С мейсе Райкконен что-то не так - Анна Ледова

Вызывай магов из ассоциации. А я тебе сразу скажу – он не тот, за кого себя выдаёт. Ты-то, поди, обрадовался, что работника нового заполучил, да ещё такого прыткого… Даже проверять толком не стал. А вот я утром разглядела… В общем, сажай преступника, пока не убёг. Колдунство на нём какое-то. Личина, наверное. И очень непростая, судя по сиянию магии… А кто под личиной ходит? Только злодеи, мошенники да шпионы разные…

Скоропут тяжело вздохнул, закрыл дверь кабинета на ключ, задёрнул на окне шторку и вытащил из кармана особый артефакт. В полиции такой часто использовали, когда надо было без лишних ушей поговорить – «полог тишины».

– Про колдунство на нём знаю, – спокойно произнёс он. – Лучше бы ты, Уна, действительно у меня работала. Вот же неугомонная…

Глава 18

– Есть на нём колдунство, – подтвердил Скоропут. – Но не личина. Вывеска у него точно своя, не нарисованная. А вот защита стоит – вроде брони магической. Заподозрил, когда в участке пришлось пьяных разнимать. Другому бы рёбра переломало от таких ударов, а ему ничего. Знатная защита причём: если ножом, например, пырнуть, так оцарапает только. Насчёт пули не уверен… А вот да, интересно: пробьёт, нет?

– А-аа! Так он наёмник! – озарило меня. – Убивец контрактный! Так тем более сажай! Может, он в розыске, а в столице за его голову награду немалую обещают…

– Да что ты заладила! – рассердился дядька. – Что, только наёмники броню носят? Вообще-то он один тут у меня по уставу экипирован!

Дядька повысил голос, но тут же осёкся и проверил артефакт ещё раз.

– А прячешься от кого? – не поняла я.

– Да от своих же! – раздражённо шикнул он. – Чтоб не узнали… Приказ от министерства внутренних дел давно уже вышел: всех сотрудников полиции оснастить бронекуртками либо поставить им магическую защиту. Чтоб, значит, перерасхода этих самых сотрудников на опасных заданиях не случалось… А у меня что, бюджет резиновый, чтобы на каждого обалдуя магзащиту вешать? Ты знаешь вообще, сколько колдуны из ассоциации за неё дерут? Так её ещё обновлять каждый месяц надо! А скидку дают, только если на год вперёд проплачиваешь! А бронекуртки эти!.. Шьют только в столице, а самая простенькая утверждённая министерством модель стоит, как весь арсенал моего участка!

Не удержавшись, я хихикнула. Рачительный какой.

– А узнают в участке, что им такая же броня, как у Ройне, законом положена – воя не оберёшься. А нам она в Альмате нахрена? Перед торговками на базаре красоваться? Или от настырций отмахиваться? Ройне хоть молчать пообещал, что все столичные правоохранители поголовно давно уже так ходят…

– Так его что… Из столичной полиции к нам перевели? Точно! Натворил что-то, вот и разжаловали! А я как чувствовала – трибунал по нему плачет… А точно ничего больше не навешано? А то от него магией слепит, как от гирлянды какой…

– Так на нём ещё заклятье на привязку к тебе, ночью ведь приказ об охране участниц сам подписал… Всё, отстань ты уже от мальчика! – рявкнул дядька. – Ну, надоедливый немного, согласен, но подозревать его не в чем.

– А ты чего его так защищаешь-то? – подозрительно уставилась я. – Будто сына родного. Слу-уушай… Ты ведь как-то упомянул, что письмецо у него с собой было, когда только приехал… А ну колись! От кого письмо?

– От кого надо! В смысле, не было никакого письма! Всё, брысь, надоела! – окончательно рассвирепел Скоропут и распахнул дверь. – Ройне! Покорми её, что ли! Чтобы мыслей дурацких не возникало больше! Ну, или сам сообразишь, чем это нервное сиятельство успокоить… Забирай, в общем, подопечную! Мёртвого достанет!

В участке я тоже понимания не нашла. Впрочем, чего ещё от дядьки ждать – он всегда себе на уме был. От поганца избавиться не удалось, с отбора слиться тоже. Что ж, как обычно, разбираться со всем самой.

– Уна, детка, как ты могла сдать меня в полицию? – взывал к моей совести поганец. Совесть показываться наружу не желала.

– Дистанцию держи, – бурчала я. – Графиня с челядью общаться не расположена.

– И проголодалась опять, наверное? – бил по больному Эрик. – Такую истерику закатить… Может, супчика? А потом туфельки тебе новые купим, а то у этих каблук ободран.

Я гордо цокала по мостовой, словно сбежавшая от кузнеца лошадь, подкованная лишь наполовину. И каблук вчера ободрала, и кожаная набойка слетела, так что оголённый металлический стержень звонко здоровался с камнями при каждом шаге.

– На тебе точно личины нет? – резко обернулась я к Эрику. – Никем другим не прикидываешься? Физиономия своя?

– Своя собственная. Какая при рождении досталась, ту и ношу. Честно, – пожал плечами поганец. – Уна, будь на мне личина – слетела бы под оборотным зельем, когда я мальцом был. Не спрашивала бы тогда при первой… ой, нет, тогда не до разговоров было… При второй нашей встрече, есть ли у меня старший брат – такой же скуластый красавец, как маленький я…

– Такой же поганец, не перевирай.

– А я между строк читать умею, – подмигнул Эрик. – Нравится же физиономия, да?

– Сойдёт, – буркнула я. – В смысле, ни капельки.

– Я тоже тебя люблю, детка. И сумочку ещё к туфелькам купим, да? – промурчал поганец, беря меня под руку.

Всего полсантиметра потерянной набойки, а нога будто короче на ладонь стала. Со вздохом я оперлась на крепкий локоть и остановилась передохнуть.

– Слушай, ну вот как я должна была поступить? Ведёшь себя подозрительно, всякие странные вещи болтаешь. Даже если не врёшь, то сильно недоговариваешь. Любовь тут передо мной разыгрываешь. Не пойму, где у тебя шуточки, а где серьёзные слова. Взялся неведомо откуда… Хотя откуда – ведомо, но кто ж по доброй воле из столицы в нашу глушь поедет, да ещё в полицию работать пойдёт? Это ж совсем отбитым на голову надо быть…

– Прямо как ты, детка, – кивнул поганец. – Тоже числишься в полиции, и в Альмату всего четыре года назад приехала… Откуда, кстати?

– Откуда надо. Ты по делу вообще разговаривать умеешь? Или только клеиться и пошлые комплименты отвешивать?

– Умею, – серьёзно ответил Эрик. – Но любовь перед тобой я не разыгрываю. Ты мне действительно нравишься. Очень. Но вижу, что ты пока не готова к серьёзным чувствам. Наверное, всегда была в одиночестве, вот и не научилась любить в ответ… Я, если честно, и сам в смятении. Потому что нашёл в тебе гораздо больше, чем ожидал. И это «гораздо больше» меня очень беспокоит.

– Вот и не надо ещё глубже в меня лезть и всякие проверки устраивать. Не