Покров-3. Чарусы - Алёна Моденская

папины пазлы, кстати, на месте. Как и пошлые уродливые фигурки на подоконниках.

Осматриваясь, Василиса сама не заметила, как дошла до витрины. Обернулась, увидела Гаврила и оступилась.

– Тебе чего? – сухо спросил Гаврил. Длинная русая чёлка прикрывала большущее фиолетовое пятно у него на скуле.

Василиса хотела спросить, где это он так ударился, но передумала.

– Хотела печенек купить. Но если тебе так неприятно меня тут видеть, то обойдусь. – Василиса отвернулась и вышла на улицу.

Запрокинула голову, сощурилась на лазурное небо, в котором уже носились стрижи и ласточки. Услышав отдалённое хоровое хихиканье, быстро пошла прочь от кафе и уже с большого отдаления, обернувшись, увидела, как в «Подсолнух» зашли Зоя и её новая компания.

Глава 15. Сразу два незнакомых слова

Когда Василиса пришла домой, оказалось, родители ещё не вернулись. Так что осталось время и ужин приготовить, и дорисовать наконец лавандовое поле на закате по мастер-классу.

Когда уже совсем стемнело, Василиса взяла телефон, чтобы позвонить родителям и узнать-таки, почему они до сих пор не приехали. Но не пришлось, потому что только она нашла мамин номер, как послышался шум мотора, и по потолку гостиной скользнули острые светлые лучи фар.

Отец вошёл первым, кивнул Василисе, а потом помотал головой, показывая, что сейчас не лучшее время для расспросов. А вот мама с порога бросилась обниматься.

– Ну наконец-то! – мама поцеловала дочку в щёку. – Давай вещи разбирать. Я там тебе привезла всякого.

Пока отец молча ужинал, мама выгрузила акварельные краски, которые заказывала Василиса, и хлопковую бумагу – белую и тонированную.

– И вот ещё, – улыбнулась мама, доставая из сумки плоский пакет. – Материал тебе для платья. Лёгкий шифон. И кружева для оборок. Это бабушка выбрала.

– Спасибо, – произнесла Василиса, рассматривая материал. – Лавандовый, как мне нравится.

– Значит, угадали?

– Точно. Спасибо, – улыбнулась Василиса и тоже поцеловала маму в щёку.

– Хотя я думала, он сиреневый, – быстро сказала мама, переходя на деловой тон. – Ну да ладно. Теперь главное. – Мама потёрла руки, как будто с предвкушением. – Пойдём, покажу.

В прихожей, куда вышли мама с дочкой, лежало что-то тёмное, вроде большой детской ванны, только дно не ровное, а как бы под уклоном.

– Готовая ёмкость для пруда, – счастливо произнесла мама. – И никакой плёнкой выстилать не надо. Прикопаем, и всё.

– Здорово, – похвалила Василиса и только теперь поняла, почему отец приехал таким хмуро-молчаливым. Копать-то ему. Да ещё под маминым присмотром.

– И вот – нимфеи. – Мама показала дочке завязанный узлом целлофановый пакет. – Специально съездила в Нижний, там есть питомник. Дорого, конечно, но это такие лилии!

Мама восхищённо рассматривала какую-то тёмную траву во влажном пакете.

– Круто! Надеюсь, они приживутся, – решилась поддержать маму Василиса. Папе потом тоже надо будет сказать что-нибудь жизнеутверждающее.

Только папа снова всех обхитрил – выдумал себе какие-то срочные дела в опорном пункте и с утра пораньше сбежал. Мама громко возмущалась, даже караулила его у работы, но папа всё равно умудрялся улизнуть. Так они и бегали друг за другом, пока не начались экзамены, и маме стало не до прудика, ёмкость для которого пылилась на задней веранде. Изюм каждый вечер переворачивал эту штуковину и забирался под неё, как в конуру. Даже спал там по ночам.

В день Последнего звонка мама с утра пораньше завела было песню про прудик, но папа, что-то жуя, только кивнул на Василису и развёл руками, показывая, что день праздничный и никак не предназначен для работы.

Оба родителя сопроводили Василису, одетую по форме «белый верх и чёрный низ» до школы, во дворе которого состоялась торжественная линейка с пафосными речами Эдуарда и Давида Юрьевичей. Потом концерт младших школьников и чаепитие в актовом зале.

– Что-то я не понимаю, а куда деньги-то пошли? – спрашивала одна мама выпускника у другой, нарезая торт. – Мы же почти по пятьдесят тысяч сдавали.

– Так это, наверное, на Выпускной, – неуверенно пожала плечами её собеседница.

Василиса постаралась поскорее смыться с этого мероприятия, потому что, во-первых, было скучно, а во вторых, ей кусок в горло не лез из-за нервов перед экзаменами. Да ещё мама всё требовала выбрать наконец фасон платья, чтобы начать шить. А Василисе как было не до этого, так и осталось.

На выходе из школы Василиса столкнулась с Гаврилом, которого весь день почти не видела. Он, видимо, тоже решил не досиживать до конца и уйти пораньше. Синяк на его щеке уже прошёл, но на шее появились бордовые ссадины.

– Ты что, подрался? – на автомате спросила Василиса. Царапины даже зелёнкой не были обработаны.

– Тебе какая разница? – устало ответил Гаврил.

В этот момент откуда-то выскочила Зоя, в своём ультракоротком платьице фасона «развратная школьница» и босоножках на высоченном каблуке похожая на актрису из фильма для взрослых. Завершал образ макияж в стиле карикатурной проститутки.

– Эй, ты куда? – повисла Зоя на локте Гаврила, по пути пихнув в плечо Василису. – Мы же только собрались! Ещё столько всего сегодня!