Мангазейский подьячий - Константин Константинович Костин
Мангазейский подьячий читать книгу онлайн
Вернуть то, что принадлежит тебе по праву.
Стать тем, кем ты должен быть.
Добиться того, чего ты хочешь добиться.
Неимоверно сложные задачи стоят перед Викентием, но все они меркнут перед тем, что он должен выбрать себе девушку. Одну из пяти. И при этом не обидеть остальных четырех.
Честное слово, как же было проще в Разбойном Приказе, с разбойниками и убийцами…
Правда, есть две смутные вещи:
— если это такой замечательный тайник, почему Источник не спрятать именно в нем?
— и кто сказал, что подземелья под церковью и подземелья под Домом как-то связаны?
Кто сказал, кто сказал… Настя, конечно. Она не была уверена, потому что в тот раз присматривалась невнимательно — ее больше интересовало, есть ли поблизости Источник — но, как ей сейчас сдается, из одного подземного помещения отходил небольшой ход куда-то в сторону от церкви.
Не представляю, сколько нужно потратить сил, чтобы выкопать подземный ход почти километровой длины, но, с другой стороны — куда Осетровским было торопиться? Они-то считали, что обосновались здесь прочно и надолго, могли копать его хоть год, хоть два. Да хоть три с половиной! Хотелось бы только надеяться, что где-нибудь под досками пола этого гипотетического хода не лежат косточки тех, кто его копал… Нет, это, конечно, надежно сохранит тайну — мертвые неболтливы — и вообще, в духе нынешнего столетия, но как-то не хотелось бы, чтобы мои предки были настолько… прагматичными.
Но если ход есть — все складывается. Источник под родовым теремом, никакого риска, что его случайно откопает случайный рудознатец или просто наткнется какой-нибудь охотник. А в случае нападения на Дом — враг никогда не найдет Источник, просто потому, что из Дома путей к нему нет. Ну и если тебе нужен Источник — просто идешь в церковь.
Логичный расклад. Правда, «логичный», не значит — «существующий в действительности». Нужно проверить эту версию. Тем более что других у меня больше нет.
Я посмотрел на настороженно косящуюся на меня Настю. Нет, косяк, конечно, мой, мог бы и прислушаться к ее словам… Но, с другой стороны — могла бы как-то… понастойчивее мне рассказывать. Привыкли тут, что я вечно самый главный!
— Пошли, пороть буду, — я взял ее за руку и повел в свою комнату. Настя не сопротивлялся, опустила голову в кокошнике и шагала следом.
В комнате я закрыл дверь и повернулся к девушке.
— Ложиться? — тихо спросила Настя.
Я тяжело вздохнул. Ну чего я от нее хочу? Девчонка же еще. Да, успевшая послужить в Приказе, да, повидавшая там некоторое дерьмо, лишившаяся матери… Но девчонка же. Девочка. Которая, может, не хочет ничего решать, а хочет новое платьишко… сарафанчик.
Я обнял Настю и прижал к себе. Погладил ее по спине.
— Не буду, — прошептал я ей на ухо. Я пошутил. По-дурацки получилось. Прости.
— Эй!!! — дверь распахнулась и в комнату влетел вихрь возмущения и негодования по имени Аглашка, — А чего это меня тут, на кровати…! А ее — нет!
Настя подняла глаза и посмотрела на меня:
— Можно я ее придушу?
— Если сможешь поймать, — улыбнулся я.
И следующие полчаса в нашем сумасшедшем доме были наполнены суматохой, беготней и счастливыми визгами.
Аглашку, естественно, не догнали.
* * *
Аку, извините, еть!
А других, цензурных слов для описания ситуации у меня нет.
Той же ночью, мы с Настей, надевшее Изумрудный венец, отправились к родовой церкви Осетровских, чтобы моя ведьмочка пронзила взглядом земную толщу — чего это меня на пафос пробило? — и сказала точно, идет ли от церкви подземный ход.
Знаете что? Подземный ход — не идет. Один ход. Их от церкви отходит семь, СЕМЬ! Это точно род Осетровских, а не Кротовских тут обитал? Как они умудрились столько нарыть?!
Что характерно — в сторону Дома не шел ни один.
Ну и что делать?
Впрочем, над этим вопросом мы долго не думали — Настя сразу предложила пройти вдоль каждого хода по поверхности. Она же с помощью Венца увидит куда он идет. Возможно, один из ходов просто, пройдя немного в другую сторону, потом поворачивает к Дому.
И вот мы зашагали.
Все семь ходом расходились этаким веером, как растопыренные пальцы, если конечно, можно представить руку с семью пальцами длиной в несколько сотен метров каждый. Малый пальцевый кошмар, так сказать.
И вот, идем мы, идем… Настя почти согнувшись, всматривается сквозь землю, я оглядываю окрестности, потому что дело все же происходит ночью, можно наткнуть на какую-нибудь кочку или яму. Или на запоздалого прохожего.
В общем — оглядываюсь я, а первым опасность разглядела Настя. Кажется, я куда-то не туда смотрел…
— Стой, Викешенька, — она резко выпрямилась, так что я чуть не налетел на нее сзади. Я поднял взгляд на ее спину, потом еще выше — и через плечо девушки увидел человека. Темный силуэт, который стоял у забора и смотрел в нашу сторону. Нет, глаза у него, конечно, не светились, но я прямо-таки почувствовал этот взгляд.
А потом я узнал его.
Кондратий.
А потом Кондратий поднял обе руки, расставил их в стороны, как будто собирался нас обнять…
А потом Настя запустила в него Огненным Словом.
Клуб огня полыхнул в ее руках, скользнул вдоль улицы, пролетел над тем местом, где мгновенье назад стоял черный человек — и ударил в стену одного из домов.
Зазвенело, разбиваясь, стекло, что-то затрещало, ломаясь и падая, заголосили женские голоса невпопад, заревел, заглушая все, мужской бас, кляня всех сразу, без разбора — тот, кто по ночам бросается огнем, не был даже в первой десятке — а потом…
Потом мы с Настей не дослушали. Сбежали.
— Зачем ты огнем запустила? Только людей потревожила. Лег ты поспать у себя дома, все тихо и спокойно и тут вам здрасьте, подарочек, незван-неждан-негадан.
— Это же… это же Кондратий, — перевела дух Настя.
— Ну так и что? Постоял бы, посмотрел. Что бы он нам сделал? В прошлый раз он вообще сбежал.
— А в этот раз, — фыркнула Настя, — Он начал читать Мертвое Слово. Если бы я не сбила его…
У меня по спине холодок пробежал. Мертвое Слово — это неприятно. Это очень, мать
