Тысяча ключей Мерлина - Tom Paine

тобой, Андрей, — сказала девушка, посмотрев на меня слегка виноватым взглядом.

— За что? — с наигранным удивлением спросил я.

— Я знаю, я поступила неправильно. Я заманила тебя в ловушку вместе с Самойловым, но пойми меня правильно. Отец убедил меня, что ты шпион, и, узнав, что мы учимся с тобой вместе, он попросил заманить тебя. Я знала, что денег у тебя хватит только на то кафе, в которое мы пошли, остальные были намного дороже, его я и предложила отцу для засады. Прости, я не называю тебя бедным, просто говорю, как есть, — словно оправдываясь, произнесла Алина.

— Да чего уж, я и сам лучше многих знаю, что далеко не богатый, — ответил я, протирая стакан. Одно из преимуществ работы барменом, которое я обнаружил за время работы — это монотонная успокаивающая протирка бокалов, сейчас она как нельзя кстати, чтобы помогать сдерживаться и не призвать клинок.

— Допустим, а чего ты сейчас пришла? Извиняешься за то, что напала на Андрея? — резким тоном спросил Топор.

— Ну, во-первых, да за это. Во-вторых, я поняла сегодня на собрании, что ты точно не шпион, это была лишь уловка отца для меня. Он до сих пор думает, что я маленькая девочка, которая ничего не соображает и мной можно просто так управлять, говоря, что делать. Он правда забывает, что я его дочь.

— Ну могла просто у меня это спросить, я бы ответил, — произнес я, смотря на бокал перед собой, не поднимая на нее глаз.

— Ну если ты поняла на собрании, что Андрей не шпион, то почему не сказала на собрании об этом? Почему не подтвердила слова Иваныча о нападении Самойлова на Андрея.

Девушка, покусывая губы, молчала.

— Потому что первый на меня напал не Самойлов…, - ответил я.

Иваныч и Топор удивились, потому что я их уверял, что напал именно Самойлов перед тем как отправиться на собрание хранителей.

— Андрей? — спросил Иваныч, глядя на меня.

— Ну извини, я не смог тогда сказать, что она на меня напала первая. Но я был уверен, что Самойлов в любом случае не станет отрицать и сваливать на Алину. Прости, Иваныч.

— Ладно, это уже неважно, — сказал Иваныч, поглядывая на меня и на Алину.

— Отец сказал мне молчать и ничего не говорить, а вы знаете моего отца, лучше не перечить ему, — сказала Алина, после чего посмотрела на Иваныча, добавила, — я виновата, из-за меня вам придется выйти в круг с Самойловым.

— Значит, так и должно было случиться, молодые должны жить, а старики умирать. Если бы ты сказала правду на совете, все могло выйти куда хуже… для тебя уж точно, — ответил Иваныч.

— Нет! Я виновата, тут мне себя никак не оправдать, но я пришла помочь.

— И чем же ты хочешь помочь? — спросил Топор.

— Самойлов недавно попал в серьезную драку на каких-то разборках отца. У него была сильно ранена левая нога. Как он сказал, она у него адски болит.

— Это интересно, надеюсь, это информация правдивая, — сказал заинтересованно Иваныч.

— Я клянусь, это правда, прошу поверьте, — оправдываясь, ответила Алина.

— Сложно тебе верить после того, что было, — фыркнув, ответил Топор.

— Спасибо за информацию, — сказал я, посмотрев на Алину.

— Это еще не все. Основное, почему я сюда пришла, это сообщить, что после боя в круге, в котором отец уверен, что победит Самойлов, он откроет охоту на тебя, — сказала Алина, смотря на меня.

— Так я ж не шпион! — пытаясь оправдаться, сказал я.

— Ну это ты знаешь, отец уверен в обратном.

— То есть он реально думает, что Андрей шпион? Это не прикрытие для того, чтобы убивать хранителей и отбирать ключи? — с подозрением спросил Иваныч.

— Чего? — удивленно спросила Алина.

— Иваныч думает, что твой отец убил трех хранителей, в числе которых мой дед. И это он забрал их ключи, кроме моего, — произнес я, разбавив напряженную тишину, образовавшуюся после вопроса Иваныча.

— Это бред! Отец не убивал хранителей. Он, конечно, неидеальный и делает много сомнительных деяний, но точно не убивал. Я бы как-нибудь да узнала, так или иначе. Он абсолютно уверен в тех словах, которые сказал на собрании. Он нанимает людей в разных странах, чтобы раздобыть информацию о смертях хранителей по всему миру.

— И что много умерло хранителей в мире? — с интересом спросил я.

— По данным отца, которые я слышала, за последние два года больше восьмидесяти хранителей умерло! И насколько я знаю, в английском корпусе не было ни единой смерти за это время. Поэтому он их и подозревает.

— Может, это совпадение? — спросил Топор.

— Смерти? — удивленно спросила Алина.

— Нет, то, что никто не умер в английском корпусе, — уточнил Топор.

— Или он наврал, и там тоже кто-то умер, просто ему нужен был виновный, которых он из них сделал, так же как он сделал виновного из Андрея, непонятно на чем основываясь, — строго ответил Иваныч.

— А, кстати, хороший вопрос! Если он так изучает эту тему, то для подозрений Андрея должны были быть какие-то основания, не так ли? — хитро спросил Топор.

— Он сказал, что потому что я лично его знаю, он не может мне сказать причин, почему он думает, что Андрей шпион, — ответила Алина.

— Мутная тема это все. Самое главное я понял, что он и после вашей дуэли не оставит нас в покое, — сказал я, посмотрев на Иваныча.

— Это если верить девчонке! — произнес Топор.

— Она пришла к нам сама и во всем призналась, не вижу оснований не верить, — ответил я, пытаясь защитить Алину.

— Ну она и в кафе тебя отвела якобы сама. А вдруг ее и сюда отец подослал? — спросил Топор.

— Ладно, смотрите сами, я вас предупредила, а теперь мне пора идти, пока охранники не хватились где я, — сказал девушка, спрыгнув со стула.

— Спасибо, что сообщила о планах, — крикнул я ей вслед.

Алина лишь улыбнулась и вышла из бара.

— И что ты думаешь? — проводив глазами Алину, после чего, повернувшись к Иванычу, спросил Топор.

— Не знаю, звучит так, как будто ей незачем врать. Да и Добровольский так тонко обычно не работает. Взять хотя бы как он схватил Андрея в квартире.

— А то, что он дочерью выманил его в ловушку? — справедливо заметил Топор.

— Тоже верно, но все же не настолько тонко и скорее спонтанно, нежели умышленно, — задумчиво произнес Иваныч.

— То есть ты поверил ей, — разочарованно сказал Топор.

— Мое мнение особо в расчет брать не будете, но скажу, что я тоже ей верю.

— Слушай, я понимаю, ты не хочешь верить ее словам, но она