С мейсе Райкконен что-то не так - Анна Ледова

доченькой. А это ещё страшнее, чем быть нелюбимым первенцем. И свои дальнейшие планы она, конечно же, пожелает воплощать уже моими руками. А, насколько мне было известно, маменька активно участвовала в подковёрной дворцовой жизни. Быть втянутой в эти интриги – что может быть хуже?..

Нет, нет и нет.

– Теперь я тебя понимаю, – кивнула Агата. – Бежать из семьи, чтобы снова увязнуть в этом болоте…

Всё это я рассказала подруге, опустив два момента: что дядьку Скоропута я придумала, и о том, что в Брадстанне у меня называли «предмагией», а в Деннети (и порой в Альмате) ведьмовством.

– И ещё кое-что, – задумалась я. – Это всего лишь домыслы… Я понимаю, что местная знать сейчас зубами будет выгрызать это назначение для своих дочерей. Но у меня странное ощущение, что не только они попытаются вмешаться. Причём не устранить неугодных девиц, а, наоборот, привлечь на свою сторону наиболее перспективных… Вот только что это за сторона и что это за люди – я пока понять не могу. Считай, предчувствие. Просто хочу предупредить.

– Хм… – задумалась Агата. – Знаешь, а в твоих словах есть смысл. Предложение об оранжереях в Этернаполисе я ведь получила буквально этим утром. Я ещё подумала: зачем бы моему покупателю в столице самому ехать ко мне и обещать эксклюзивный договор…

– В обмен на что? – насторожилась я.

– Да вот это-то самое странное… Такое щедрое предложение и практически даром. В случае, если я всё же поеду в столицу придворной дамой, то кто-то из парламентских шишек, чуть ли не из первых советников, готов сдавать мне прекрасные помещения под оранжереи всего за один сторин в месяц. Вроде как он сам заядлый ботаник, потому готов предоставить такую возможность благородной мейсе из Альматы. Ну, видимо, в обмен на лояльность к этому самому советнику. Я вот пока понять не могу – постель тут имеется в виду или что другое. А, на месте разберёмся! А я такой шанс упускать не стану.

– Просто будь осторожна, – посоветовала я, испытывая лёгкое беспокойство.

– О, в этом не сомневайся, – подмигнула Агата.

Немного прибитая собственными откровениями, я вернулась домой. С одной стороны, стало легче, что выговорилась; с другой – вновь печалили почти забытые воспоминания.

– Уна, моя несчастная и прекрасная Уна, – влился сочувственный шёпот мне в ухо.

Поганец нагнал меня у ворот особняка. Я о нём и забыла. Вот бы его прямо от бокала с вином в баронском саду оттащило. Но нет, вином от него не пахло. Эрик обнял меня сзади и сильно сжал в объятиях.

– Недолюбленная, всюду чужая, – тихо продолжил он. – Так вот что с тобой не так.

Я замерла. И напряжённо спросила:

– Ты что, гад, под окном подслушивал?

– Дорогая, какого ты обо мне мнения! – возмутился поганец и поцеловал в макушку. – Конечно же, да.

– Прокляну, Эричек.

– Согласен. Но давай завтра. Даже послезавтра. Кажется, я понял, что тебе нужно. И как спасти от тебя весь мир, чудовище моё.

– Да с чего я чудовище-то? – вскипела я. – Не в первый раз так называешь! И ничего я не ведьма… Не чудовище! В смысле, это не я, чего бы там ни говорили!

– Хорошо, – оборвал меня Эрик. – Не чудовище и не ведьма. Сердце моё. Так лучше?

И я вдруг не нашлась, что ответить. Никто не называл меня «своим сердцем» даже в шутку. Никто не целовал меня в макушку и не обнимал до этого так ласково. И я не знала, просто не знала, как на это реагировать!.. Кроме как привычной грубостью.

– Клешни свои убрал, сердцеед корыстный, – сказала я. Только вышло не сурово, а как-то жалобно. – Брать с меня нечего, сразу говорю. Вряд ли моя маменька обо мне в завещании вспомнит, так что зря стараешься.

– Дай мне два дня, – Эрик только обнял ещё сильнее и пристроил подбородок на моей голове. – И я тебе покажу, каково это: быть любимой не за что-то, а просто так. Хотя в твоём случае и вовсе вопреки.

– Трепло столичное, – буркнула я.

– Хамка степная, – не остался в долгу поганец. – Пойдём спать уже.

На втором этаже Эрик галантно открыл дверь моей спальни, пропуская внутрь, и проследовал за мной сам. Я вопросительно обернулась.

– Комнатой не ошибся? В последний раз объясняю: это моя спальня. А твоя – напротив.

– Мне больше нравится там, где ты, – нахально заявил Эрик. – Детка, мы ведь уже трижды ночевали в одной постели, могла бы и привыкнуть. Да и я почти привык, что ты лягаешься по ночам, но надо закрепить… И вообще, в первый раз ты сама ко мне пришла!

– Да тебя кошмары тогда мучили! – возмутилась я.

– А тебя потом мучило одиночество, – поиграл бровью поганец. – Детка, просто не спорь.

– Слушай, а ты чего так нагло себя ведёшь? Не знаю, что за нравы там у вас в столице, а я с первым встречным спать не собираюсь… Да блин! Проехали… Я не в этом смысле. И вообще, я… у меня, может, парень есть! Да, точно! Очень большой и грозный! Он просто очень занят сейчас!

– Натанис Брант, что ли? – заржал Эрик. – А Хильда, которой он сейчас так занят, и сам Натанис в курсе, что ты его девушка?

– Ты… – оторопела я. – Ты про Натана откуда знаешь-то?..

– Так он у Скоропута на довольствии состоит. Знаешь, сколько сплетен через его парикмахерскую проходит? Он же половину города стрижёт. Дядька твой мастак, конечно, информацию собирать – не поспоришь… Думаешь, он просто так к твоему Натану каждые три дня усы ровнять ходит?

Я только глазами захлопала. Даже в голову не приходило. Над любовью Скоропута к его роскошным усам потешались многие.

– И ещё кое-что. Заметь: делюсь информацией бескорыстно – просто чтобы знала, что можешь мне доверять. Отдельно – уже из собственного кармана – Скоропут твоему дружку доплачивает, чтобы за тобой присматривал. А то, говорят, в Альмате в последние три месяца чертовщина творится хлеще обычного… Дорогая, это у тебя по весне такое обострение было, да? Ну, нельзя же так нервничать, надо себя беречь…

Чего… Чтобы присматривал? Так и Натан, получается, не просто так за мной бегал со своей внезапной «любовью»? Вообще ведь прохода не давал! Повсюду хвостиком!

– Да он… да они… – начала закипать я. – Да вот я их всех…

Договорить я не успела – поганец запечатал мой рот поцелуем. А отпустил, лишь когда я перестала трепыхаться от возмущения. Пальцы поначалу зудели, но быстро успокоились.

– Хм, работает, – довольно оскалился поганец. – Да я просто герой-спаситель. Надо будет со Скоропута прибавку