Орден надежды - Алекс Хай

вмешательства чужеродной силы. Я чувствовал, как Ира пыталась протиснуться сквозь слои ментальных отгородок. И выходило у нее и правда не очень.

— Поторопись! — велел Коля.

— Охренел? — возмутилась девушка. — Это же Миша, а не мешок картошки. Если я ему хотя бы немного наврежу, никогда не прощу ни себе, ни тебе! И больше не смей подгонять меня, особенно под руку!

Она прибавила силы и даже шумно засопела от напряжения. Один из слоев рухнул, я не выдержал и поморщился. Ну давай, милая, лезь дальше. Я встречу тебя кое-чем интересным, чтоб неповадно было.

Вообще меня, конечно, возмутил их поступок. Да, со стороны я и правда вел себя странно, а когда спрашивали, либо отмалчивался, либо отбрехивался. Тоже, в общем-то не самый лучший способ поддерживать дружбу. И все же лезть в башку — это уже перебор, я уже молчу о том, что работу Ирки могли засечь местные артефакты слежения. Коля и Ирэн не могли этого не знать. И все же рискнули.

Значит, либо друзья мне не доверяли или в чем-то подозревали, либо их кто-то надоумил опоить меня и попробовать считать воспоминания. Как бы то ни было, сейчас мы поймаем кое-кого за руку и как следует проучим.

В процессе ментального взаимодействия был один изъян — тот, кто пробивался в память другого человека, концентрировал слишком много усилий на то, чтобы вломиться. И оставлял неприкрытым ментальный тыл, если так можно выразиться. У опытных менталистов имелись способы себя защитить, но Ирка, несмотря на все таланты и усердие в обучении, все еще оставалась первокурсницей. И хитростям своей специализации еще не обучилась.

Полезно все-таки общаться со старшекурсниками. Не зря прогуливал пары.

— Так… — прошептала Ирка надо мной. — Кажется, пошло…

Стараясь не ухмыляться от своей задумки, я начал плести образы, которые собирался внедрить. Пусть думает, что считывает мои воспоминания. Главное — завладеть ее вниманием, заставить смотреть “кино”, а там можно и поиздеваться.

Сперва были мысли показать ей что-нибудь возмутительно-порочное или мерзко-страшное, но Ирку бы такая фигня не проняла. Повопила бы, поругалась — и все. Мне же нужно было нечто, от чего волосы не поседеют и что запомнится надолго.

Был у меня один гарантированный вариант заставить ее подпрыгнуть до потолка…

Сначала я показал ей обычную дневную рутину — образы учебников, трапезы, метания в коридорах по аудиториям… Затем сплел весьма правдоподобный образ нашей с Денисовым прогулки по парку. Для удобства и достоверности взял за основу реальные воспоминания, как меня и учили.

Забавно, что я ощущал присутствие Иры в этом “кино”. Она была не просто зрителем, а словно сама присутствовала на съемочной площадке среди массовки. Это означало, что она довольно глубоко погрузилась в чтение образов.

Значит, пора.

Она шла за нами с Денисовым, подслушивала нашу болтовню. Мы медленно брели по аллее к круглому перекрестку, в центре которого была установлена статуя богини Афины — в Аудиториуме почитали Античность.

А затем мы с Денисовым резко разошлись в разные стороны, и Ирэн оказалась лицом к лицу…

С Матильдой.

— Что ты себе позволяешь? — крикнула на племянницу баронесса. — Мало того, что нарушаешь правила внутреннего распорядка, так еще и перед артефактами светишься как ель украшенная! Ты вообще в своем уме, Ирина?

Младшая Штофф вскрикнула, не ожидав такого поворота. А Матильда у меня получилась просто роскошная — не зря вдоволь нагляделся на ее экстравагантные модные образы. В обтягивающем платье, с уложенными, как у голливудской звезды ретро-кино волосами и в шляпке с сетчатой вуалью, и накрашенными яркой помадой губами, она метнулась к Ирине.

— Позорище!

Ирэн обмерла от страха.

— Тетушка… я…

— Молчать! Этому ли я тебя учила? Для этого потратила прорву времени на твою подготовку? Чтобы Аудиториум слал мне гневные письма с перечислением твоих провинностей?

— Тетушка, как ты…

— Не имеет значения, как я узнала! И ладно бы полезла к кому-нибудь попроще, но к Соколову? Ты хоть понимаешь, что он может тебя в порошок стереть при желании? Говорила я, что нечего тебе с ним близко якшаться, говорила же!

— Тетушка, я просто очень за него волнуюсь. Мне кажется, что он влез во что-то очень плохое и опасное. А ведь я его… Ну, дорог он мне.

Ирэн плакала — в проекции и наяву. Мне на лоб упала горячая слезинка, и я отчего-то ощутил себя последней сволочью. Кажется, слегка передавил.

— Брысь из его головы и больше себе подобного не позволяй, — смягчился образ Матильды. Баронесса ткнула длиннющим мундштуком ей в грудь, и девчонка ойкнула. — Михаил молчит не просто так. И ты помалкивай, даже если что-то подозреваешь. А если все же хочешь выведать правду, то, черт тебя дери, включи голову и подожди с расспросами до каникул, пока вы не окажетесь в безопасности.

Ирэн вытерла слезы и кивнула.

— П-прости, тетушка.

— Брысь отсюда. И пиши мне почаще. Мне нравится читать твои письма.

Я ощутил, как Ирэн принялась медленно выходить из проекции. Слои моих защит вставали на место одна за другой, как в луковице. Я все еще не открывал глаз — решил доиграть сцену до конца.

Ирэн окончательно вернулась в реальность и всхлипнула.

— Что ты видела? — спросил Сперанский.

— Ирин, ты в порядке? — а это уже был Ронцов.

— Да… Мне хорошенько ударили по рукам. Либо это очень мощная самообучаемая защита, либо… В общем, больше не просите меня это делать. Это ошибка.

— Так ты ничего не выяснила? — помрачнел Коля.

— Мне сказали одну фразу… Что Миша молчит не просто так. И я думаю, что нужно и правда оставить его в покое, пока не разберется с долгами. Если захочет, на каникулах расскажет.

— Как знал, что надо было просить кого-нибудь другого, — почему-то Коля здорово расстроился, узнав, что Ира не преуспела. — Ты влюблена. Чувства всегда ослабляют менталиста.

— Я не могла вломиться в полную силу! — прошипела девушка. — Нас бы засекли! Не хватало еще объясняться с куратором.

Сперанский долго молчал.

— Ладно, — вздохнул он. — Попробуем поговорить еще раз на каникулах. Сейчас и правда главное, чтобы он сдал.

Я незаметно открыл глаза. Ребята переглядывались с Ронцовым и не увидели, что я очнулся.

— Я работаю на Аудиториум, — сказал я, и все трое подпрыгнули как ошпаренные. — Выполняю кое-какие поручения ректора. И рассказать о них не могу, потому что дал клятву. Будьте спокойны — вас это не коснется. Никому ничего не угрожает.

Сперанский бросил взгляд на Ирку.

— Ты же сказала, что он пару часов проспит.

— Ну… Ошиблась, как видишь. — Ирэн подалась ко мне. — Прости меня, пожалуйста. И Колю с