Простые истины - Андрей Александрович Васильев

в кабаке или, к примеру, на красивых, но продажных баб, нет! На них можно купить те же сотовые телефоны, навороченную хреновину с факсом в кабинет Францева, ксерокс, без которого нынче офис не офис, пару нормальных принтеров вместо антикварной развалины, которая у них есть сейчас, и еще много чего. Наконец — новую машину. Хотя бы одну! Еще он вполне резонно утверждал, что эти деньги до государевой казны один хрен не доберутся, их растащат еще по дороге те инстанции, через которые они будут проходить. И, кстати, каждая из них еще гадать станет, сколько непосредственно Аркадий Николаевич себе денег в карман положил из этой сумки. Почему? Да потому что никто не поверит, что он этого не сделал, потому как абсурд же! Нельзя сидеть у ручья и не напиться. А если все равно случится именно так, то, может, лучше взять, чем не взять? Хоть не попусту отдел грязью станут мазать.

Звучало это все настолько убедительно, что не только Олег засомневался, но и Морозов с Саввой. Вот только Францев остался при своем мнении. Начальник отдела не стал отдавать сумку с деньгами местным операм, она отправилась с ним и его подчиненными на Сухаревку, что заставило всех подумать о том, что шефа убедили аргументы Баженова. И все бы ничего, но только Аркадий Николаевич в тот же день, не оставив в отделе ни копейки, отвез ее в министерство, где и сдал в финчасть под расписку.

— Вы можете между собой называть меня старым дураком, идеалистом, осколком павшей империи и как-то еще, — сказал он своим сотрудникам после того, как продемонстрировал им эту самую расписку, — не обижусь. Тем более что оно, наверное, так и есть. Времена изменились, а я нет, и это плохо. Наверное, надо думать по-другому, крутиться по-другому, не так, как меня когда-то учили. Наверное. Но — не могу. Не получается. Если поступлю не так, как должно, то я уже буду не я. А зачем тогда жить?

— Не каркай, Аркаша, — нахмурилась тетя Паша, присутствующая в кабинете. — Отдал и отдал, чего теперь? Если тебя успокоит, я бы поступила так же. Да и поступала, собственно, хотя особо идейной никогда не была. Помню, мы в двадцать третьем колдуна одного упокоили, который хотел на Москву черную чуму наслать при помощи сильно непростого ритуала, так нам его казна досталась. Идейный был колдун, из противников советской власти, и потому первым делом надумал уморить обитателей Кремля. Думал, что если обезглавит партию, то тут старые порядки и вернутся. Дурак, право слово, но знающий, ритуал там был из очень серьезных, с той поры его, кстати, никто ни разу не повторял. Так вот, там и золотишка хватало, и камушков очень неплохих, с таким саквояжиком где-нибудь в Чикаго или Мадриде можно было жить очень долго, счастливо и ни в чем себе не отказывая. А если в Буэнос-айресе, так и вовсе внукам-правнукам хватило бы. Причем даже при условии, что добро это мы с ребятами раздербанили бы на четыре части. Да еще и границы тогда были открыты, езжай куда пожелаешь. Однако мы пошли и все сдали в Гохран, без малейшей ссоры и каких-то споров.

— Между тогда и сейчас, тетя Паша, вот такая разница. — Славян раздвинул руки на максимальное расстояние. — Тогда в стране жили одни бедные, потому что богатых перебили, и все верили, что вот-вот и наступит Золотой век. А сейчас в счастье не верит никто, но при этом все бедные хотят стать богатыми.

— И ты, Славик? — усмехнувшись, уточнила уборщица.

— Я? — озадачился Баженов и поскреб пальцами в затылке. — Хм. Как-то не задумывался. Нет, правда. Нет, наверное. У меня фантазия так себе.

— А она тут при чем? — удивился Морозов.

— Если на меня свалится сильно много денег, то я не буду знать, куда их тратить. Само собой, нажремся мы все где-нибудь в «Жар-птице», а после в рулетку поиграем. Бабы опять же, причем из «Доллз», не ниже! Тачку себе куплю козырную, кроссовки «найк», куртку-«пилот». Ну, еще слетаю бизнес-классом на концерт «Бон Джови» в Нью-Джерси. Или где они там выступают? Все, больше на ум ничего не идет. Нет, мне самому много денег не нужно. А вот в отдел — надо! Много!

— Но их нет, — помахал распиской Францев. — Так что спорить больше не о чем. Потому эту тему закрыли и переходим к другой, а именно — так кто дал наводку Маленькому на покойного Митрохина? Что за «старый х»? Ваши версии?

— Хрен, — мигом предположил Морозов.

— Хрыч, — добавил Савва, и тут Олег согласно кивнул, потому что сказанное совпадало с тем, что у него в голове вертелось.

Ну а Баженов, который болезненно переживал потерю сумки с деньгами, выдал непечатное слово.

— Думаю, Слава прав, — улыбнулся Аркадий Николаевич. — Исходя из личности говорившего, это наиболее реалистичный вариант. Но я о другом. Кто в Москве настолько силен и одновременно влиятелен, что смог поставить к себе на службу вот такого отмороженного на всю голову Маленького, да еще отложенное проклятие на него наложить?

— Кто-то из колдунов, — подумав, ответил Морозов. — Тем более что Абрагим про Поревина рассказывал, который Анатолия Дмитриевича на что-то подбивал.

— Мелковат Матвейка для таких дел, — моментально отреагировала на его слова Павла Никитична, — душонкой не вышел. Даже обломы с двумя извилинами в голове его слушать не станут, они нутром гнилье распознают. Пантелей или Прокоп — те да, и силы в достатке, и этой хватает… Как ее… Слово-то новое, смешное? Харизмы. Но им такое зачем? Один стар для подобных авантюр, другой за монетой сроду не гнался. Власть — может быть, но ради денег Хранителя кладов гробить?

— Согласен, — кивнул Францев.

— Я вот про Аристарха было подумала, — тетя Паша оперлась на стену, — может, его проделки? Он сейчас в Москве обитает, деньги, как и все вурдалачье племя, любит, а если клад еще и с историей, так вовсе замечательно. Тем более что он Грозного царя лично если и не знал, то наверняка видел.

— Логично, — кивнул начальник отдела. — Вот только как с заклинанием отложенной смерти быть? Вурдалаки на такое неспособны в принципе. Просто технически.

— Аркаш, не валяй дурака, — попросила старушка. — С его статусом в Ночи всегда можно найти того,