Бес сознания 2 - Руслан Муха

Значит, ты поедешь туда, а я сам встречусь с Бессоновым, — спокойно отвечаю я. — На тебя не падут подозрения, потому что в двух местах одновременно ты быть никак не можешь.

— И что ты скажешь этому Бессонову? Он увидит, что у тебя нет пэку и даже говорить с тобой не станет! Расскажешь обо мне? Скажешь, что я готов пойти на сделку с органами? Думаешь, он тебе поверит?

— Ему придется поверить, да и других вариантов я не вижу. В любом случае ты ничем не рискуешь. Так что давай езжай в Краснодар. А мне нужно заехать куда-нибудь и переодеться мне в нормальное.

Вова матерится, с силой бьет несколько раз по рулю так, что авто сигналит, а затем заводит двигатель и мы трогаемся.

— Если все пойдет не так, — говорю я, когда Вова немного успокаивается, — мы всегда можем сжечь логово твоего Кузьмича вместе с ним и всеми его братками.

— Нет, — категорично чеканит Вова, — пока у него мать, ты ничего не станешь делать. Ты не знаешь, что он за человек. Даже если ты его убьешь, остальных это только разозлит. У него немало преданных людей, которые, будь уверен, захотят отомстить. Да и не все братки, как ты выразился, заслуживают смерти.

— Значит, будем действовать по обстоятельствам, — жму я плечами.

Вова не отвечает, он вообще перестает со мной говорить и довольно долго мы едем молча, пока меня под мерные звуки двигателя не начинает клонить в сон.

Я лезу на заднее сидение и там, свернувшись калачиком, засыпаю. Мне даже снится сон, первый сон в новом теле. Сам сон я не помню, но кажется, это было что-то приятное.

— Вставай давай, времени у нас мало, — толкает меня в бок Вовчик, и я открываю глаза.

Гляжу в окно — мы уже приехали. Стоим во дворе у дома Вовчика, он торопливо открывает дверь, намекая, чтобы я вылезал.

Сон мне однозначно пошел на пользу, чувствую я себя немного лучше, но боль в суставах и озноб все же еще не проходят.

— Идем, быстро переоденешься, и я поеду, — говорит Вова, спешно открывая дверь в дом, и жестом приглашает меня войти.

Дальше он дает мне свою одежду: футболку, шорты и шлепанцы, которые на пару размеров мне малы, а пятка шоркает по земле. Но это все же лучше, чем ничего.

— Вот еще возьми, — кидает мне Вова какой-то маленький предмет. Я пытаюсь поймать его на лету, но с координацией у моего нового тела не очень и предмет падает на пол. Поднимаю, теперь я могу его рассмотреть — это пэку.

Я вопросительно гляжу на Вову.

— Это простая болванка, — отвечает он, — макет, его нельзя включить. Но с ним будешь вызывать меньше подозрений. А вот что будешь объяснять менту по этому поводу, это уже твои проблемы. Свой пэку я сниму. Еще не хватало, чтобы этот Бессонов начал названивать при Кузьмиче. И вот еще — тебе может понадобиться наличка, у меня ее немного, но...

Он делает несколько шагов по кухне, открывает шкаф, достает железную банку с надписью «конфеты» и достает оттуда несколько купюр номиналом по десять эмдэе и протягивает мне.

Я забираю купюры и прячу в карман.

— А! — вдруг вскидывает Вова указательный палец вверх. — Тебе ведь нужна карта. Сейчас, секунду!

Он снова уходит в комнату, оттуда слышится монотонный длинный шелест, а после он приносит лист бумаги.

— Вот, — протягивает он мне распечатанную черно-белую карту. — И это, старайся не привлекать внимание, не пользуйся такси или общественным транспортом, ни с кем не говори и передвигайся по дворам, — наставительно говорит мне Вова. — Вот ключи от дома, если закончишь быстрее, вернешься сюда и будешь ждать здесь. Но, скорее всего, я не приеду, Кузьмич оставит меня на ночь. И это... — он немного мешкает, — соседям лучше на глаза не попадайся, а то ментов вызовут.

— Подожди, — пытаюсь я его притормозить, видя, что он уже собирается уходить. — Нам как бы надо обсудить, как мы с тобой будем связь поддерживать. Моя способность сопряжения с тобой не располагает к общению. А нам нужно будет решить, как поступить, после того как я договорюсь с Бессоновым.

— А как же тот твой стремный голос? — Вова замирает в дверях и вскидывает брови.

— Да, я могу его использовать, но только не при свидетелях, сам понимаешь, как это будет выглядеть. И использовать его долго не получится, эта способность ограничена несколькими минутами.

— Я думаю, что смогу выйти и поговорить с тобой, если ты конечно орать не будешь как обычно.

— Демоническим голосом шептать у меня тоже не выйдет. Но, видимо, других вариантов у нас нет. Нужно придумать какой-нибудь знак, чтобы я отдал тебе мысленный приказ, и ты понял, что нужно выйти на связь.

— Ну давай, например, затылок почесать, — говорит Вова и чешет затылок.

— Нет, — качаю я головой. — Это слишком обыденно, такое ты можешь пропустить. Нужно что-то более эффективное, так сказать, запоминающееся.

— Только не заставляя меня больше бить себя по морде, тем более при мужиках. Они не поймут.

— Нет, этого делать я не собирался. Давай вот что: трижды ущипнешь себя за ногу. Это и будет знаком.

— Ладно, — кивает Вован, окидывает меня каким-то печальным взглядом и говорит: — Ты это — только постарайся там не накосячить.

— И ты постарайся, — усмехаюсь я.

Его лицо кривится в неуверенной улыбке, словно он еще хочет что-то сказать, но так и не решившись, молча выходит за дверь.

Я решаю не терять время и сразу же выдвигаться на встречу со своим, так сказать, родственником. До назначенной встречи осталось сорок минут, и пусть идти и недалеко, по дороге всякое может случиться. Поэтому не трачу время.

Я покидаю дом Вовчика без проблем. Никаких соседей мне, к счастью, не попадается. Не без удовольствия отмечаю, что прохожим нет до меня никакого дела. Ну а что? Я хоть и выгляжу паршиво, но чист, побрит и одет нормально.

Гулять по Краснодару из альтернативной реальности любопытно. Некоторые улицы кажутся до боли знакомыми, но и все же в них все равно что-то не так. Иногда сверяюсь с картой, чтобы удостовериться, что иду правильно. По совету Вована, стараюсь не шастать по