Я пришел править - Евгений Прядеев

похмелья, но складывалось ощущение, что Комаров чувствует себя гораздо лучше, чем хочет казаться.

Демонстративно достав из шкафа чистую футболку, я с гордо поднятой головой удалился в сторону ванной. За сохранность вещей я и впрямь не переживал, твердо уверенный в том, что Емеля не оставит моего гостя без присмотра. Да и что, собственно, можно такого криминального найти в моей квартире? Максимум, крошки от печенья под диваном. Я же все-таки не крестный отец итальянской наркомафии, а почти что самый обычный человек.

А с другой стороны, плескаться, как дельфин, тоже никто не собирался. Я уже заканчивал вытираться, как вдруг на стиральной машинке материализовался Емеля и с самым серьезным видом доложил мне:

— Полицейский сидит в кресле. Как ты ушел, так даже не пошевелился ни разу. только глазами зыркает по сторонам, как будто ищет чего-то.

— Так может и ищет, — пожал я плечами. — Скрытую камеру или вовсе смысл жизни. Все, уйди, противный! Я вообще-то даже трусы надеть не успел.

— Ой, да было бы из-за чего переживать, — скорчил рожицу Емеля. — Если не приглядываться, так и не видно ничего…

— Сгинь! — полотенце щелкнуло по стиральной машине, на которой уже, естественно, никого не было. Нет, вы только посмотрите, какая язва! Не видно ему, видите ли! Вообще-то ему ничего и не показывали!

Комаров действительно обнаружился сидящим в кресле, причем именно в той позе, в которой я его и оставил. Он встретил меня внимательным, я бы даже сказал ждущим взглядом, но я сделал вид, что как будто бы не замечаю его присутствия.

Прошел на кухню, достал турку и задумался, вспоминая, куда сунул пакет с молотым кофе.

— Геннадий! — Комаров встал с кресла и заглянул в кухню, остановившись на пороге. — Вы так и будете меня игнорировать?

— Ни в коем случае, — даже не попытался повернуться я к полицейскому. — Вы же видите, собираюсь сварить кофе. В том числе, предложить и вам чашечку. Вы как? От чашечки кофе не откажетесь?

— Геннадий, неужели так трудно ответить мне прямо — да или нет, — повысил голос майор. — Я был вчера у врачей. Два абсолютно незнакомых человека сказали мне, что происходящее не укладывается ни в какую логику.

— Так-так-так, — я оторвал взгляд от турки и помахал в воздухе указательным пальцем. — Коли уж вы такой нетерпеливый, то давайте начнем с самого начала.

— С самого начала? — что-то в голосе Комарова заставило меня напрячься и внимательно посмотреть на майора. Кривая усмешка на лице полицейского не понравилась мне еще больше.

— Что не так? — спросил я, подозревая, что ответ мне не понравится.

— Нет нет, все так, — растянул губы в странной гримасе майор. — Если говорить о моей проблеме с самого начала, то надо пояснить. Я знаю, кто такой Матвей Ильич Ерохин. И знаю точно, кто ты такой на самом деле.

Глава 13

Кофе выплеснулся на плиту, я резко повернулся всем телом к полицейскому, готовый к любым неожиданностям, но Комаров по–прежнему спокойно стоял в дверном проеме и только лишь насмешливо пялился на меня.

— А что это мы вдруг так задергались? — ехидно спросил майор. — Удивлен моим познаниям или думал, что ты один такой умный?

Я молчал, пока не понимая, как правильно реагировать на вновь открывшиеся обстоятельства. Мне как–то и в голову не приходило, что обычный полицейский с райцентра может оказаться в курсе существования потустороннего мира и всего того, что с этим связано. Впрочем, может быть он просто на понт меня берет?

— Меня многие недооценивают, — самодовольно продолжал говорить Комаров. — На том, собственно, и погорели. А я не такой дурак, как кажется, и привык докапываться до сути любых явлений. Ты представить себе не можешь, как сильно я хочу жить. Когда я услышал слово онкология, то внезапно понял, как сильно мне хочется жить. Так сильно, что я был готов поверить во что угодно! В Бога, в черта, в дьявола и даже в существование волшебников. И вот тогда один старый опер рассказал мне про Ерохина. Он на пенсии давно, но память у него дай каждому, а уж тем более в отношении того, кто когда–то его с того света достал после ножевого ранения. Вот так вот, походя, просто потому, что захотелось.

Воистину говорят, что добрыми делами вымощена дорога в ад. Сделал добро человеку, спас его от верной смерти, а он потом еще и рассказывает про тебя кому ни попадя. Не знаю, конечно, какие отношения у этого старого опера с Комаровым, но вряд ли Матвей Ильич после исцеления благословил мента на бесплатную рекламу.

«Иди и расскажи всем, какой я могущественный волшебник! Всех излечит — исцелит, добрый доктор Айболит!»

Тьфу ты, только Чуковского мне здесь не хватало. А Комаров все продолжал говорить, и было видно, что его прям распирает от гордости, какой умный и удачливый.

— Я буквально половину России на уши поставил, чтобы найти этого кудесника, а он оказывается особо и не прятался. Представь мое счастье, когда я узнал, что он рядом, купил дом в коттеджном посёлке буквально по соседству. Я уже даже собрался в гости к нему приехать, хотел попросить, чтобы он меня вылечил, но не успел. Так что, естественно, известие о его смерти мимо меня попросту не могло пройти незамеченным. А дальше уже дело техники…

— Трогательная история, — я старался, чтобы на моём лице отражалось как можно меньше эмоций, но не уверен, что у меня это впрямь хорошо получалось. — Я сочувствую тебе, но упорно не могу понять, причем здесь я и смерть соседа моих родителей. Может быть, господин Ерохин и впрямь был гениальный врач, который людей исцелял пачками, вот только я здесь причем? Мы познакомились буквально накануне его скоропостижной кончины. Или ты по–прежнему хочешь доказать твоего инфаркт случился из-за меня?

— Знаешь, — усмехнулся полицейский. — Если раньше я сомневался в своих предположениях, то теперь абсолютно уверен, что копаю в правильном направлении.

— Это исключительно догадки, — пожал я плечами. — Но причем здесь я — мне по-прежнему непонятно.

— При том, что ты мне поможешь избавиться от болезни, — повторил Комаров мое пожатие плечами. — Я знаю, что Ерохин обладал сверхспособностями и умел лечить любые болезни. Сейчас он мертв, но ты