Дорога домой - Марья Саттуман

красное дерево, занимал большую часть стены. Айно подошла к серванту и увидела единственную фотографию в рамке. Маленькая высохшая фигурка ссутуленного человека сидит в инвалидном кресле. Старичок уже почти полностью лысый, в военной форме, вся грудь в орденах, он улыбнулся Айно с фото беззубой улыбкой. Айно поставила фотографию на место и отметила про себя что слой пыли порядочный, значит тут уже довольно давно никого нет. Тут же рядом с фотографией она заметила лежащее широкое серебрянное кольцо, очевидно обручальное. Осознание чего-то зашевелилось в её голове. Она подошла к шкафу, в котором должны были храниться вещи и открыла его. Всё что она увидела, это пару шерстяных носков, спортивки, тёплый свитер и очень старую полевую военную форму, аккуратно висящую на вешалке.

– Яромир, а кто здесь жил? – спросила Айно через плечо повысив голос и думая, что он всё ещё на кухне. Но оказалось, что он стоит в дверях оперевшись на косяк плечом и наблюдает за ней.

– Это мой дальний родственник. – спокойно ответил он.

– На сколько дальний?

– Четвёртый правнук. – Айно попыталась что-то посчитать в уме, но у неё ничего не получалось. Яромир видно заметил это и улыбнулся уголком губ.

– Не пытайся понять – не сможешь.

– Но я хочу.

– Ни к чему тебе это. Лучше иди в душ, поешь и ложись отдыхай, – Айно не понравилось, что он упорно не хочет говорить о том, кто он и вообще рассказывать о себе.

– Ну знаешь, ты тоже не бросилась мне рассказывать о том почему тебя сослали.

– Ты же знал!

– Но ты то не знала, что я знал, могла бы и рассказать. Но без расширяющих сознания веществ ты ничего не говорила, – Айно не стала спорить и пошла в ванну. Она хотела уже скорее смыть с себя грязь дорог. Яромир же вышел на балкон и закурил. «И что я скажу ей, что меня каждый раз тянет туда где война? Она ненавидит насилие. А я сам – и есть насилие в чистом виде.» Он смотрел на горизонт, открывающийся ему с восьмого этажа и ему было одновременно и печально, и хорошо. Вернувшись в эту квартиру, он снова вспомнил о том, что в этом мире ещё есть родная ему кровь.

Когда они оба вымылись и сели ужинать на скромной кухне Айно спросила:

– А как ты понял, что это та самая квартира?

– Здесь жил мой родственник. Я чувствую с каждым из них связь. Она и привела меня сюда.

– У тебя есть дети? – почему–то этот вопрос только сейчас впервые пришёл в её голову.

– Детей в живых уже давно никого нет. Только далёкие правнуки остались. – ответил он, размешивая макароны в кастрюле.

– Много? – Айно смотрела на него с нескрываемым интересом. Яромир улыбнулся

– Много. Я связан с этим миром кровью. Которую пролил и которую оставил после себя.

– У тебя и жены были? – Айно улыбалась сидя возле открытого окна и нарезая помидоры с огурцами в миску.

– Были.

– Ты всех их помнишь? – Айно понимала, что затрагивает очень личную тему, но момент, как ей казалось, был подходящий. «Пока отвечает на вопросы, надо спрашивать» – думала она.

– Даже слишком хорошо.

– Наверное это так больно терять столько людей, и проходить с этим сквозь века… –Яромир ничего не ответил и Айно решила не настаивать. Она чувствовала прохладу ветра из окошка и видела зелёный двор со скрипучими качелями на которых раскачивались дети. Айно решила позвонить матери, чтобы хотя бы как-то сбить то нервное напряжение, которое началось в семье после её отъезда. Разговор их был спокойным и длился не долго.

После ужина Яромир сказал, что встают они рано утром, потому что электричка в восемь, а ещё надо добраться до вокзала. Айно легла на односпальную кровать, а Яромир разложил небольшой диванчик в противоположной стороне комнаты и тоже лёг.

Ночь опустилась на Санкт–Петербург неслышно и спокойно.

Сон Айно прервался резко и неприятно. Она открыла глаза от дикого крика откуда-то снизу. Сердце её бешено колотилось, но она продолжала лежать и прислушиватсья. Она ещё не могла понять, приснилось ей это или нет. Но крик повторился снова, прозвучав надрывно и протяжно. Кричали от сильной боли. Айно села в постели и вцепилась в матрац мгновенно вспотевшими от адреналина ладонями. Она понимала, что внизу прямо под ними происходит что–то как минимум плохое. Она услышала крик снова, он переходил в мычание и надрывный рёв. Айно сглотнула, она в два шага оказалась возле дивана, на котором спал Яромир. Её подташнивало от ужаса. Она видела, что он спит глубоко. Тронула его за плечо и тихо позвала:

– Яромир. – он мгновенно открыл совершенно не сонные глаза и тут крик повторился снова. Было не совсем понятно кто кричит, ребёнок? Женщина? Мужчина сел в постели. Крики повторялись с небольшим интервалом. Они были настоящие, ужасные, рваные. Лицо Яромира исказилось злобой. Он посмотрел на Айно.

– Что ты хочешь? – спросил он её, сидящую перед диваном на полу поджав ноги под себя. Она закрывала лицо руками.

– Останови это, вмешайся. Пожалуйста – попросила она тихим срывающимся в слёзы голосом. Внизу что-то происходило, что-то гремело, было ощущение что падают тяжелые предметы, снова крики. Яромир тяжело вздохнул.

– Алиса. Ты этого не хочешь. – он старался придать голосу убедительность, но было видно, что он сам в ярости и успокаивает и себя тоже. Под ними происходил какой–то кошмар.

– Я хочу, пожалуйста…пожалуйста сделай что–нибудь…там ведь кто–то… пожалуйста, я прошу тебя! – она отняла руки от лица и посмотрела ему в глаза.

– Ты сама попросила. Не забудь об этом потом. Будь тут, – он поднялся с кровати и надев обувь вышел из квартиры. Через минуту внизу послышался звонок в дверь, потом какая-то возня, грохот, крики, скнова грохот и настала тишина.

Яромир спустился на этаж ниже где слышимость была ещё лучше и явно понял, что там мучают женщину. И мучают жестоко, судя по тому как она кричала. Он позвонил в дверь. Наступила тишина. Никто не подошёл. Из недр квартиры раздался сдавленный нечленораздельный стон полный боли, следом за этим послышался мужской хриплый голос, который сказал что-то, понять что было невозможно и Яромир, постучал в дверь уже кулаком.

– Открывай, ублюдок. – сказал он и забарабанил сильнее. Никакой реакции.

– Я дал тебе шанс. – он взялся за ручку двери и рванул на себя так, что обломались оба металлических стержня замка. Дверь распахнулась. Но за ней оказалась вторая. Она уже открывалась внутрь.

– Открой дверь или я вынесу и вторую. – Предупредил Яромир, того кто прятался за ней. Ответа не было, снова послышался женский крик, отдалённо напоминающий какое-то слово. Яромир покачал головой и высадил дверь так легко, как будто она была из картона. Зрелище, представшее перед ним, было не из приятных.