Коридор вечности - Ольга Дубровская

подбородку. Нервные окончания моментально ожили, и в теле вновь возникло такое нужное сейчас тепло. Она ощутила его губы на своей коже, а потом… Короткая вспышка боли. Эйфория.

Всё отошло на задний план, остались только его клыки, всё сильнее и яростнее впивающиеся в трепещущую покрытую мурашками кожу.

Женя набрала в лёгкие побольше воздуха и нырнула на самое дно разнородных ощущений. Внезапно наверху мелькнуло чьё-то лицо, и девушку потянуло за ним так, словно это была самая вожделенная цель в её жизни. Однако образ, который она жаждала поймать, ускользнул и растворился, как тени в полуденный зной.

Это были новые для неё чувства. Острые и предельно яркие.

Голова закружилась, и всё смешалось, а потом…

Сквозь мутную пелену проступил мужской профиль: рыжая бородка, тонкие губы, подернутые кривой улыбкой, высокий лоб, который казался непропорционально большим из-за разделенных на прямой пробор волос.

Его оценивающий взгляд рассеянно скользнул по её лицу и, задержавшись на приподнятых веках, замер. Рыжебородый явно не ожидал, что Женя окажется в сознании. Он даже слегка вздрогнул, будто его застали за подглядыванием в замочную скважину. Удивление, мелькнувшее в его глазах, впрочем, тут же сменилось ледяным равнодушием.

Холодно… очень холодно. Женя поёжилась, по-детски зарывшись онемевшими пальцами в шерстяной шарф. Почему так холодно?

Она резко распахнула глаза, и мысли тут же вернулись к реальности. «Господи, я жива! Они оставили меня в живых?!»

Верхушки елей тяжело всколыхнулись в ответ. Опустив руки на снег, девушка приподнялась.

Рыжебородый стоял напротив и следил за каждым её движением.

— Т-ты х-хоч-чешь м-меня убить? — выдавила Женя, с трудом разжимая сходящиеся в припадке дрожи зубы.

— Я? — удивился он. — Нет, зачем же.

Рыжебородый подошёл ближе и галантно протянул руку, помогая подняться.

Сделав первый шаг, девушка поняла, что абсолютно не чувствует ног: колени предательски подкосились и, если бы рядом не оказалось сильной мужской руки, подхватившей её, будто беспомощного котенка, она бы рухнула обратно на снег.

— Сейчас будет лучше. Вот, держи, — перехватив её за талию, мужчина ловко выудил из кармана складной пластиковый стаканчик и сунул его в трясущиеся руки.

— Чт-то эт-т-то? — спросила Женя, глядя, как ёмкость заполняется янтарной жидкостью из маленькой плоской фляжки.

— Не бойся, всего лишь хороший коньяк, — произнёс мужчина, слегка подталкивая её руку со стаканом ко рту. — Просто выпей… Тебе нужно согреться.

Поморщившись, Женя на одном дыхании опрокинула в себя противно пахнущий какими-то травами напиток. И, как бы она не старалась сделать это побыстрее, едкая горечь успела обжечь язык, оставив после себя стойкое послевкусие.

Стало немного теплее, и вскоре Женя даже смогла самостоятельно стоять.

— До дома дойдёшь? — поинтересовался рыжебородый.

— Дойду, — кивнула девушка.

— Ну вот и хорошо. А теперь посмотри мне в глаза.

В интонации незнакомца проскользнули властные нотки, и Женя послушно подняла голову. Ей показалось, что его глаза состоят целиком из зрачков: в темноте они выглядели, как две чёрных дыры, за каждой из которых пряталась бесконечность холодного космоса.

— Ты была с Юрой. Вы смотрели кино, а потом пошли на каток, опоздали на автобус, пришлось возвращаться пешком.

Слова затерялись во внезапно навалившемся шуме. К горлу подкатила тошнота, и девушка покачнулась, как завороженная, не в силах оторваться от его взгляда.

Чёрная бездна… она была повсюду. Женя не видела больше его лица, не видела ничего — её окружила густая тьма, а потом девушка испытала ощущение падения. Будто бы она оступается и падает в пропасть.

Вздрогнув, она инстинктивно начала искать ногами опору, и с облегчением обнаружила, что всё так же стоит в парке, на припорошенной снегом листве. Наваждение отступило. Звуки приобрели чёткость, в темноте стали видны контуры деревьев, размытые блики фонарей вдалеке, грязно-серые колонны беседки, монолитными столбами уходящие вверх.

А потом она услышала чей-то голос — мягкий, но настойчивый и уверенный.

— Десять. Девять. Восемь. — Девушка понимала, что этот счёт почему-то очень важен. — Шесть. Пять. — Она уже знала: когда услышит «Один», то проснётся, и всё закончится. — Три. Два…

Глава 20. Отцы и дети

Женя раскрыла глаза и увидела перед собой лицо Олеси, которая внимательно и настороженно наблюдала за её пробуждением. События последних часов стремительно пронеслись в голове, и Женя с досадой на саму себя ощутила огромное желание не просыпаться.

Тело ломило. Пробуждение было неприятным, она приходила в себя медленно и тяжело.

— Ты в порядке? — Олеся заботливо протянула ей стакан воды, и девушка, внезапно поняв, что очень хочет пить, осушила его до дна.

Осознание произошедшего вызвало вспышку праведного гнева.

— Ну и что, всё выяснила? — бросила она, недобро глядя на женщину.

— Жень, прости меня, — Олеся виновато опустила глаза. — Я не должна была вот так, но… твой отец настаивал, чтобы я провела этот сеанс…

— Ну всё ясно, папочке вдруг захотелось всё контролировать, — зло прищурилась Женя, поднимаясь. — Где он? Я хочу уйти. Можно?

Девушка вопросительно посмотрела на Олесю, вставшую напротив выхода и заслонившую его своим телом.

— Подожди, тебе надо прийти в себя, — мягко сказала она. — И да… твой отец хотел тебя видеть… после всего.

— А если я не хочу?! — внутри у девушки снова забурлила жгучая обида.

Ей казалось, что отец предал её, и это осознание больно бередило душу.

— Жень, он просто очень волнуется за тебя. Он не хотел тебе плохого, пойми, ему нелегко сейчас. Нам всем, — сказала Олеся. — Вчера гематоморфы убили двоих наших ребят, а третьего раненым захватили в плен. Это не игра и не шутки. Мы ведём борьбу с монстрами, которые считают людей кормом и расходным материалом. И не стесняются это демонстрировать. Твои новые знакомые манипулируют тобой. Они могут внушить тебе, что угодно, и ты поверишь. И будешь думать, что ты сама хочешь быть рядом с ними. — Олеся напряжённо посмотрела на девушку, тщательно подбирая слова. — Понимаешь?

— Нет! — выкрикнула Женя с внезапно нахлынувшим отчаянием. — Я знаю, что это не так. И Алекс — не монстр какой-нибудь! Он хороший и добрый! Он защитил меня.

Олеся в бессилии подняла руки с раскрытыми ладонями.

— Женя, девочка… Всё хорошо, слышишь? Я не враг тебе! И отец тоже не враг.

В этот момент раздался отрывистый стук, после которого дверь быстро распахнулась, и на пороге появился Олег Серов — как всегда, по-деловому собранный и сосредоточенный. Женя только сейчас заметила, насколько постаревшим и измотанным выглядит отец. На лбу залегли глубокие морщины, под глазами проступили тёмные круги, недвусмысленно намекающие на несколько ночей, проведённых без сна.

Глава Липецкого филиала ВУЗЧ одевался серо и непримечательно. Внешности он тоже