Дорога домой - Марья Саттуман

закурил сигарету глядя на противоположный берег реки, который крутой горкой поднимался и являл собой небольшой обрыв с торчащими корнями деревьев. Через несколько минут Айно подошла к нему, села рядом и тоже закурила.

– Я хочу знать, что произошло. – сказала она, глядя на мелкие камни, выстилавшие дно речки. Яромир кивнул.

– Я выломал двери в квартире, зашёл в неё и ударил этого мужика. Два раза. Потом вышел и поднялся к тебе. Конец. – он выдохнул сигаретный дым.

– Ты ударил его дважды? Ты убил его. Он выглядел так, как будто ты его головой об стену лупил. – голос её был спокоен, но Яромир чувствовал, что она сдерживается.

– Я ударил его два раза. Кулаком.

– Такого не может быть. Ты ему всю голову разворотил.

– Я последний раз повторяю. Я. Ударил. Его. Два. Раза.

– Как??

– Алиса. Я тебе сказал, что ты этого не хочешь. Но ты ответила, что хочешь. И я сделал как ты просила, какие теперь ко мне вопросы?

– А что с женщиной? – Яромир помолчал немного

– В лучшем случае она останется инвалидом на всю жизнь. В худшем – она уже умерла.

– Кошмар....Это какой-то кошмар. – Айно закрыла глаза рукой и стала их тереть.

– Это жизнь на земле. В этом мире каждый день и каждый час кто–то кого-то убивает и кто–то кого то мучает. Но я здесь не для того чтобы ты меня обвиняла в чем то, а для того, чтобы помочь тебе выбраться отсюда. Так? – он говорил так, что спорить с ним девушке абсолютно не хотелось.

– Так. – тихо ответила она.

– Тогда я могу тебе сказать напоследок кое-что, чтобы в следующий раз, если решишь попросить меня о чём-то подобном как сегодня ночью: я убиваю человека с одного удара. То что этого я ударил дважды, это большое исключение из большого правила. Как бы я ни старался нанести меньше вреда, всегда происходит одно и то же. Поэтому я стараюсь максимально редко вмешиваться в такие дела. Ты поняла?

– Поняла…

– Я рад. – он затушил сигарету о камень, поднялся и пошёл в машину. Айно побрела следом.

– Отдохнули мы так себе, конечно… – сказал Яромир проворачивая ключ зажигания справа от руля.

– Думаю, во избежание подобного дерьма в Новгороде мы остановимся в какой–нибудь гостинице.

– А почему сиденье мокрое сзади? – сказала Айно пересаживаясь на пассажирское рядом с водителем.

– Потому что я его мыл. – девушка поняла почему ему пришлось мыть машину и просто кивнула. Свою одежду она выкинула в первый попавшийся им на пути бак для мусора.

Новгородская область, по которой они ехали, ничуть не походила на Карелию и Ленобласть. Она была очень яркой, чистой и природа была гораздо дружелюбнее. В Карелии были мрачные еловые непролазные леса вперемешку с болотами и огромными скалами, в Ленобласти было гораздо больше мусора в лесах и пригородах, и леса были в основном сосновые, а грунты песчаные, как заметила Айно, которая впервые оказалась так далеко от знакомого ей города. А Новгородская была вся в лиственных лесах, полянах и речках. Маленькие приветливые домики ютились у дороги. Названия деревень были совершенно русские, без привычных Айно "ваара", "ярви" и "йоки" – что с Карельского переводится как "гора", "озеро" и "река". Карелы так называли свои поселения: одной составляющей названия была какая-то особенность посёлка, а второй некий природный объект, который находился поблизости. Вот и получалось в итоге Калайоки – рыбная река, или Раутасуо – железное болото. А здесь "Орехово", "Рахино", "Трубичино", совсем другие сёла с совершенно другими названиями.

Айно молча смотрела в окно. Говорить ей не хотелось. Чувствовала она себя уже гораздо лучше, силы к ней возвращались. Хотя она всё равно продолжала делать небольшие глотки из бутылки.

– Помогает? – спросил Яромир кивнув на бутылку. Айно кивнула.

– Я почему-то всегда скептически относился ко всем этим фокусам, но к тому, что могут наши Карельские знакомые я отношусь вполне серьёзно.

– Чем это вызвано? – Без особого интереса спросила Айно.

– Они умудрились меня поднять из могилы.

– Каким образом?? – интерес у Айно всё же возник.

– Финны меня изрешетили пулями так, что меня бы мать родная не узнала. Да и дело было на болоте, я провалился и мало того, что от пуль погибал, так меня ещё и в топь засосало по самое некуда. Это был второй раз, когда я оказался утопленным в болоте. Самое любопытное…дело было зимой, мороз был такой, что ноздри слипались, а болото почему-то было…ммм – На лице мужчины явно выразилось осознание. – Лоухи…вот только сейчас понял.

– Второй? Давай про первый сначала…

– Даа… Первый был у меня на родине. Почему я всегда возвращаюсь именно в Беларусь? Потому что там живут мои родственники. Они все, по моему настоянию передают из поколения в поколение то, что у них есть я. Я сказал – называйте меня как хотите, главное, чтобы это было убедительно. Ну и все стали говорить своим детям что я их древний предок, который возвращается раз в пару столетий. Но есть одна…проблемка. Я ухожу отсюда, а здешнее тело остаётся.

– Ничего себе…И ты, что же, заставлял своих потомков хранить его? – Айно была удивлена и ей было интересно.

– Да. Приходилось.

– И как же ты в болоте оказался?

– А очень просто. Вышла одна моя правнучка за одного…чудака. Он был фанатичный верующий. Я много народу разного видел, но эти ребята, вообще отбитые на всю голову. И когда он узнал семейную тайну, а без этого никак, ведь я довольно громоздкий, хоть и хранили меня в погребе, нда, звучит ужасно, я понимаю – Яромир засмеялся, увидев расширившиеся глаза Айно и диковатую улыбку – но всё же если живёшь в доме где есть такая штука, рано или поздно ты её найдёшь, а условие было, чтобы я всегда был там, где живут. Чтобы рядом со мной были живые…

– П****ц – Айно закрыла на секунду лицо рукой.

– Именно. Но что поделать, не я ведь это придумал…

– И что было дальше?

– А дальше этот…человек меня достал из моего деревянного простого гроба в котором я лежал себе лет сорок, по-моему, никого не трогал, и отнёс на близлежащее болото.

– Кошмар…

– Он всем объявил, что я богомерзкий колдун и они все будут гореть в аду, если от меня не избавятся. Видимо помешать ему совершить этот идиотский поступок никто не сумел, да я их не осуждаю, отбитый мужик был. В общем, можешь себе представить как все были «рады», когда я месяцев через…не помню сколько, постучал к ним в дверь ночью, поздней осенью весь в болотной тине, ещё не пришедший в себя толком, кое где ещё кости видны были, в общем, когда он открыл дверь он сначала не понял кто я, но, когда бабка ему сказала, он прям в прямом смысле слова обоссался. Я