Школа Бессмертного - Алексей Владимирович Ларин

– Чем ты здесь вообще занимаешься? – не вытерпев, спросил однажды Костя.

Вопрос, кажется, удивил Ники.

– Я наследник, – сведя светлые брови, ответил он.

– Наследник чего?

– Наследник Лонгира. Я буду его Хранителем, как мои дед, прадед и прапрадед.

– Ну ладно, а делаешь-то ты чего? Ты вообще учишься волшебству или чему-нибудь?

– Зачем? – Ники пожал плечами. – Я – Хранитель. Я вырасту и займу место деда, и всё.

– Да делать-то ты чего будешь? – вышел из себя Костя.

– Хранить Лонгир.

– Хранить? От кого? От чего?

– От нижних людей. Чтобы он не попал к ним в руки, чтобы никто не смел завладеть им.

– И как ты это сделаешь? – Костя не мог сдержать злорадную усмешку.

– Что значит – как? – не понял Ники. – Я запрещу им подниматься сюда, я запрещу подходить к Лонгирану.

Лонгиран, знал Костя, это штольня, в которой рудокопы Малахита нашли Лонгир. А вот Ники, похоже, кое-чего не знал.

– А ты знаешь, что Лонгиран вообще не здесь? – язвительно хмыкнул Костя. – Не в Малахите, а там, внизу. В шахтах Мурала.

Не зря он всё-таки читал Книгу. Главы про Хранителей он больше пролистывал, они ему не казались тогда самыми интересными. Но кое-что в памяти осталось.

– Чего? – растерялся Ники. – Как это не здесь? Почему?

– А вот так. Лонгир нашли и разрабатывали в шахтах долины Мурала. Там сейчас и хранится остаток Лонгира – того, самого первого. А тебе что говорили? Что он тут, в Сараяне?

– Остаток? – удивление Ники быстро перерастало в панику. – Какой остаток? Откуда ты вообще знаешь?

– Да уж знаю, – туманно намекнул Костя. – Не знаю, что ты там собираешься охранять и запрещать, но большая часть Лонгира уже разошлась по миру. Разве тебе не говорили?

– Нет, – пробормотал Ники. – Нет, ты ошибаешься. Этого не может быть!

– Да как не может, когда я сам видел, – Костя потряс ладонью перед носом Ники. – Волшебники и волшебницы давно уже с Лонгирами ходят. Как они, по-твоему, колдуют?

– Это сила Великого Лонгира… Она распространяется отсюда на всех… Они её используют…

– Ну-ну, – хмыкнул Костя. – Вот, значит, что тебе сказали. Ну верь, верь. Только попроси хотя бы Лонгиран показать тебе. Ты хоть раз его видел?

– Мне нельзя… Я ещё не получил солнце…

Костя развёл руки характерным жестом: мол, о чём и речь.

– Ты всё выдумал, – насупился Ники. – Ничего ты не знаешь. Откуда ты вообще можешь знать про Лонгир?

– Вот именно – откуда? – улыбнулся Костя. – Откуда-то я ведь знаю. А ты – нет. Хоть ты и наследник, и хранитель, и всё такое…

Несколько секунд Ники неуверенно смотрел на него исподлобья. Потом развернулся и молча вышел в сопровождении слуг. Костя довольно рассмеялся.

Его изрядно подбодрила эта небольшая стычка. Хоть немного сбить спесь с этого заносчивого мальчишки, думал он, – всё какое-то развлечение.

На радостях он решил выйти на крышу дворца и немного погулять. На крышу подниматься ему разрешали – всё равно отсюда бежать было некуда.

Костя накинул белый, подбитый каким-то птичьим пухом плащ и вышел на крышу. Небо ослепило сверкающей голубизной до слёз, и он пожалел, что здесь ничего не слышали о солнцезащитных очках.

Было холодно. Костя зябко закутался в плащ. Стягивая полы на груди, он нечаянно коснулся янтарного кулона, подаренного на прощание царицей Марьей, и нежданная волна тоски и отчаяния захлестнула его.

Костя жмурился на ослепительное небо и радовался, что можно списать на него выступившие слёзы. Он стыдился их, торопливо вытирая, но ничего не мог поделать. Ему было так плохо, что, подойдя к парапету и заглянув за край плато, уходящего сквозь облака в необозримую глубину, он на секунду подумал: а может, вот выход? Может, рискнуть, может, он и впрямь бессмертный? Всё лучше, чем продолжать торчать здесь, ожидая неизвестно чего.

Три недели! Три недели он уже томится здесь и не имеет ни малейшего представления о том, что будет дальше. Неужели Хранители оставят его здесь на всю жизнь? Неужели царица Марья и княгиня Ольга забыли про него? Неужели Бессмертный так и не вернулся? Ведь, если вернулся, должен же он был хоть что-то предпринять! Почему же ничего не происходит?!

Нет, так больше продолжаться не может. Он пойдёт сейчас и достучится до этих Хранителей. Он поднимет крик, он устроит скандал, он не успокоится, пока его не примут и не ответят на все вопросы. А если не примут, то он тогда… он тогда…

Костя не стал додумывать, сердито и решительно развернулся и чуть не столкнулся со служителем.

– Ой! – немного испуганно воскликнул он. – Простите, я… я не слышал. А вы чего?

– Вас ждут, – служитель почтительно поклонился, заложив руки за спину.

У Кости ёкнуло сердце.

– Кто?

– Солнцеликие, – служитель развернулся боком, повёл рукой. – Прошу.

Три недели он ждал этого, и вот именно сегодня… Почему сегодня? Костя догадывался почему. Наверняка из-за Ники, с тревогой думал он, направляясь за служителем, наверняка из-за утреннего разговора. Мальчик расстроился и побежал с вопросами и жалобами. И теперь его вызывают на ковёр для внушения и разъяснения. Наверное, для этого, иначе почему сегодня?

Костя волновался, не зная точно, чего ожидать. Его провели в зал, выходящий внешней, полукруглой стеной на пропасть. Прямо за окнами проплывали облака, и было странное впечатление, что он летит в самолёте. От этого даже немного закружилась голова.

Служитель закрыл дверь и неслышно исчез. Костя бегал глазами по залу, не зная, на чём остановиться.

Просторный зал, залитый светом, был почти пуст. Спиной к окнам на малахитовом помосте стояли три кресла, или, скорее, троны, из слоновой кости. Центральный трон занимал высокий седой старик, стройный, несмотря на возраст, широкоплечий, с чуть удлинённым благородным лицом. Он был весь в белом, даже перчатки на руках у него были белые, и только на груди сверкал золотой медальон-солнце с синим камнем Лонгиром в центре.

По бокам от него сидели такие же стройные и красивые старухи в таких же белых одеждах и с такими же медальонами на груди. Они тоже были в белых перчатках, и, как и старик, что удивило Костю, носили белые шёлковые штаны. На ногах у всех троих были мягкие тапочки, похожие на пуанты.

По сторонам, справа и слева, в креслах попроще и пониже, не с такой богатой резьбой, как на тронах, сидели ещё два человека. В отличие от Хранителей они были в простых серых плащах и Лонгир носили не в медальонах на груди, а как обычные волшебники – в перстнях на пальцах.

Костя видел, что