Замечательный предел - Макс Фрай

Лейн, лето второго года Этера

Анн Хари (Миша) вернулся в Лейн на рассвете. Перед этим полночи пил горячий яблочный сок с кальвадосом в «Крепости», потом шатался по городу, провожая всех по домам, а под утро внезапно понял, что очень скучает по Лейну, ШиКоНаху и кошке, старому саду и своему гамаку. Всего-то декаду там не был, а кажется, несколько лет. Не стал тянуть, раз припекло, значит, надо идти, пока велико желание, любой Ловец знает, как легко и приятно совершать Переход на этой волне. Даже сил от него скорей прибавляется, чем убывает, хотя по идее так просто не может быть.

Пришёл настолько удачно, что оказался не где-нибудь в центре, а сразу на дальней окраине Козни возле любимой кофейни «Красный стул». Кофейня в такую рань, конечно, ещё закрыта, но Анн Хари всё равно ей обрадовался. Потому что что до дома отсюда всего квартал.

Он был уже совсем сонный, поэтому, когда увидел, что кто-то лежит в гамаке, сперва флегматично подумал: это я, что ли, прежде себя вернулся? – и только потом сообразил, что так дела обычно не делаются. В смысле, когда видишь, что твой гамак занят, логично предположить, что там разлёгся не ты сам, а кто-то другой.

Подошёл ближе, узнал Шала Хана. Удивился. Спросил:

– А ты что здесь делаешь?

Тот открыл один глаз, улыбнулся и снова его закрыл. Сказал:

– Поскольку ты не дгоххи, то, наверное, будешь не особо шокирован, если я откровенно признаюсь, что сплю.

– Поскольку я не… – растерянно повторил Анн Хари. – Так, стоп. Значит он уже вылез из картины? Наш дгоххи пришёл?

На этот раз Шала Хан открыл оба глаза. Ответил:

– Ага. Он здесь с прошлой ночи. Вчера у вас весь день были гости, Ший Корай Аранах нас позвал смотреть на дгоххи, чтобы тот рос поскорей. Ты бы видел, сколько он ест! И читает быстрее любого студента. Чуть ли не половину Энциклопедии Потусторонних Реальностей за несколько часов проглотил, причём постоянно отвлекаясь на разговоры. Он отличный! Ну, сам увидишь. Я так засиделся, что в конце концов поленился искать такси. И занял твой любимый гамак. Прости!

– Он только днём любимый, – успокоил его Анн Хари. – А сейчас мне нужна нормальная человеческая кровать. Я скучный. Люблю спать на ровной, надёжной поверхности, которая не болтается туда-сюда.

– То есть, не надо уступать тебе место? – с надеждой спросил Шала Хан. – Я бы тогда, если можно, ещё пару часов поспал.

– Спи на здоровье. У меня есть диван на кухне. Или кровать наверху. Или три кошачьи подстилки. Это смотря кто где сегодня улёгся. Но хоть что-нибудь да свободно. Точно не пропаду.

* * *

Проснулся от строгого голоса ШиКоНаха, который говорил: «Любоваться можно, будить нельзя». Рассмеялся, спросил: «Меня или кошку?» – и только потом открыл глаза.

Вроде бы сам рисовал этого дгоххи, причём девять раз. По идее, мог бы привыкнуть. Но всё равно оказался не готов. Лежал натурально парализованный открывшимся ему зрелищем, смотрел, как рыжий крылатый лис порхает под потолком. Он был совсем небольшой, примерно с ребёнка-дошкольника. Но это как раз хорошо, кухня-то тесная, и потолки не особо высокие. Более крупный летун тут бы всё на фиг разнёс.

Наконец Анн Хари сказал:

– Ух какой ты прекрасный! Я даже не ожидал. Причём дело не только в облике. Есть что-то ещё. Ты, наверное, светишься каким-то невидимым глазу светом. Или излучаешь… не знаю что.

– Вот ты сразу понял! – восхитился Ший Корай Аранах. – А я только начал подозревать, что эти красавцы дополнительно излучают. Что именно, тоже не представляю пока.

– Наверняка излучаем, – легко согласился крылатый лис. – Должно же быть какое-то рациональное объяснение, почему мы такие прекрасные. Причём кажемся прекрасными всем, кто нас видит, без исключения. Вне зависимости от принятых в данной культуре канонов красоты.

Голос у него оказался громкий, резкий и хриплый, почти каждое слово сопровождал низкий гортанный рык. Это совершенно не вязалось с очаровательной внешностью. Хотя, собственно, как раз наоборот, – удивлённо подумал Анн Хари. – Дгоххи похожи на лис, а у нас лисы – звери. Совершенно нормально, если зверь рычит и хрипит.

– Меня зовут, – крылатый лисёнок фыркнул, рыкнул, снова фыркнул, рассмеялся и уже вполне по-человечески произнёс: – Но можно и просто Нхэрка. Так меня называет Ший Корай Аранах.

– Так у меня получается выговаривать, – пояснил тот. – Фонетика у них зверская. Не знаю, как с ней наши студенты справляются! Я бы, наверное, и с сотого раза не смог.

– Просто при изучении потустороннего языка получаешь опыт его носителя. И сразу всё нормально с фонетикой, как будто ты всю жизнь успешно рычал. Я-то сам не брал хгахху; так хой-броххский язык у нас в учебниках называется. Получается, зря! Мог бы сейчас с нашим гостем на его родном языке поболтать.

– Это не имеет значения, – отмахнулся Нхэрка. – Я и так понимаю. И сам могу почти что угодно сказать.

Он наконец приземлился. Объявил, уставившись на Анн Хари:

– Я знаю, кто ты! Ты меня нарисовал. Спасибо, друг драгоценный! Будь я родом не из Хой-Брохха, сказал бы, что я твой вечный должник. Но у нас нет такого понятия. И в языке нет слова, хотя бы отчасти похожего по смыслу на «долг». Мы просто делаем, что нам нравится. А если это ещё кому-нибудь пригодилось, так на здоровье. И никаких долгов.

– Я помню, как у вас жизнь устроена, – улыбнулся Анн Хари.

– Так ты бывал в Хой-Броххе?

– Пока нет, к сожалению. Но мой папа любил ваши романы. Собрал огромную библиотеку. Я их в детстве вместо сказок читал.

– Вот поэтому вырос таким красивым, – совершенно серьёзно сказал Нхэрка. – И хорошим художником. На пользу тебе пошло.

Ший Корай Аранах бестактно заржал. Но на него никто не обиделся. Анн Хари был занят, переваривал информацию о своей красоте, а дгоххи в принципе не обижаются. Слова «обида» у них в языке тоже нет.

* * *

– Так странно, – сказал Нхэрка, отложив в сторону книгу. – Я её помню. Немножко. Не целиком. Отдельные фрагменты и фразы. Как… – он перешёл на почти беззвучный шёпот, – приснившийся в детстве сон. И все остальные книги, где написано имя того человека, которым я был. Странная штука память. Из прошлой жизни помню только тебя и книги. А всё остальное забыл.

– Я так и думал, что книги ты обязательно вспомнишь, – улыбнулся Ший Корай Аранах. – Вот что значит приоритеты! Ловец есть Ловец.

– Да. Сколько гулял по городу, так и не вспомнил, в каком доме