Чудная деревня. Третья часть. Русалочье озеро - Татьяна Анатольевна Нурова

совсем точно понимая их значение. Это ведь не хрусталь и не стекло поняла я, держа флаконы в руках, это спрессованный магией воздух. Невероятно, и удерживали эту необычную оболочку именно руны, стоит стереть одну и флакон просто развеется. А без повреждений, будет служить вечность, и повредить его невозможно. Жидкость во флаконах отличалась по цвету, живая вода сверкала, прозрачной каплей, переливалась как бриллиант даже при искусственном слабом освещении. Флакон с мертвой водой тоже был прозрачен, но был чуть сероватого оттенка, и вода казалась тяжелой, тугой. Еще я вытащила из кармана кольца, одно серебряное которое дарила мне Любава, я тут же одела на палец, а второе обручальное подарок Андрея, покрутила в руке и попросила Прошку отнести его в мою комнату. Надевать кольцо Андрея мне не хотелось, тем более он женится, и моих обязательств к нему больше нет. Рецепты использования воды я еще раньше записала шифром в свой лабораторный журнал, теперь нужно заняться лечением Любавы. Русалка дала мне очень интересный рецепт, он действовал медленно и эффективно, а быстрые результаты нам показывать пока ни к чему, это может вызвать ненужный интерес, ведь всем известно, что я слаба и не могу лечить, а знать кому то про подарки из озера ненужно. И тут дело даже не в доверии, мы хоть и жили в Чудной деревне почти одной семьей, но тайны у каждого были свои и по привычке все скрывали, чем обладают. Конечно, если бы нужно было бы спасти, кому то, из наших жизнь или понадобилось какое — то необычное лечение, мы бы достали так же тихо, что то из своих сокровищ и помогли, так уже бывало, но пока в этом не было надобности. А уж свои особые знания по привычке все скрывали, как могли, это был образ жизни, вернее, вопрос выживания. Вылечу Любаву, а потом уж когда сила ко мне вернется, то легко омоложу ее и внешне, если понадобится, ведь я еще не знаю какой получиться эффект от лечения по рецепту русалок. Я готовила питье, Любава догадываясь, что готовлю лекарство для нее, — на меня поглядывала искоса, очень неодобрительно. Я ей говорила про подарок русалок, что принесла для нее, а она считала, что драгоценную жидкость потрачу зря. Но я настояла на своем и Любава выпила лекарство, а о ком мне заботиться как не о ней. Я прислушалась к Любаве, взяв ее за руку, все верно, раствор работает, но так странно и необычно или непривычно. Любаве сегодня и завтра может быть немного плохо, организм будет очищаться от старых и больных клеток. Ничего страшного, и я уговорила ее лечь в кровать и сидела с ней пока она не уснула. Затем упаковала флаконы в мягкую ткань и вспомнила про листы, в которые изначально флаконы были завернуты русалками. Взяла их понюхала, потерла пальцами, пощупала и поняла что это тоже подарок. Лист неизвестного растения был лечебным, и в нашем мире не рос. Я тоже его упаковала в ткань и попросила Прошку все убрать в тайник и засмеялась, мы с Любавой богачки, в нашем тайнике хранятся такие сокровища, что страшно становиться. Сокровища, накопленные многими поколениями знахарок, мы всегда использовали очень аккуратно. И скрывали это ото всех, частенько использовали тот же мандрагор, для лечения обычных больных, узнай об этом, нас не поняли бы даже те, кого мы считаем своей семьей. Чем старше корень мандрагора, тем он целебней, и сколько я знаю историй о том, как убивали за меньшее количество корня, чем хранилось у нас, только за крохи. И даже простодушная Любава приучала меня сразу молчать о том, что есть у нас в доме и к тайнику допустила меня, когда я уже выросла и она была уверенна, что я не болтлива и разумна.

Чем старше я становлюсь, тем больше тайн меня окружает и сейчас я снова чего- то жду, вернее сказать моя интуиция снова кричит что, что — то случится и скоро. А ведь я еще и со старыми проблемами полностью пока не разобралась.

Любава пару дней была совсем не своя, она давно не болела и необходимость лежать ее угнетала больше чем плохое самочувствие. Но я строго следила, что бы она соблюдала режим и Любава довольно быстро оправилась. Я же прислушиваясь к ней, радовалась, зная, что теперь она точно проживет долго и без болезней.

Весну, скоро сменит лето, время бежит так быстро, скоро Киру исполниться четыре года и как он выглядит теперь. Я часто вспоминала его. Хоть и не хотела больше видеть его, но я скучала и часто мечтала, чтоб он был рядом, и мучилась от принятого решения, понимая, что уже связала всю свою жизнь с этим ребенком, а мой отказ от него это эгоизм, боязнь лишних проблем. Как жаль, что все так сложилось, ведь мы могли быть семьей. В лес я не ходила, хотя хотелось до невозможности, но подарки мне от Хозяина леса передавали часто. Сначала ранней весной Питирим больше недели приносил от Хозяина леса березовый сок, необычно вкусный. Хозяин знал, что мне нужно для настоек и затем часто передавал через Агриппу или Анну Леонидовну, пучки необходимых мне трав, упакованные в листья лопуха или росу в берестяном стакане. А уж как мне хотелось уйти в лес и просто побродить, поболтать с Лесовиком, так ни о чем, как раньше. Пока же я упорно много ходила и занималась домашней работой, надеясь быстрее набрать необходимою форму. Кулон на моей шее, изначально хрустально прозрачный, стал темнеть от черных прожилок яда, который он выкачивал из меня. И — за того что во мне еще остался яд я связывала и свое плохое самочувствие и постоянную нудную боль. Оказалось к тому же, что русалки меня посадили на цепь почти в прямом смысле. При любых попытках выйти за пределы Чудной деревни на моей шее сжимался тугой невидимый ошейник. Видимо они решили подстраховаться на тот случай, если я снова вляпаюсь в приключения, давая понять что бы я сидела тихо. И пока я тихонько возилась на Любавиных грядках — только снег сошел, как сразу же сорняки полезли, почему то культурные растения так быстро не растут и постоянно болеют. А сорняки прут как на удобрениях. Поэтому я теперь каждый день с маленькими граблями упорно выдергивала сорняки и рыхлила землю, ползая на коленях вокруг грядки. Работа мне нравилась, все — таки дома сидеть уже тошнит, а