Ледяное сердце - Людмила Семенова

Илья не смог умолчать и о том, что произошло почти год назад. Здесь он постарался не выгораживать себя и говорить от обеих ипостасей, хоть и не рассчитывал, что сын уже сейчас его поймет.

— Я не имею в виду, что закон и мораль не нужно соблюдать и уважать, Ян, — промолвил Илья. — Но порой они мало чем могут помочь, особенно когда в дело вступает темная сила и никто, кроме нас, стоящих между мирами, не способен дать ей отпор. Опускать руки и покоряться, надеяться на высшую волю, — вот это настоящее преступление.

— Выходит, все так сложно? — грустно спросил мальчик.

— Да, мой хороший, но тебе будет чуточку легче, чем мне — меня ведь никто не учил и не поддерживал. А я всегда буду рядом и подскажу, как быть, даже когда тебе покажется, что ты все уже знаешь лучше меня, — тут Илья не удержался от улыбки.

— Спасибо, папа, — улыбнулся Ян в ответ и протянул отцу руку.

— Да за что? Ты правда не сердишься, что я не сказал тебе раньше?

— Ну а как ты мог сказать? Я бы все равно тогда тебя не понял, — признался мальчик. — Да и вообще, я же тебя по-всякому люблю.

— И я тебя очень люблю, — порывисто сказал Илья и обнял сына так, что тот даже смутился. Немного успокоившись, мальчик стал расспрашивать отца обо всем интересном — сколько живут ведьмы, что умеют, чем питаются, кто их естественные враги. И вдруг он подскочил на месте и встревоженно сказал:

— Пап, а я же самое главное забыл! Я кое-что забрал у этой жуткой тетки! Сейчас покажу, оно у меня в кармане осталось.

Ян принес голубую сумку, на которой не нашлось ни рисунков, ни инициалов, ни прочих опознавательных знаков. Но Илья уловил тревожную вибрацию, которая напоминала шелест листвы, скрип сухой деревяшки, гудение ветра, булькание дорожной хляби. Сунув руку внутрь, он нащупал что-то гладкое и круглое — это оказалась каучуковая игрушка в виде оранжевой улыбающейся тыквы.

— Слушай, Ян, такая штука вполне могла принадлежать мальчику, который недавно пропал, — осторожно промолвил он. — Хотя это придется проверить на месте.

— А ты меня возьмешь с собой?

— Пока нет, воробушек, это опасно, — сказал Илья и ласково потрепал мальчика по голове. — Ты и так уже очень помог, и я больше не хочу рисковать.

[1] Финское название реки Луга на юге Ленинградской области

Глава 12. Мертвый дом

Разумеется, Илья не намеревался больше ставить Яна под удар, но сам не мог удержаться от того, чтобы подойти к краю бездны. Тем более речь шла про жизнь ребенка, и что-то подсказывало, что счет уже идет на часы. Поэтому Накки согласилась остаться с Яном на ночь, а Илья вызвал Кави и показал ей игрушку.

Из подсказок фамильяра следовало, что ехать нужно на север города, то есть в обратную сторону от обиталища Латифа. Зато это место оказалось недалеко от залива, где днем Ян наткнулся на страшную незнакомку. Они остановились у дикого, заросшего лопухами и крапивой уголка между Сестрорецком и станцией «Курорт». Только остатки забора из сетки-рабицы указывали на то, что здесь когда-то жили люди. Собака уверенно ткнула в сетку мордой, и Илья, немного поколебавшись, раздвинул заросли и пролез туда, где прежде мог быть уютный двор. Посреди возвышалось круглое деревянное сооружение, чуть подгнившее и поросшее мхом. «Видимо, беседка для летнего чаепития» — решил Илья.

Кави шла впереди, предварительно обнюхивая землю. Навстречу им не попалось ни души, но Илья не удивился: кто-то возвел здесь крепкий призрачный барьер, отводящий глаза всем, кроме наиболее чутких и опытных колдунов. Для посторонних территория выглядела обычным пустырем, поэтому охрана не требовалась.

Дом прятался в глубине двора, одноэтажный, будто вкопанный в землю, прежде изумрудный, а теперь выцветший до тухло-зеленого окраса, черепица была покрыта сизым мхом. Поднявшись по старым дощатым ступеням, Илья дернул ручку двери, но она предсказуемо оказалась заперта. Пришлось выбить стекло в одном из окон, и вскоре они пробрались на веранду, а из нее в комнаты, которые изрядно выстыли и пахли плесенью. В одной стояла круглая металлическая печь, в углу притаился громоздкий телевизор. За ней была крошечная кухня с газовой плитой, а напротив — еще одна дверь, за которой обнаружился такой же тесный закуток с большой кроватью. Под толстым одеялом угадывались очертания детского тельца.

Включив свет, Илья с ужасом и надеждой стянул одеяло и увидел ребенка, который не то спал, не то находился в забытье. Личико побледнело, кое-где даже обрело синюшный оттенок, дышал он слабо и с присвистом. Он успел похудеть и осунуться, но это был несомненно Никита Цыплаков — еще живой, хоть и совсем обессиленный. Илья быстро проверил ауру и убедился, что отравляющих заклятий на ребенке не было, однако тяжелая простуда была не менее опасна для столь хрупкого организма.

Мальчик лежал в той же синей куртке и вельветовых штанах, в которых Лариса отвела его в парк, и от одежды исходил густой неприятный запах. Лоб был горячим и влажным, и Илья с тревогой подумал, что ребенок запросто мог заболеть воспалением легких. Он принялся осторожно растирать ручки и шею мальчика, и понемногу дыхание выровнялось и Никита даже приоткрыл мутные глаза.

Кави лизнула горячим языком пальцы мальчика, и Илья с облегчением увидел, что он реагирует на прикосновения. «Только бы не произошло необратимых процессов, — подумал финн. — Но что, черт возьми, тут творилось? Он что, зверь?! Морить холодом и собственную жену, и беспомощного ребенка, а возможно, и еще кого-то! И главное, ради чего?»

Илье хотелось немного в этом разобраться, и оставив мальчика с Кави, он прошелся по дому, который при свете произвел еще более депрессивное впечатление. Большинство вещей явно завалялось с давних времен, на окнах висел полинялый тюль, на диване выстроилось в ряд несколько потрепанных мягких игрушек, зловеще взирающих на Илью стеклянными глазами. В холодильнике он нашел только один начатый пакет молока и несколько уже пустых в мусорном ведре. На плите стоял ковш с коричневой коркой внутри: должно быть, молоко в нем подогревалось. Сразу за кухней располагался примитивный туалет, который из-за холода почти не источал запахов, но стоящее рядом с отверстием ведро явно использовалось не далее как вчера.

Быстро вернувшись в комнату,