Вкус смерти - Влад Райбер

Едва я вспомнил об этой девушке, как она появилась в кухне. И выглядела так же обаятельно, как и вчера: ее длинные волосы струились по плечам, а глаза светились живым светом.

– Приятного аппетита! – сказала молодая соседка, озарив меня улыбкой.

Почему все ушли, а она осталась?..

– Спасибо, Амалия, – ответил я, стараясь выглядеть спокойным. – Извини, конечно… хочу спросить: вы вчера вечером и этой ночью были дома?

– Да, – ответила она без колебаний. – Мы медитировали до глубокой ночи – готовились к сегодняшнему ритуалу. Это очень важное событие…

– Прошу прощения за такие вопросы, но… вы вообще родственники друг другу или состоите в какой-то… секте? Как это корректно назвать? – спросил я с нескрываемой тревогой.

– Община! Мы община! – подсказала она. – И да, эти люди – моя семья. Я родилась здесь… Могу показать тебе кое-что. Пойдем ко мне.

– Не стоит, – ответил я, поняв, что боюсь покупаться на ее обаяние.

– Расслабься, это всего лишь семейный альбом, – успокоила Амалия. – Хочу, чтобы ты это увидел.

Я решил довериться и пошел за ней. Подумал: лучше все узнать, чем строить догадки.

Девушка привела меня в свою комнату. Она и правда оказалась почти пустой. Там был только шкаф, а на полу валялись маленькие плоские подушки из плотной ткани. Сектанты… Как есть сектанты… Кому еще присущ такой аскетизм?

На подоконнике стояли оплывшие свечи и лежали букетики сушеных трав. Это тоже выдавало какую-то дьявольщину.

Девушка открыла дверцу шкафа и толстый альбом в кожаном переплете.

– Здесь история нашей семьи, – произнесла она с гордостью, словно это было нечто священное.

Я взял его и без особого интереса начал листать страницы. Там были простые семейные фотографии: улыбающиеся лица, групповые портреты на фоне комнаты. Тот мужчина и его женщины – еще молодые. А дед с бабкой выглядели на снимках также, как и сейчас, будто давно застряли в своей старости.

Я продолжал листать, пока взгляд не зацепился за одну фотографию.

На ней была маленькая Амалия с большими невинными глазами, полными любопытства. С ней еще какой-то мальчик, чуть постарше. С такими же светлыми глазами. Наверное, ее брат. Интересно, где он сейчас?

– Я родилась для того, что произойдет сегодня, – сказала девушка, и ее голос звучал как эхо в тишине комнаты. – Ты даже не представляешь, какой это важный день…

Эти слова должны были заинтриговать меня, но я перестал ее слушать, когда увидел следующую фотографию в альбоме. Она заставила сердце замереть.

На ней семья смотрела в кадр с одинаковыми выражениями лиц: дед, бабка, две женщины, мужчина и Амалия, на вид примерно десяти лет. Губы и подбородки каждого из них были перемазаны чем-то красным, будто они только что закончили кровавый пир. Глаза светились от вспышки фотоаппарата. Все члены семьи смотрели в кадр как одержимые.

А на следующем, почти таком же фото, позади людей я разглядел человеческие останки. За ними на полу лежала оторванная нога и, кажется, часть руки.

Я смотрел и мои руки тряслись. Это не просто сектанты. Они кого-то съели!

Я закрыл альбом, но тяжесть увиденного осталась со мной.

Амалия стояла напротив меня, ее глаза сверкали в ожидании моей реакции.

– Сегодня большой праздник. Мы призовем нашего кумира! Великий Катхис посетит наш дом, и мы накормим его! – торжественно произнесла она, и в ее словах звучала некая священная уверенность.

Я натянуто улыбнулся, стараясь скрыть свой ужас и медленно произнес:

– Очень интересно, Амалия. Спасибо. Мне уже пора идти.

Я попытался вернуть ей альбом, но девушка резко шагнула вперед и прижала к моей груди что-то острое.

Опустив взгляд, я увидел в ее руке маленький кинжал с длинным тонким лезвием.

– Ты останешься, – сказала она с неоспоримой уверенностью. – Не двигайся. До твоего сердца всего четыре сантиметра.

Кончик лезвия уколол кожу, и ткань вокруг пропиталась кровью.

Внутри все сжалось от страха. Каждый мускул напрягся. Эта хрупкая девушка, казавшаяся такой беззащитной, теперь выглядела как хищное животное. Если я дернусь, то она, не колеблясь, воткнет кинжал мне в грудь. Она убьет меня! Нужно было ее выслушать и попытаться договориться.

Комната вдруг стала слишком тесной, воздух наполнился напряжением. Я не мог отвести взгляд от ее прекрасного и жестокого лица. От осознания того, что она могла бы сделать со мной в любой момент, перехватывало дыхание.

Пальцы вдруг ослабли. Тяжелый альбом выпал из руки и грохнулся на пол.

– Амалия…

– Молчи! Иди назад.

Я попятился, чувствуя, как острое лезвие давит мне в грудь. Бедро ударилось о твердый подоконник.

– Садись. Медленно, – приказала девушка стальным голосом.

Мы одновременно опустились на пол. Кончик кинжала царапал кожу, предостерегая, что любое лишнее движение может стать роковым.

– У твоей ноги цепь. Пристегивайся, – продолжила она.

– Амалия, – попытался заговорить я.

– Цыц! Пристегивайся, слова потом! – резко ответила она.

Дрожащими руками я нащупал железный браслет и послушно застегнул на своем запястье.

Девушка убрала кинжал от моей груди и отскочила назад. Она ликовала от того, что у не все получилось.

Мне оставалось только умолять ее:

– Амалия! Отпусти. Я ничего никому не расскажу.

– Да, ты ничего никому не расскажешь, – сказала она, приставив палец к губам. – Такое навсегда остается в секрете! Сегодня день священной трапезы. Мы должны накормить Катхиса. Нашего идола, нашего хранителя…

День священной трапезы. Неужели это один из тех, что запечатлен на фото в альбоме? Меня выбрали как жертву!

Я попытался воззвать девушку к разуму:

– Амалия. Ты ведь хорошая. Ты понимаешь, что ваш ритуал – это убийство?

Девушка только улыбалась, и в ее глазах не было ни капли сочувствия:

– Катхис – демон самопожертвования. И смерть для нашего дела – это высшая ценность!

Я понимал, что слова не помогут. Эта семья поклонялась какому-то демону. Они безумцы! Каннибалы! Убийцы, превозносящие смерть!

Амалия подошла к старому шкафу, спрятала альбом и достала букетик сушеных трав. Затем она подпалила его зажигалкой, и он начал тлеть зеленоватым дымом.

Держась на безопасном расстоянии, девушка стала водить букетиком над моей головой.

Я чувствовал, как едкий дым проникает в легкие. Он зудел внутри, заставлял кашлять и кружил голову, точно скоростная карусель. Все вокруг стало размытым.

Тело обмякло. В голове ни единой мысли. Время текло быстро. Казалось, что часы летят как минуты. За окном стемнело. На полу комнаты вдруг зажглись свечи, их мягкий свет танцевал на стенах, освещал лица людей вокруг.

Люди… Откуда они тут взялись?.. Когда пришли? Я пропустил этот момент…

Мужчина, две женщины, двое детей и два старика.

Их