Твое... величество! - Галина Дмитриевна Гончарова

Но все равно, не надо ребенку смотреть, как ссорятся родители. Мария подозревала, что ничего хорошего на этой встрече не будет, вот и ни к чему! Детство должно оставаться детством.

- Я уже взрослая!

- Я тебе все расскажу. Честно. Только ругательства опущу, подозреваю, что сразу мы с его величеством к согласию не придем. А еще - при тебе мне будет сложнее ругаться.

Это Анна поняла, и кивнула.

- Я подожду, мама...

Мария кивнула.

- Договорились. Я не стану задерживаться надолго. Эрра Лизанда, осталось не так много времени, пойдемте, поможете мне собраться.

***

В храм Мария собиралась, как на войну.

Да в общем-то так оно и было. Сейчас состоится ее первое сражение за эту жизнь. Как оно пройдет, так дальше и покатится. А потому...

Мария понимала, что это храм. А он каменный. И вечером там холодно.

Потому теплое платье и теплый же плащ. Еще ей не хватало носом шмыгать или зубами стучать. И обувь тоже теплая.

С собой маленькая фляжка с водой. А вдруг?

Если предстоит долго разговаривать или на кого-то орать, лучше захватить с собой пару глотков воды, вдруг в горле пересохнет или кашель начнется?

Свечи?

Взять или не взять?

Мария задумалась, а потом все же сунула в поясной кошелек свечку и кремень с огнивом. Она уже научилась ими пользоваться, да и не так это сложно. Чай, не высшая математика. Храм вообще вечером освещают? Как-то она над этим не задумывалась, но вряд ли. Зачем?

Свечи сейчас дОроги, особенно восковые, а не сальные.... Так, лучше две взять. Иногда при разговоре лучше видеть лицо собеседника, а вспоминая Иоанна, вряд ли он позаботится хоть о каком-то ее удобстве.

Что еще взять?

Пожалуй, оружие. Да, она не справится с сильным мужчиной. Да, оружие - это чисто психологический момент, и стоит ли его брать - неизвестно. Просто потому, что его еще применять надо уметь.

С другой стороны, если человеку угрожает опасность, оружие он применит автоматически. И с большим избытком.

Лучше пусть судят, а не оплакивают.

Эх, жаль, что тут нет огнестрела. Ну хотя бы нож.

Вот кинжал у Марии был. Кто ж его знает - откуда? Но оружие это было вполне достойное, острое, хорошо заточенное, с хищным синеватым лезвием и костяной рукоятью, которая совершенно не скользила в руке.

Ее величество им письма вскрывала! Хотя, по мнению Марии это было как автомат вместо коромысла использовать. Но может, тут так и принято? Не пришло еще время закругленных ножичков, которыми и таракана не зарежешь?

Ну... что ж. Пригодится!

И Мария отправилась в святилище.

Эрра Лизанда шла за ней, держась в двух шагах позади.

После ужина монашек во дворе практически не было, они расходились по кельям и готовились ко сну. Кто-то молился, кто-то занимался другими делами, так что Марии никто навстречу и не попался. Да и пусть их.

Справиться бы с разговором!

Сумочку, которая представляла собой богато расшитый золотом мешочек, Мария повесила через плечо, как привыкла. Тут такие вещи носят на поясе, но женщине это было неудобно. А вот продеть вместо коротких шнурков длинный - вполне.

Нож тоже лежал в сумке.

Выхватить его оттуда будет сложнее, но... она ведь не планирует никого убивать. Правда?

Ну, правда же?

Вот и храм, эрра Лизанда вошла туда первой. Мария еще немного поколебалась, но...

- Кажется, мы пришли первыми.

- Да, ваше величество. Похоже на то.

Мария прошлась по храму, подумала.

- Когда появится мой супруг, уходите, эрра. Обратно я дойду сама, а вам не стоит оставаться рядом. Мало ли что будет сказано.

- Да, ваше величество.

Сумерки быстро заполняли зал тенями, сгущались, но пока еще видимость была неплохая.

- Смотрите, ваше величество, какая тут интересная фреска.

Мария подошла к эрре.

- Где?

Чего она не ожидала, так это резкого отскока эрры в сторону.

- Здесь! Сдохни, тварь!

Плита подворачивается под ногами у Марии, и та летит вперед, в темноту.

***

Удар вышел болезненным. Мария приземлилась на ноги, всей тяжестью, кажется, даже кость хрустнула. Падала она, вроде, не слишком высоко? Может, метра три или четыре... тут как повезет, но ей повезло. И упала она на что-то мягкое.

В темноте не видно, на что.

А еще есть плащ, есть нижняя юбка... все это тоже смягчило удар. Но все равно, несколько минут Мария просто сидела, переводя дыхание.

Потом выдохнула - и выразилась так, что даже темнота на секунду побагровела.

- Ах ты ж... и ...!

Видимо, встряска хорошо подействовала на мозги ее величества, потому что первое слово, которое ей пришло на язык после матерных:

- Подстава, б...?

Но похоже на то. Да и как это можно трактовать?

Письмо?

Допустим, оно настоящее.

Мария сидела на куче неизвестно чего, и пока не двигалась с места. Размышляла. Вслух больше не говорила, мало ли? Вокруг темнота, ее не видно, но услышать-то можно? Что бы с ней не собирались сделать, пусть думают, что она или без сознания, или умерла. Если ее придут добивать, сможет ли она себя защитить?

А фиг его знает. Смотря, кто придет.

Итак, возвращаясь к математике. У нее есть два варианта. Первый - письмо настоящее. Из этого следует, что ее супруг действительно рядом, и придет в храм. Не найдет там ее величество, и что? Опять развилки. Если супруг сам приказал ее устранить таким образом - пока оставим рассуждения про выгодно-невыгодно, для них у Марии слишком мало информации - как он будет действовать? Прикажет ее искать. Поищет и забудет. Была королева - и нет ее. Прапала, савсэм прапала...

Может, еще и сам придет ее добивать. Посылать кого-то невыгодно, чего шантажистов плодить на свою голову. А может, и добивать не придет. Решит, что супруга окажет ему еще одну любезность и сдохнет сама.

Если супруг ее устранять не приказывал, он тоже будет ее искать. Но какая вероятность, что ее тут найдут? Да ничтожная. Хорошо еще, если настоятельница про эту ловушку знает, а если нет?

Допустим, является ничего не знающий Иоанн-Ванька-дурак в монастырь, и гневается. А ну, подать сюда супругу во всех позах?

Там ему показывают письмо, эрра заявляет, что она королеву проводила, а внутрь не заходила. Или что королева ее отослала, решив дожидаться мужа в одиночестве.

А что дальше - не знаю, не ведаю. Простите великодушно, ваше величество, не виноватая я. При таких раскладах ее