то, о чем вы забыли. Если не притворяетесь.

Услышав такую дерзость, Марианна ахнула. Вивьен испуганно затаила дыхание. Эдвард неприятно улыбнулся.

– Ты полагаешь, я притворяюсь? – уточнил он.

– Я полагаю, нет, милорд, раз вы во все это сейчас влезли. Но, признаюсь вам, в прошлом я считал именно так.

Эдвард прошелся по гостиной.

– Давай-ка еще раз, и выбирай слова, а не то… Ты сейчас обвинил меня во лжи?

Юбер развел руками.

– И?.. Вы не вызовете камердинера на дуэль. Аристократы до нас не снисходят. Уволите? Да я сам попрошу расчет. Накинетесь на меня с кулаками? Пожалуйста. У меня тоже есть кулаки.

– Юбер… – пораженно выдохнула Вив.

– Нет, леди Вивьен, – повернулся к ней Юбер, – я просто не мог больше слушать, как этот… дворянин позволяет себе с вами обращаться. Он обвинил вас во всех смертных грехах и собрался выставить из дома, а вы не можете потребовать у него удовлетворения, ведь вы дама. Только взываете к рассудку. Ладно, я тоже не могу потребовать удовлетворения… мог бы, но не получу достойного ответа. Я не сказал о нем ничего более оскорбительного, чем он о вас. Пусть проверит, насколько горько его собственное лекарство!

Эдвард стиснул зубы.

– Бальтазар, – сказал он отрывисто. – Поеду завтра к нему.

– Я тоже хочу! – спохватилась Марианна.

– Я бы…

– Конечно, это было бы справедливо после всего, что вы ей наговорили, милорд, – вновь вмешался Юбер. – Пусть она, и леди Вивьен, пусть они услышат все своими ушами, а не в вашем пересказе – если у вас вообще после этого повернется язык хоть что-то им сказать.

– Я так понял, для тебя то, что может открыть нам Бальтазар, сюрпризом не будет?

Юбер покачал головой.

– Мои уста на замке, – сказал он все с той же злой насмешливостью, – а господину Бальтазару нет нужды вас обманывать. Он уже одной ногой в могиле. Напротив, ему, наверное, будет даже приятно снять грех с души.

– Грех?! – повторил Эдвард.

Юбер покрутил пальцами.

– Вопрос терминологии, предположим. Не грех. Он скажет и облегчит душу – пусть так.

На ночь все расходились с тяжелым сердцем и множеством невероятных догадок. Марианна то принималась оплакивать разрыв с Эдвардом, то вдруг говорила себе, что ничего еще не кончено. Ее мучила обида из-за поспешных выводов лорда, но она оправдывала его: каким бы проницательным и опытным ни был человек, он никогда не может похвастать, что читает в сердцах других, а они с Эдвардом знакомы всего ничего. Она все придумывала доводы, которые могла бы ему привести, но даже мысленно срывалась на упреки: если он готов был связать с нею жизнь, он должен был больше ей доверять. Однако они знакомы всего несколько дней… «Ах, Эдвард, Эдвард», – твердила она и металась в постели.

У Вивьен не получалось выбросить из головы мысль, что Юбер встрял в беседу господ только из-за нее. Он прямо сказал, что не мог слушать, как милорд оскорбляет ее саму и сестру. Теперь, когда он пошел на прямое противостояние с господином, его наверняка уволят. И ничего этого