Упрямый хранитель - Алекс Рудин

— А что на втором этаже? — спросил я.

— На втором этаже две спальни, — сказал Померанцев. — А здесь гостиная, столовая и кухня. К кухне примыкает комната для прислуги.

— Идеально для нас с Настей, — простодушно улыбнулся Миша. — Комнату для прислуги можно перестроить в детскую.

И он слегка покраснел.

На второй этаж вела лестница из темного дерева. Я поднялся по ней. Ступеньки чуть слышно скрипели под моими ногами. На втором этаже я увидел две одинаковые двери. Очевидно, они вели в спальни.

В простенке между дверями стояли большие напольные часы в тяжелом деревянном корпусе. Часы шли. Бронзовый маятник мерно раскачивался из стороны в сторону.

Перегнувшись через перила лестницы, я посмотрел вниз на Померанцевых. Они, задрав головы, смотрели на меня.

— Кто заводил часы? — спросил я.

— Это я завел их вчера, — торопливо ответил Померанцев.

Я снова почувствовал, что он мне врет. Приоткрыв дверь, я заглянул в спальню. Комната была полностью обставлена, кровать застелена тяжелым покрывалом. Незаметно, чтобы на нем кто-то лежал.

Я заглянул в шкаф, он был пуст. Затем вернулся на лестницу.

Миша все еще восторгался гостиной. Померанцевы, стоя вплотную друг к другу, следили за ним и время от времени поглядывали на меня.

Я спустился к ним.

— Скажите, в доме кто-то живет?

— Нет, ваше сиятельство, — замотал головой Померанцев. — Я же вам говорю, после смерти дяди дом стоит пустым.

— Хорошо, — не стал спорить я. — А где кухня? Я хочу на нее взглянуть.

— Прошу сюда, — пригласил меня Померанцев.

На кухне меня первым делом заинтересовал холодильный шкаф. Приоткрыв дверцу, я заглянул в него и увидел на нижней полке бутылку молока, а рядом с ней начатый торт. Кто-то аккуратно вынул из него кусочек.

Торт выглядел совсем свежим, да и молоко в бутылке тоже не свернулось. Но я не стал ничего говорить Померанцевым о своем открытии. Наверняка они в очередной раз что-нибудь соврут.

Эта история интересовала меня все больше и больше. Кроме того, я вспомнил странно знакомое ощущение, которое промелькнуло, когда я проходил мимо часов. Поэтому я молча вышел из кухни и снова поднялся на второй этаж. Подошел часам вплотную, затем отступил на пару шагов и снова подошел.

— Александр Васильевич, может быть, мы закончим осмотр? — все больше нервничая, окликнул меня Померанцев.

Но я ему не ответил.

Да, вот оно, точно!

Я отчетливо ощутил упругую невидимую преграду, как будто воздух сгущался передо мной, не пуская дальше. Очень знакомое ощущение — передо мной была граница магического пространства.

Глава 2

Обнаружив на втором этаже старого особняка магическое пространство, я, конечно же, попытался в него войти. Но у меня ничего не вышло. Невидимая граница не поддавалась. Она упруго ускользала, когда я пытался пробиться сквозь неё.

Наверное, со стороны это выглядело так, будто я бессмысленно топтался на месте. Вообще-то это было обычное поведение для незнакомого магического пространства. С таким явлением я уже сталкивался в подвале заброшенной алхимической мастерской, когда искал туннелонцев. Ведь магическое пространство редко возникает само по себе. Обычно у него есть хозяин, и этот хозяин далеко не всегда рад непрошенным гостям.

Я ещё раз попробовал пересечь границу, и она снова ускользнула. Тогда я временно оставил свои попытки. Мельком бросив взгляд на Померанцевых, я заметил на их лицах удивление. Я перегнулся через перила и спросил у Померанцевых:

— Так вы говорите, раньше здесь жил ваш дядя?

— Да, — закивал адвокат. — К несчастью, старик сильно болел и год назад скончался.

— А чем он занимался при жизни? — поинтересовался я. — Ваш дядя имел какое-то отношение к магии?

— Ну что вы! — фальшивым голосом воскликнул Померанцев. — Дядя всю жизнь прослужил в какой-то конторе, кажется, счетоводом. Честно говоря, мы не так уж много общались, и были очень удивлены, когда узнали, что он завещал нам этот дом.

Померанцев снова лгал, и я с досадой покачал головой. Кажется, из этого человека придется вытаскивать правду клещами.

— Александр Васильевич, может быть, мы уже закончим осмотр? — тем временем предложил Померанцев. — Разумеется, если вы увидели все, что хотели. Вы же помните, что я опаздываю на службу.

— Да, я помню, — кивнул я. — Не беспокойтесь, мы вас надолго не задержим.

На самом деле я совершенно не собирался отпускать Померанцевых из дома. Здесь им было явно неуютно. Я отчетливо ощущал их страх, а именно в таком состоянии от человека легче всего добиться искренности. Этому меня научил Никита Михайлович, и я вполне ему доверял.

Я посмотрел на Мишу, который выглядел очень довольным.

Сразу было понятно, что дом Мише нравится, и Миша уже строит планы, как он будет здесь жить.

— Ну что ты скажешь, Саша? — с тревогой спросил меня Миша.

— Дом замечательный, — с улыбкой кивнул я. — Думаю, он прекрасно тебе подойдет, и планировка очень удобная. У этого дома есть только один недостаток.

— Какой? — спросил Миша, тревожно поднимая брови.

— Цена немного высоковата, — объяснил я. — Мне кажется, её можно немного снизить. Как вы думаете, Виталий Сергеевич?

— Ну, если дом вам так понравился, мы готовы пойти навстречу и уступить, — поколебавшись, ответил Померанцев. — Думаю, процентов десять. Да, десять процентов.

— Замечательно, — радостно просиял Миша.

Но я покачал головой.

— Десяти процентов явно недостаточно. Я думаю, что цену можно снизить как минимум вдвое. И это еще будет великодушно с нашей стороны.

— Вдвое? — изумленно воскликнул Миша. — Саша, но это же…

— Подожди, — остановил я его и посмотрел на адвоката. — Что скажете, господин Померанцев?

— Это уже чересчур, Александр Васильевич, — запротестовал адвокат. — Снизить вдвое цену за такой прекрасный старинный дом? Прошу прощения, ваше сиятельство, но это не лезет совершенно ни в какие ворота.

— Ничего, — благодушно кивнул я, — у нас есть время, чтобы поторговаться. А пока вы думаете над моим предложением, может быть, всё-таки расскажете, чем же занимался ваш покойный дядя?

— Я же вам сказал, он служил счетоводом, — занервничал Померанцев. — Ну, хорошо, хорошо, я согласен снизить цену вдвое.

Его жена попыталась что-то сказать, но муж невежливо дёрнул её за рукав платья.

— Мы