Тайны мертвого ректора. Дилогия - Виктор Фламмер (Дашкевич)

след нашел, значит, див старался действовать незаметно. Если бы он ваш был, то не стал бы прятаться, – пояснил Кузя.

– Да… – протянул Меньшов, – я мог вызвать дива и скрывать его от Дианы, я всё еще преподаю, и вызываю и отправляю в Пустошь сотни дивов, она ничего бы не заподозрила. Хотя это так же глупо, как прятать талисман владения Инессы в собственной спальне.

Аверин внимательно рассматривал рассуждающего проректора. Выглядел Меньшов уже гораздо лучше. Если удержание Дианы и призыв оружия сказались на его здоровье, то последствия дадут знать о себе позже.

Удерживать готового атаковать дива весьма непросто. С этим колдун сталкивается, когда привязывает только что вызванного из Пустоши дива или пойманного демона. Даже удержание Кузи, хоть у дива и был на тот момент первый уровень первого класса, потребовало немало сил. Сколько же их нужно, чтобы удержать Диану? И при этом еще призвать оружие и сражаться. Сила Меньшова всё больше впечатляла. Неудивительно, что Владимир относится к прежнему хозяину с таким уважением.

– Вы имели возможность незаметно положить талисман в сейф ректора и не говорить о его пропаже, – согласился Аверин и добавил: – Я прошу прощения за то, что мой див вломился к вам в дом. Этим он спровоцировал Диану и чуть не убил вас. Может быть, вызвать врача?

– Ерунда, – махнул обеими скованными руками Меньшов. – Если бы ваш кот не нашел талисман, уже завтра утром созывали бы экстренную коллегию для выборов нового исполняющего обязанности ректора. Именно на это и рассчитывал преступник. Кузьма, где ты нашел след чужого дива?

Проректор сделал вид, что не заметил вопрос про врача.

– У вас в кабинете, под потолком на двери. Дверь была прикрыта, он протискивался в узкую щель и неудачно махнул крылом. На кровати тоже должны остаться следы, но там такой фон Инессы, что ничего не разобрать. Но если его убрать оттуда… эту штуку…

– Хм, если талисман убрать, ты сможешь что-то учуять? – спросил Аверин.

Кузя пожал плечами:

– Не знаю. Надо котом проверить. Этот див поднимал лапами матрас и точно оставил следы. Можно еще сам талисман понюхать, но он так пропитан силой Инессы… – Див с сомнением покачал головой.

А Меньшов произнес:

– Она к нему привязана уже много веков. После Войны Академий в тысяча пятьсот восьмидесятом году совет губернаторов королевства Португалии подарил Инессу нашей Академии уже с этим талисманом. На нем кровь всех ее владельцев и ее собственная, не думаю, что даже самый чуткий див способен учуять еще какие-то следы.

– Если его держал в руках человек, там могут остаться отпечатки пальцев, – проговорил Владимир.

– Нужно проверить, – решил Аверин. – Вернемся в спальню. Вы сможете встать?

Меньшов усмехнулся:

– Если мне помогут. С этим, – он вытянул вперед скованные руки, – двигаться немного затруднительно.

Аверин посмотрел на Владимира, и тот аккуратно взял старого колдуна за плечи и легко поставил на ноги.

– Благодарю. А ты небось и не думал, что придется помогать мне во времена, когда я не смогу самостоятельно подняться с кресла, а, дружочек? – Меньшов подмигнул диву. – Смотри, Диана приревнует.

Он зашагал к спальне ровным уверенным шагом.

– Я не думал, что увижу вас в наручниках, – проговорил Владимир ему вслед.

Меньшов обернулся:

– Я надеюсь, это ненадолго. Надо, в конце концов, определиться, подозреваемый я или нет.

Диана стояла возле кровати, почти касаясь ее коленом.

– Я не позволю никому забрать талисман владения до созыва Коллегии профессоров, Коллегия решит, что с ним делать, – твердо проговорила она и добавила, глядя на хозяина: – Прошу простить меня за дерзость.

– Всё правильно, это дело Академии, – согласился Меньшов и обратился к Аверину: – У вас есть во что завернуть улику?

– Конечно. Владимир?

Див протянул хозяину конверт для улик.

– Диане, – попросил тот.

А Меньшов добавил, обращаясь к диве:

– Подними матрас, дай Кузьме как следует обнюхать талисман, а потом положи его в этот пакет и держи у себя. После решения коллегии его передадут в лабораторию, нашу или Управления, зависит от решения.

