Черные ночи - Геновева Димова

— Что привело тебя в Черноград? — спросила Дарина.

— Да как обычно.

— Карайванов, да?

— Мы считаем, что он повинен в убийстве. Ведьма, связанная с его бандой, была обезглавлена.

Дарина втянула воздух сквозь зубы, но ничего не сказала.

Асен продолжал:

— Недавно, кажется, был у вас в Чернограде похожий случай?

— Прочел в газетах, я полагаю? Я пыталась держать журналистов подальше, но они как стервятники, вечно кружат поблизости. — Дарина вздохнула: — Да, это было ужасно. Обезглавленная ведьма, как и у вас. Раз эти случаи так напоминают друг друга, удивляюсь, что я еще не слышала про ваш.

— Я уверен, Вартанян связалась бы с тобой первым делом…

— Бахаров, я тебя умоляю. Сам знаешь не хуже меня, что Анаит скорее отрежет собственные уши и сожрет без соли, чем начнет сотрудничать со мной. Даже если из-за ее упрямства убийца останется на свободе.

Асен заерзал. Он помнил, что Вартанян не доверяла Чаушевой, хоть и не знал всей истории их отношений. У Вартанян, вероятно, были свои информаторы в полиции Чернограда, которых не могла выкорчевать местная начальница.

— Хорошо, что ты всегда был благоразумнее ее, — сказала Дарина. — Думаю, я знаю, зачем ты здесь. Тебе нужны материалы по нашему делу, не так ли? Что ж… — Дарина ухмыльнулась. — Я покажу тебе свои, если ты покажешь мне свои.

Асен замолчал, но ненадолго. Нельзя дать ей почуять его колебания, иначе легенде конец.

— Как ты наверняка понимаешь, Вартанян никогда не позволит мне привезти в Черноград печатные копии…

— Ну конечно же. Тогда поступим так, как и в прошлый раз. Ты расскажешь мне все, что знаешь, затем — моя очередь.

Асена это устраивало. Отчета патологоанатома он лично не видел, но мог сделать несколько обоснованных предположений. Главные улики он наблюдал своими глазами: брызги крови, раны на теле жертвы, знак Карайванова.

Дарина задала несколько вопросов, которые чуть не сбили его с толку. Нашлись ли отпечатки пальцев? Были ли свидетели?

Асен обошел все крутые пороги. Да, в последнее время в Белограде частенько убивали, и ресурсы подходили к концу. Да, им еще предстояло пробить отпечатки по базе. Нет, не нашлось ни одного свидетеля. Да, он сообщит ей, как только разузнает что-то новое.

Затем настала очередь Чаушевой.

— Итак, полагаю, ты уже знаешь большую часть. На жертву напали поздно ночью. Обезглавили. Тонны крови. Вот тут-то и начинается самое интересное… Сначала мы предположили, что жертвой была владелица салона, София. Убийца расстарался, чтобы мы так и подумали. Женщина была примерно такого же роста и веса, совпадал и возраст…

— Но?

— Но мы сравнили отпечатки пальцев с теми, что мы брали у Софии, когда у нее в юности был привод за мелкую кражу. Отпечатки не совпали.

Асен нахмурился:

— Выходит…

— Выходит, жертва — не София.

Он профессионально сохранил нейтральное выражение лица, хотя его сердцебиение участилось. Если София еще жива, она может знать, как восстановить разрыв между мирами. И если она найдется, они окажутся на шаг ближе к разрешению этой неразберихи.

Он не мог дождаться, чтобы рассказать о находке Косаре.

Но затем его осенило еще одно соображение.

— Я знаю это выражение лица, — сказала Дарина. — О чем ты думаешь?

— Ну, если убийца приложил все усилия, чтобы выставить жертвой Софию, то, скорее всего…

— Убийца — София? Что тут скажешь, она, безусловно, явная подозреваемая.

Асен выругался себе под нос.

— Почему вы не обнародовали эту информацию? София — ведьма с двумя тенями. Ее должны были где-то да видеть.

— С тремя тенями как минимум. У жертвы тень отсутствовала, помнишь?

— Так еще приметнее. Кто-то должен знать, где сейчас София.

Дарина потушила сигарету и вдавила ее в донышко переполненной пепельницы, а потом сразу же закурила вторую. Запрокинув голову, она выдохнула вверх облако дыма.

— Я не хочу, чтобы София знала, что я иду по ее следу.

— Так ты знаешь, где она прячется? — Асен даже наклонился к ней.

Несколько секунд Дарина спокойно смотрела на него, явно размышляя, стоит ли ему довериться.

— Скажем так: у меня есть идея, как выкурить ее из убежища.

— И как же? — спросил Асен, не в силах скрыть рвение в голосе.

Еще один долгий взгляд. Затем Дарина тоже наклонилась ближе.

Но не успела она открыть рот, как из коридора раздался громкий крик:

— Госпожа Чаушева!

— Чего? — рявкнула та, не вставая с места.

— У нас тут Лила Леви из полиции Белограда на проводе. Говорит, нужно обсудить что-то важное. По делу о безголовой на Главной улице.

Чаушева вскинула брови, глядя на Асена. Тот пожал плечами, стараясь казаться равнодушным, но его нога под столом дрожала в нервном тике.

«Черт возьми, Лила…» Асен слишком хорошо ее обучил. Она наверняка поняла, как он в последний раз сверял часы с Дариной за спиной у Вартанян, и теперь копировала его стратегию.

— Передай ей, что Бахаров уже здесь, — крикнула Чаушева. — Мы как раз это обсуждаем.

Долгая пауза, а затем, как раз когда Асен начал надеяться, что ему все сойдет с рук, из коридора прозвучало:

— Утверждает, что Бахаров больше не с ними!

«Черт возьми, Лила!» — снова подумал Асен с разочарованием и с некой долей гордости. Выходит, не забыла она его науку.

Глаза Чаушевой сузились. Асен, по чистой привычке, попытался наклеить чарующую улыбку, которая выручала его из многих неприятностей. Хотя с ней такое не прокатит. Чаушева была слишком умна, а кроме того, он подозревал, что был не в ее вкусе. Судя по обрамленной фотографии супруга на столе, Чаушева предпочитала блондинов.

— Скажи Лиле, что я перезвоню ей через минуту! — крикнула Чаушева в сторону коридора.

Асену она не сказала ни слова. Вот так просто сидела и смотрела на него.

Вздохнув, он нашел пачку денег в кармане. Отсчитал три купюры, поднял глаза, чтобы увидеть: лицо Чаушевой не смягчилось. Поэтому он насчитал еще три. И еще три.

Боже, эта женщина собиралась разорить его!

Наконец, проделав в бюджете Асена значительную дыру, она натянуто улыбнулась ему, склонилась над столом и вынула купюры из его руки.

— Шел бы ты отсюда, Бахаров. — Она сунула их в ящик стола. — И молись теперь, чтобы я не позвонила Вартанян.

Асен поспешил покинуть отделение полиции, хваля себя за дальновидность (ведь взял же с собой деньги!), а еще счастливый оттого, что Чаушева и Вартанян ненавидели друг друга. Начальница черноградской полиции точно сохранит его секрет. Вартанян, конечно, не возражала бы против того, чтобы он выдал себя за офицера и раскрутил Чаушеву на важные сведения, но у нее самой были