Тысяча ключей Мерлина - Tom Paine

хочу напомнить, особенно тем, кто тыкал в меня пальцем, намекая, что я наживаюсь на своем кармане, что английские ключники самые богатые из всех, даже я беден по сравнению с ними. И как вы считаете, насколько они готовы чтить кодекс в попытках завладеть всеми ключами в мире и нажиться на карманах еще больше? — выпалил Добровольский, обращаясь в зал.

— Господин Добровольский, вы сейчас хотите в чем-то обвинить английский корпус хранителей? — с подозрением спросил Морозов.

— Нет, что вы, я лишь озвучил ни к чему не обязывающую мысль. Единственное, что я бы хотел сказать всем собравшимся, что я не хотел бы чтобы наш корпус уменьшился численно и о том, что нам нужно тщательно проверять новых хранителей, не подослал ли их кто, чтобы разрушить нас изнутри, — произнес Добровольский, вернувшись на свое место.

— Ваша мысль была услышана. Я обещаю вам, что обсужу ее на ближайшем сборе ключников. Но попытка сохранить наш корпус в том виде, который есть сейчас, весьма похвальна, — ответил Морозов.

— Я сказал все это не в целях получения похвалы, а в целях, чтобы все хранители задумались о нашей с вами безопасности и проведении проверки в отношении Андрея Осипова на предмет шпионажа от английского корпуса.

— Я вас услышал, господин Добровольский, — сказал Морозов, после чего перевел взгляд на мужчин, сидевших по краям стола, — прошу вас провести проверку хранителя Осипова на предмет шпионажа и связи с английским корпусом.

Поймав взгляд Морозова на себе, он, выдержав небольшую паузу и взявшись за свой клинок, добавил, — вас, Андрей Осипов, я попрошу не покидать Московскую область, пока ведется проверка в отношении вас.

Я, изрядно испугавшись, хотел произнести речь, опровергающую слова Добровольского, но слов не находилось, и я просто растерянно кивнул головой на слова Морозова.

Ключник вновь взял свой клинок, направившись за кулисы.

— Андрей Осипов! — выкрикнула Довлатова, когда Морозов уже ушел за кулисы.

Вновь услышав свою фамилию, я встал и направил свой взгляд на нее, часть хранителей, стараясь не шуметь, направилась вслед за Морозовым, вероятно, для обсуждения каких-либо своих вопросов.

— От лица ключника, хочу предложить вам передать в хранилище нашего корпуса свой ключ-камень для его сохранности, — произнесла Довлатова на удивление милым голосом.

— Он отказывается, — неожиданно вскочив с места, произнес Топор.

Довлатова недовольно перевела пронзительный взгляд на Топора и, практически шипя, выпалила:

— Я задала вопрос хранителю Осипову!

Посмотрев на Иваныча и Топора, отчаянно вертевших головами, я посмотрел на Довлатову и неуверенно ответил:

— Спасибо за предложение, но я пока оставлю его у себя.

Поморщив лоб, женщина поправила очки и, с трудом скрывая гнев, выдавив из себя улыбку, произнесла:

— Как пожелаете, но в любой момент мы можем вернуться к этому вопросу.

Краем глаза я заметил, как Добровольский внимательно выслушал наш диалог, а после он вместе со своей свитой поспешил покинуть зал, лишь Самойлов, самодовольно улыбаясь, поглядывал на Иваныча.

Довлатова захлопнула свою папку и встала из-за стола. Вслед за ней поднялись и двое человек, сидевших по краям, когда та спустилась со сцены и направилась в нашу сторону.

Когда мы вышли из ряда и направились по проходу к выходу, Довлатова нас догнала, схватив меня за плечо. Я развернулся и, глядя на нее и двух стоящих по краям мужчин средних лет, походивших друг на друга, словно братья-близнецы, но что за столом, что сейчас лица их мне показались максимально невыразительными и незапоминающимися, я даже на мгновение подумал, что запросто мог их видеть где угодно и даже не запомнить.

— Хочу предостеречь вас, Андрей. Ваш товарищ Петренко зашел далеко и перешел дорогу Добровольскому, за что, я практически уверена, его ждет смерть. Советую на будущее тысячу раз подумать, прежде выступать с заявлениями против влиятельных и гораздо более сильных хранителей, — произнесла Довлатова, после чего, не дождавшись ответа, уверенным шагом прошла мимо меня в сторону вестибюля.

— Она говорит правду? Тебя завтра убьют? — негромко спросил я.

Проходивший мимо Самойлов довольно выкрикнул, перебив меня:

— О, еще и как. Старик, пиши завещание! Скоро твой ключ будет моим.

Иваныч смолчал, наблюдая, как Самойлов с ехидной улыбкой покидал зал.

— В смысле ключ будет его? — с удивлением спросил я.

— Когда один хранитель убивает другого в ритуальном круге, он получает его ключ, но завтра он не получит мой ключ…, - сурово сказал Иваныч, направившись к выходу.

— А мы не можем отказаться от боя или уехать куда-нибудь? — спросил я Топора, догоняя Иваныча.

— Нет, если он не придет, это будет нарушение кодекса, за которое наказание.

— А наказание у хранителей одно — это смерть, — грустно кивнув головой, произнес я.

— Именно.

— И чего делать?

— Да ничего. Вернемся в бар и будем ждать утра. За оставшееся время постараюсь тебя хоть чему-нибудь научить, чтоб смог защититься при следующем нападении, которое, я уверен, будет и после боя в круге, — строго сказал Иваныч, слегка притормозив, чтобы я и Топор смогли его нагнать.

Остановившись в вестибюле, я внимательно наблюдал, как Добровольский и свита гордо проходили мимо нас к выходу, лишь Алина шла, смотря в пол, вероятно, боясь посмотреть мне в глаза, чего ее отец не брезговал, с угрожающим выражением лица глядел в мою сторону.

— Он от нас так просто не отстанет, — констатировал Топор, смотря вслед Добровольскому.

Глава 11

«Клинок стремится сохранить жизнь своему хранителю. Магические свойства клинка способствуют восстановлению хранителя, в том числе излечению ран.»

Пункт 26 «Руководства для

хранителей ключей Мерлина»

* * *

— Давай! Сосредоточься и мысленно представь, как молния вылетает из клинка и попадает ровно в центр манекена! — выкрикнул Топор, стоя в стороне, пока я кружил возле манекена, стоявшего в самом центре бункера.

Остановившись, я закрыл глаза. Энергия, таившаяся в клинке, теплыми ручейками растекалась по моему телу. Сжав кулак покрепче, я направил эти ручейки обратно в клинок. Энергия скапливалась в нем и даже нагревала рукоять, которая обычно была холодна. Когда рукоятка клинка накалилась, что я уже с трудом мог ее удерживать, я сделал глубокий выдох и, открыв глаза, резко выкинул руку с клинком вперед, указывая острием на манекена. В воздухе раздался треск, от острия клинка исходили десятки маленьких нитей тока, пока через мгновение они не собрались в единый пучок и с огромной скоростью вырвались из клинка, и толстым пучком нити тока устремились в манекен. Пучок едва достиг груди манекена, разрядил содержавшуюся в себе мощь. Прогремел взрыв, словно гром, разорвав манекен на мельчайшие частицы, превратив его в конфетти, разбросав по всему помещению.