Как приручить дракона 3 - Евгений Адгурович Капба

на металлических подоконниках, стекая по оконным стеклам. Я диктовал ребятам термины и формулировки, и не мог избавиться от тягостного чувства: что-то должно было случиться. Что-то скверное.

Глава 16

Дакномания

Странная тишина — вот что меня насторожило. В нашем подъезде никогда не бывает тихо: громко и матерно спорят с телевизором снага с первого этажа, Шифер шумно любит Шифериху за дерматиновой дверью, пиликает на скрипке хороший мальчик с третьего, принимает бесконечный душ мой сосед за стеной — ему даже кличку дали Енот-Полоскун, за любовь к водным процедурам, играют в ограбление поезда юные ирокезы из племени Зборовских…

А тут — тишина! Не звенит посуда, не шкворчат сковородки, не завывает дрель… Сама атмосфера беззвучно кричала о ненормальности происходящего! Я почувствовал это ровно в тот момент, когда взялся за ручку подъездной двери, и потянул ее на себя. Как будто зашел в морг. По ступеням поднимался тихо, стараясь даже не шоркать, шел медленно, тщательно выставляя ступни, прислушиваясь и присматриваясь…

Что происходит — я понял ровно в тот момент, когда увидел кофейную чашечку на ступеньке.

Никогда он не оставлял ее здесь. Ни единого раза. Всегда забирал за собой мусор, уносил посуду. Это было его пунктиком — не гадить там, где живешь. Что должно было случиться, чтобы Женя оставил тут любимую чашку, и его супруга ему не напомнила ее забрать? Судя по чуть приоткрытой двери у моих соседей — нечто ужасное.

— … будешь теперь делать, герой? — звук голоса был приглушенным, как будто доносился из дальней комнаты.

Это не был голос Зборовского, и уж точно — он не принадлежал его супруге или кому-то из детей. Если я что-то смыслил в голосах — говорил кхазад, и притом мне совершенно незнакомый. Для меня этого было достаточно. Я поставил на подоконник сумку, снял пальто, сложил его — и аккуратно пристроил рядом. И штиблеты поставил тут же, на подоконнике — ровненько. И легко взбежал по последнему лестничному пролету.

— … заканчивать, — раздался второй голос, принадлежащий, видимо, тоже кхазаду.

В этот момент дверь в квартиру Зборовских без скрипа отворилась, и я беззвучно шагнул внутрь ощущая зуд по всему телу, и ломоту в кончиках пальцев. Во рту стало неудобно: вместо человеческих зубов его наполнили клыки, подобающие скорее ящеру, чем интеллигентному учителю истории. Я моргнул — и глаза дракона позволили мне охватить всю картину происходящего целиком, не считаясь со стенами и межкомнатными дверьми.

Как будто сквозь окуляр тепловизора я увидел жену и детей Зборовского, которые неподвижно, в ряд лежали на полу в большой комнате. Они были живы — но не двигались, дышали медленно и ровно, кажется, пребывая в состоянии глубокого сна. Живы, главное — живы!

Рядом с ними, у окна, стояла некая коренастая фигура, и переминалась с ноги на ногу.

Женя Зборовский находился на кухне, судя по всему — привязанный или прикованный к стулу, слишком уж характерной была его поза. Рядом с ним стояли два таких же коренастых, приземистых типа, а последний же — или первый, как посмотреть — он стоял прямо передо мной. Я видел его коротко стриженную башку. Это совершенно точно был кхазад, уж такие-то вещи я понимать научился.

— УБЬЕМ? — уточнил дракон, и я отвечать на этот вопрос не стал.

— … кухонным ножом, конечно! — утробно хохотнул кто-то. — Он оружия дома не держит. Это же земщина! Картина маслом: пьяный отец убил семью, а потом сам себя. Не только пьяный, но и обдолбанный! А был такой тихий, хороший, замечательный семьянин! Бери нож, Гюнтер, начни с бабы…

— Красивенная! — вздохнул Гюнтер.

— Не сметь, у нас другой заказ, смекаешь, думмкопф? Как ты из нее биологический материал потом уберешь?

Огонь в моей груди палил уже нестерпимо, но сжигать квартиру точно не входило в мои намерения. Поэтому я сделал крохотный шаг вперед, продолжая наблюдать за силуэтами врагов — прямо сквозь стены. Тот, которого назвали Гюнтером отодвинул ящик буфета и достал большой кухонный нож. И уже двинул в сторону большой комнаты, как раздался голос Зборовского:

— Скажите еще раз, чего точно вы от меня хотите? — он пребывал в отчаянии.

Мне было жалко его до слез. Я понимал его прекрасно. И мне не хотелось ждать, пока он испытает это унижение: ради своей семьи пожертвует принципами. Я бы так сделал, почти кто угодно бы так сделал! Но я имел возможность предотвратить такой исход.

Для этого мне оставалось просто протянуть когтистые, чешуйчатые лапы вперед и…

Наверное, благодаря драконьему зрению, в котором злоумышленники представали предо мной некими светло-серыми фигурами посреди окружения всех оттенков черного я воспринимал происходящее несколько отстраненно. Размахнувшись, сзади, наотмашь врезал приземистой фигуре по уху. Честно — думал оглушу, в облике имаго сила удара — чудовищная, но…

Раздался утробный хруст, шея кхазада неестественным образом выгнулась, и светло-серая струя из разорванной когтями артерии ударила вверх, заливая собой черный потолок, черную вешалку с одеждой и черный пол. Тело гнома с почти оторванной головой ударилось о стену и рухнуло на пол. Да ну к бесам!

— Кто здесь? Какого черта? Шайзе, Дитрих? — ко мне метнулись две приземистые фигуры из кухни и зала, сжимя в руках явно какое-то грозное оружие…

Плевать! Рептилия может быть очень быстрой, если захочет… Я, например, хотел ухватить их за грудки, сшибить на землю, обездвижить — и потому рванул вперед, Острые когти пробили обе грудные клетки одновременно, показались из широких спин кхазадских бойцов. Я попытался стряхнуть их с себя, но гномьи туши оказались слишком плотными и тяжелыеми, да еще и дергались…

— Бешиссен… — тонким голосом проговорил показавшийся из кухни огромный, мускулистый кхазад в кожаном жилете и попятился. — Фик дих инс кни! Ферпис дих!

Он бы, наверное, продолжил материться еще какое-то время, если бы я не толкнул в него обеих своих жертв сразу и не снял их как шашлык с шампура, по очереди упираясь ногой в пузо сначала одного, а потом — второго. Пока кхазад пытался выкарабкаться из-под дергающихся в предсмертных конвульсиях тел, я ухватил его за шиколотку и потянул на себя.

— ДАЙ Я СДЕЛАЮ ЭТО! — заревел дракон, и откусил ему ногу по самое колено.

Что за чертовщину он творит⁈ Что я творю⁈

— Да ну к бесам! — я мигом вытянул у визжащего и потерявшего всякую связь с реальностью гнома