Дом бурь - Йен Р. Маклауд

Ральф, по мере того как они заполняли заявку за заявкой и книги приносили из запасников, поймал себя на том, что сосредотачивается на разнообразной фауне Блаженных островов. Они расписались в журнале выдачи: «Дж. и Э. Тернеры». Они обещали передать привет Владычице жуков.

Ральф и Мэрион бродили по Бристолю, в то время как в гильдейских чертогах готовились к вечерним церемониям. Люди обедали вне дома, на рынках было оживленнее, чем когда-либо. Гнали свиней и гусей. Повсюду торговали лавочники и лоточники. Прогуливаясь рука об руку, юноша и девушка рассматривали сумки, обувь и другие полезные вещи, обсуждая, что Джон и Элиза, только что приехавшие из Кента, могли бы купить. Шарфик для бессменника, галстук для вечерних прогулок. Огромные корабли стонали над высокими трамвайными путями, собираясь отплыть до начала отлива, и стены повсюду пестрели плакатами: «Начни сначала, пути открыты». Кто-то отплыл на прошлой сменнице, кто-то собирался отплыть завтра. Навыки и возраст не имели значения. «Удобные койки». Дым, паруса и легкая щекотка от воздействия метеоворотов, призывавших попутные ветра по-над головами провожающих с носовыми платками в руках. Корабли уходили к Благословенным островам, к Фуле.

Потеряв голову от счастья, они едва не забыли про последний поезд и были вынуждены бежать в Темплмидс со всех ног. Разгоряченные и запыхавшиеся, плюхнулись на скамью, и вагон тотчас же тронулся. Вскоре в открытые окна подул прохладный ветерок. Мэрион прислонилась к Ральфу, состав ускорился, и за окном замелькали окутанные сумерками западные пейзажи. Это, с уверенностью подумал Ральф, не что иное, как начало куда более долгого путешествия.

XXII

Сады Инверкомба изменились. Ели взъерошили окутанные золотистой дымкой ветви, когда метеовед Эйрс, тайно проверяя и перенастраивая метеоворот по случаю приближения «Прозерпины», обрушил на долину короткие ливни, шквалы холода и полуденные туманы, которые часто утекали на побережье, приводя в замешательство перелетных гусей и куликов. Сисси тоже сделалась необычно раздражительной, она отчитала младших горничных за пятна сырости, появившиеся на стенах павлиньей комнаты, а затем удалилась в свой кабинет, чтобы еще раз попытаться составить заявление об уходе. Она решила, что принять решение – это просто. Что трудно, так это совершить поступки, которые воплотят его в жизнь.

Так или иначе, Ральф тоже покидал это место. Уже сняли мерки для униформы старшего подмастерья, уже состоялось неохотное интервью с заискивающим репортером из газеты «Вестник выпускников Хайклэра». Теперь каждое утро и после обеда прежде ненадежная западная почта доставляла просьбы от незнакомцев о пожертвованиях или рекомендациях, а также новые бумаги, которые следовало завизировать. Он должен был отправиться в Хайклэр первого октября, в пятисменник, и это означало, что им с Мэрион придется сбежать на Блаженные острова до означенной даты.

Сосновый остров, безусловно, был самым большим и густонаселенным в архипелаге, но с этой точки зрения интересовал его меньше прочих. Эспаньола и даже Аравак показались слишком цивилизованными с точки зрения их целей, как исследовательских, так и необходимости затеряться. Именно на небольших островах, где сахарный тростник выращивали реже, можно было полнее ознакомиться с грандиозным механизмом врожденной адаптации. Остров Угрей. Остров Святого Духа. Кривой остров. Лоскутный остров. Названия казались знакомыми, однако подробные сведения о флоре и фауне этих небольших островов найти было невозможно. Все, что он узнал в Бристоле и Инверкомбе, – сбивчивое беглое описание ящериц, ананасов и гигантских черепах, а также чушь про кипящие озера, чакчарни – красноглазых эльфов – и птиц размером не больше ногтя на большом пальце. Это вызывало замешательство и одновременно вселяло надежду. Он поверил, что там раскинулись нетронутые природные ландшафты, которые только и ждут, чтобы их занесли в каталог и изучили.

Тем временем Мэрион стала скрытной и непохожей на себя. Конечно, она оставляла позади гораздо более существенную жизнь, чем когда-либо была у Ральфа. Теперь у нее было меньше времени, чтобы помогать с каталогизацией, и их интимные отношения уже не протекали так бурно. Ральф знал, что Мэрион чувствовала себя неловко из-за необходимости обманывать родных. И все же было странно и волнующе открывать «Бристоль Морнинг Пост» и вместе просматривать рекламные объявления, обещающие новую жизнь. Они остановились на «Вертикордии», которая предлагала «Удобные простые койки» и отплытие в последний день сентября. Она направлялась на остров Пенн, один из самых маленьких Антильских островов, хотя они с Мэрион договорились, что пробудут там всего несколько сменниц, прежде чем двинутся дальше. В любом случае работа настройщика предполагала странствия. Они говорили о путешествиях с острова на остров и о том, что Ральф мог бы по-настоящему вникнуть в тонкости своего ремесла, занимаясь им на палубе, пока у носа корабля прыгают дельфины; так или иначе, цель оставалась прежней – доказать и усовершенствовать теорию врожденной адаптации. Ральф согласился, что Мэрион лучше съездить в Латтрелл и снять необходимую наличность, чтобы купить билеты у агента транспортной компании.

Не стоило и пытаться закончить их летний труд по систематизации береговой живности в виде заметок или с помощью вычислительной машины; Ральф в любом случае был слишком рассеян. Он бродил в садах. Шагал по берегу. Топал по дорогам. Посетил Храм ветров. Погода была так переменчива. Почему метеовед Эйрс ее не исправит? Как-то утром Ральф обошел Дернок-Хед, рассчитывая поглядеть на бухту Кларенс. Ночью прошел сильный дождь, и к его ботинкам прилипала земля, хотя небо успело проясниться и вид с мыса открывался превосходный. К его удивлению, на вершине работали два младших садовника. По какой-то причине они старательно разбирали часть стены, сложенной из камней без раствора.

Он остановился с ними поболтать, и откуда-то из-за края холма тотчас же появился метеовед Эйрс, вытирая лоб носовым платком.

– Э-э… я-то думал, вы собираете чемоданы.

Ральф улыбнулся и покачал головой. Он заметил на соседнем поле еще одну брешь в стене. Вместе они образовывали линию, ведущую к узкой тропе, огибающей Дернок-Хед и соединяющейся с проселочной дорогой к Латтреллу.

– Кстати, как мне вас теперь формально называть? Не просто «мастером», как раньше?

– Называйте меня Ральфом. Именно об этом я всегда прошу.

– Всегда, м-м? – Метеовед подвигал губами. – Что ж, вот вы и уезжаете в академию, прямо как брат Мэрион.

– Верно. Впрочем, – счел нужным прибавить он, – Хайклэр и местная Морская академия, наверное, немного отличаются друг от друга.

– Я в этом не сомневаюсь. – Уперев руки в бока, прищурившись, метеовед Эйрс изучал холмистый ландшафт, который теперь был окрашен в коричневые и темно-зеленые тона. – И когда именно, простите за любопытство, вы уезжаете?

– Мама заберет меня в следующий пятисменник.

– Не поздновато ли для первокурсника?

– Ну… – проговорил Ральф, недоумевая, к чему