Дом на отшибе - Полина Сутягина

выглядела вышедшей из старой книги о колониальной эпохе – женщиной, последовавшей за супругом в далекие заморские страны. В этом образе не хватало только пробкового шлема.

– Нет, я ждать с вами. Я помощник инструктора быть! – гордо заявил Уолли, заставив пожилую даму улыбнуться, растягивая дуги морщинок вокруг рта.

– Такой молодой, а уже помощник инструктора, – подивилась дама.

– Вам нравится Дорфштадт? – вежливо задал один из положенных вопросов Уолли.

– Да, очень красивый город, и так удачно расположен. Я не первый раз приезжаю, но раньше больше ходила. Последний год тяжело…

– Я говорю Бену. – Уолли выставил вперед руку, указывая пальцем на хвост группы. – Он остановку сделать!

– Ой, не стоит, я уже отдышалась, пойдем помаленьку. – И она действительно оторвала подмышки от палок, на которые наваливалась для отдыха.

– Взять ваш рюкзак? – Уолли опять сопроводил свои слова обильной жестикуляцией, заменяя недостаток лексикона и грамматики отличной пантомимой.

– Спасибо, не стоит. Он совсем маленький и легкий.

Группу они нагнали только на привале. Уолли сразу поделился с Беном своим наблюдением, которое не укрылось и от глаз гида, и тот предложил даме пойти сразу за ним, чтобы задать ритм всей группе, но она отказалась, сославшись на то, что ей будет комфортнее идти в своем ритме в конце.

– К тому же здесь тропа вполне видна, а у вас отличный помощник, который уж точно не даст потеряться, – заметила она Бену, на что Уолли приосанился, понимая, что речь о нем, хотя не разобрал точного смысла всех слов. Для Бена международный язык был родным, что делало его особо ценным кадром в бюро фрау Кляйн при работе с иностранными туристами.

Уолли взял флягу у своей подопечной и быстро сбегал к ручейку-ключу наполнить ее. Видя внимательность мальчика, Бен весело подтрунивал над ним, на что Уолли тихонько заметил, что дама напоминает ему какую-то сказочную волшебницу, «вроде фрау Холле[15]. – Он обернулся через плечо. – Только посимпатичнее, конечно».

– Ну, в таком случае, если будешь продолжать в том же духе, вернешься к родителям явно не «дегтем вымазанный»!

Они оба рассмеялись.

По озеру плыли отражения струек облаков, и ярко играло на водном зеркале солнце. Уолли примостился на камне, вдававшемся прямо в воду. На темно-зеленой стрелке озерного растения затеяли чехарду две большие стрекозы. Они то замирали, словно выключенные пропеллеры, опустившись изогнутыми лапками на стебелек, то снова взлетали безо всякого предупреждения. Присматриваясь к их большим глазам и переливающимся тельцам, Уолли не заметил, как у стрекоз, да и у него самого появился еще один наблюдатель.

– Мне тоже они всегда казались занимательными, – раздался рядом с ним голос пожилой дамы.

Уолли обернулся. Видя вопрос в его глазах, она пояснила – «интересными».

– На моем языке их называют драконьими мухами. – Она снова пояснила свои слова жестами. Уолли не смог поделиться аналогичной информацией, поскольку происхождение слова в своем языке не знал. «Интересно, – подумал он, – а что бы сказал всезнайка Роджер?»

– Похожи на вертолеты, – заметил Уолли, – мухи мне не нравятся… А они – нравятся.

Пожилая дама опустилась на траву:

– Пожалуй. Но и те, и другие умеют летать. Есть чему позавидовать, правда?

Уолли пожал плечами. Если ему когда-нибудь и хотелось оказаться в небе, то точно не в виде мухи. Привал был объявлен завершенным, и все потихоньку стали подниматься с облюбованных мест. Только новая знакомая Уолли не спешила, ожидая, пока группа начнет движение, чтобы занять удобное место в ее хвосте.

– Старший брат твой? – кивнула она на Бена.

Уолли даже рассмеялся от столь неожиданного предположения и представил, что было бы, если бы Роджер хоть немного походил на Бена. Потом потряс головой.

– Ну нет! Бен у моей мама работать. – Он подал женщине выпавшую из бокового клапана рюкзака флягу. И оба поднялись, чтобы следовать за остальными.

В новом изгибе берега, где озеро, похожее на веретено, расширялось почти максимально, они вышли на поляну в обрамлении обильно впитывающих солнечный свет шероховатых сосен. Их кора, наполняясь каждый ясный вечер теплом и как будто даже свечением, после заката еще некоторое время отдавала его, так что лес не так быстро охватывала вечерняя прохлада. Уолли помогал Бену с костром, который они развели на специальном кострище, выложенном по краю камнями. Бен старался по возможности не создавать новых костровых мест, а если где-то и делал, то потом уничтожал, тщательно заливая и раскидывая золу.

Уолли набрал котел прямо из озера и поставил на огонь. Открывая консервным ножом банки со сгущенкой и кукурузой, мальчик с интересом наблюдал туристов. Кто-то тоже рвался помогать, хотя это было совсем не обязательно, кто-то уже расстелил полосатый плед на траве и с наслаждением грелся на солнышке. Пара с ребенком выпустила своего малыша из гамака-переноски, и теперь он счастливый ползал по полосатому покрывалу, норовя покинуть его и отправиться в самостоятельное четвероногое путешествие между выступающих бугров древесных корней. Фрукты были вымыты заранее, и теперь оставалось только порезать их и раздать отдыхающим. Чем Уолли и занялся, попутно болтая с туристами в меру своего и их знания общих языков. Мальчику это давалось легко, даже если частенько и не хватало словарного запаса. И, несмотря на слова ведьмы, он не мог понять, как предпочесть такому отшельничество с книгами на чердаке. Конечно же, Роджер тоже любил бывать на природе, но желательно в одиночестве. Сопровождать группы вместе с Беном он, в отличие от младшего брата, никогда не рвался, и ходил, только когда Бен звал лишь их троих.

Пока все располагались и приступали к еде, Бен занимал желающих познавательными и забавными историями о природе, пересказывал на свой манер легенды, и хотя он всегда делал это с живостью и удовольствием, сегодня был немного сдержаннее и даже как будто грустнее. Сам Уолли сразу не заметил состояния Бена, но пожилая дама, оказавшаяся более наблюдательной, обратила внимание, что инструктор кажется чем-то обеспокоенным. Уолли не знал, что ей ответить, и, когда выдался момент, он сам подошел к Бену с вопросом. Мужчина пожал плечами, сидя на берегу с хорошим обзором на всю поляну.

– Не хочешь говорить? – Уолли опустился рядом, жуя яблоко и протягивая половинку Бену.

– Не хочется о грустном. – Он кивком поблагодарил за яблоко.

– О грустном тоже можно говорить.

После некоторого колебания Бен сказал, что сегодня по возвращении у него запланирован звонок отцу. Но их беседы редко бывают веселыми, поскольку поводом обычно является годовщина смерти матери. И хотя сегодня другая дата, все равно ему непросто общаться с отцом с тех пор, как случилась трагедия в их семье, поскольку