– Прошу простить меня, Алексей Витальевич, но я не могу. У меня нет полномочий прикасаться к талисману, они есть только у ректора и Инессы. Это ее талисман владения.

Аверин присмотрелся к диве. Почему она не хочет брать талисман Инессы? Боится старую наставницу?

Меньшов же нахмурился:

– Я исполняю обязанности ректора, и с должности меня никто не снимал. Даже несмотря на это. – Он продемонстрировал наручники, и Аверин вдруг понял, что и новая загадка, и даже собственный арест бывшего следователя скорее забавляют.

А Меньшов закончил свою речь:

– А тебя, Диана, вообще никто ни в чем не подозревает. Поэтому ты, на время отсутствия Инессы, исполняешь ее обязанности. Делай, как я сказал.

Дива поклонилась и подняла матрас.

Кузя, уже обратившись котом, тут же положил передние лапы на бортик, вытянул шею и принялся нюхать. А потом, чихнув, сел на хвост и помотал головой.

– Ну что же… – резюмировал Аверин, – как и ожидалось. Диана, можешь забрать талисман. Только надень перчатки.

– Я не могу оставить талисман без присмотра, – проговорила дива.

– Понятно. Тогда, Владимир, слетай… – начал Аверин.

– Не нужно, – остановил его Меньшов, – не будем терять времени.

Он протянул руки Диане:

– Сними, с левой руки.

Диана выполнила просьбу, и Аверин впервые увидел руку Меньшова без перчатки. Рука оказалась самой обычной, с длинными, немного узловатыми пальцами, разве что кожа на ней была слишком бледной, но, учитывая, что она никогда не бывала на солнечном свете – не удивительно.

Значит, как минимум половина студенческих баек о руках Меньшова – выдумка. Гипотез было множество, но Аверин, будучи студентом, склонялся к одной из самых правдоподобных, которая гласила, что, обучаясь обращаться со своим оружием, Меньшов еще в юности получил сильные ожоги. В версию, что Меньшов на самом деле див и таким образом маскирует то, что не может касаться серебра, верили лишь самые отъявленные любители фантастических теорий, к коим Аверин не относился. К тому же сейчас кольцо серебряных наручников смыкалось прямо на голом запястье проректора, не причиняя тому ни малейших неудобств.

Диана надела перчатку, взяла талисман, положила в конверт и убрала себе за пазуху. Потом вернула перчатку на руку хозяина, на миг замерла, словно прислушавшись к чему-то, и проговорила:

– Вам нужно присесть. Прошу вас, вернитесь в гостиную. Я приготовлю вам лекарство.

– Конечно, – колдун послушно направился за своей дивой. Похоже, удержание Дианы всё же далось нелегко, и ему гораздо хуже, чем он пытается показать. И Диана это ощущает.

* * *

Кузя тщательно обнюхал матрас. А обнюхав, принялся облизывать ткань, видимо, чтобы ощутить все оттенки запаха. Даже вопросов диву задавать не понадобилось – он определенно нашел след. Что и подтвердил минутой позже, поднимаясь с пола уже в человеческой форме.

– Здесь! Точно трогал, я даже дырочку от когтя нашел, вот! – Он ткнул пальцем в простыню, но Аверин ничего там не увидел.

– Значит, талисман под матрас положил тот самый див, чей запах обнаружился в кабинете? Но почему он не оставил талисман там? Зачем нужно было оставлять лишний след в спальне?

Кузя развел руками, а Владимир, нагнувшись, тщательно осмотрел невидимую дырочку и сказал:

– Мне нужно обследовать кабинет. И я должен знать, господин Меньшов всё еще под арестом?

Аверин задумался и кивнул:

– Да. Пусть Диана позаботится о нем. А мы пока поищем остальные следы.

Втроем они поднялись по лестнице на второй этаж. Кузя открыл дверь кабинета.

– Вот. Я тут всё осмотрел, но… – он смущенно потупился, – пусть Владимир тоже посмотрит. След вон там, – он подошел к двери и показал место.

– Твой нюх намного острее. – Владимир не стал даже принюхиваться. Он обошел кабинет, наклонился, коснулся сейфа, потом быстро перебрал в шкафу книги и письма. Аверин же принялся рассматривать стол колдуна.

На нем царил идеальный порядок. На поверхности стояли приборы с инструментами и письменными принадлежностями, а ровно в центре – перекидной календарь. Причем письменные принадлежности: карандаши, ручки и даже китайские кисти – стояли справа, ровным рядом, каждая в своей ячейке, а колдовские инструменты лежали в футлярах слева, в специальном прямоугольном углублении.