Магия живет три года - Алина Игоревна Потехина

совсем тоненькой, в облезлом кожаном переплете без каких-либо обозначений. Когда-то на кожу был нанесен рисунок, который теперь практически весь стерся. Мне показалось, что он чем-то напоминает чешую.

Волковский сел в кресло, но книгу не открыл. Он держал ее в руках, задумчиво поглаживая корешок пальцами. Его взгляд при этом блуждал по помещению, старательно избегая меня. Я хотел было спросить его о книге, но вовремя опомнился и сжал губы. Пересилив любопытство, я вернулся к чтению. Все мои чувства обострились, улавливая любой звук, любое движение друга, поэтому я сразу почувствовал едва заметную волну оглушающего заклятия и с усилием сохранил бесстрастное выражение лица.

– Простите меня, друг мой, – наконец прервал молчание граф.

– Вам не за что извиняться, – ответил я с улыбкой, взглянув на него исподлобья.

– Я знаю, что вы одобряете тех, кто хочет изменить порядок власти. Хочет сместить… нас.

– Не власть. Я не хочу революции – это всегда кровь и ненужные жертвы. И я против свержения власти, – ответил я, покачав головой. – Но вы правы, Николай, я хочу, чтобы богатые дворяне, единственной заслугой которых является их принадлежность к роду волшебников, исчезли.

– Я много думал, Филипп, и, знаете, все-таки во многом с вами согласен. Не во всем, разумеется, но во многом. В основных, так сказать, вопросах.

– Я рад, что вы, наконец, решились сказать об этом вслух, – без тени улыбки проговорил я. – Но вас что-то беспокоит.

– Да. – Волковский, наконец-то, посмотрел на меня прямо. – Перед встречей с вами я решил прогуляться. Погода сегодня сказочная. – В парке ко мне подошел молодой человек. Вы, наверное, его знаете – сын графа Кудрявцева.

– Алексей? – уточнил я на всякий случай, хотя сразу понял, о ком говорил Николай.

– Да, он самый. Пренеприятнейший тип. – Граф поморщился, словно съел что-то кислое.

– Полностью с вами согласен, – кивнул я. – Мало того, что он бедокурит и гуляет напропалую, так прошлой осенью еще и обесчестил дочь графа Беляева. Подбил ее на побег, а когда она явилась в назначенное время к гостинице, в которой они условились встретиться, там ее поджидали дружки графа, которые тут же разнесли новость по всему городу. Бедняжка спустя неделю повесилась. Но вы, я думаю, и сами помните эту историю.

– Конечно, помню. Она дружила с племянницей моей жены. Но мы отклонились от темы. – Граф нахмурился. – Алексей Кудрявцев бесцеремонно присоединился к моей прогулке, несмотря на то что я напрямую сказал ему, что его общество мне неприятно. Молодого человека это нисколько не смутило.

– Возмутительная наглость, – кивнул я головой, соглашаясь.

– Так вот, – вернулся к теме Николай. – Алексей сказал мне, что его забавляют эти новомодные веяния и идеи, что якобы волшебники должны помогать обычным людям, а не владеть ими. Да-да, вы не ослышались, друг мой. Он считает, что не-маги должны не просто прислуживать волшебникам, но и делать это безвозмездно, без оглядки на нормы морали и человеческое достоинство.

– Он хочет сделать их рабами? – Я почувствовал, как во мне закипает гнев.

– И не он один.

Граф как-то сдулся, устало потер переносицу и посмотрел на меня грустными глазами.

– Алексей имел неосторожность сунуть мне в руки документ о принятии закона о подчинении не-магов.

– Зачем же он показал вам его? – удивился я.

– Он просил, чтобы я поставил свою подпись. – Руки Николая заметно дрожали.

– Подпись? Он собирается пойти с этим документом в правительство?

– Именно! И в нем уже несколько десятков подписей!

– Мы должны ему помешать, – хмуро ответил я.

– Другого выхода у нас нет, – кивнул Волковский.

В библиотеке воцарилась тишина. Я обдумывал, что скажу Алексею Кудрявцеву, если он посмеет подойти ко мне со своей инициативой, а граф задумчиво разглядывал книгу, которую все еще держал в руках.

– Эту книгу я нашел в закрытой секции. Она выпала из трактата об общей истории магии, – прервал тишину Николай.

– Она была вложена в трактат? – удивился я. – Но ведь его читал чуть ли не каждый? Он даже был когда-то включен в школьную программу.

– Я тоже удивился, – кивнул Волковский. – Не хотел снимать его с полки, но, когда доставал «Мифологический справочник», который кто-то по ошибке засунул не на свое место, зацепил замком и вытянул. Тогда-то из него и выпала эта книжица.

– И ты забрал ее?

– Конечно. – Граф посмотрел на меня, и я увидел в его глазах озорную искорку. – Очевидно, книгу зачем-то спрятали таким странным способом. Посетители закрытой секции трактат читать не будут.

– Я даже не знал, что он там есть, – качнул я головой.

– Но я не смог ее прочитать, – с грустью продолжил Николай.

– Почему?

– Она зашифрована, – с улыбкой ответил граф и протянул мне книгу.

Я взял ее, удивляясь тому, как сильно обложка нагрелась от рук Николая, затем осторожно открыл. Бумага внутри книги даже не пожелтела, но была вся испещрена символами.

– Что это? – спросил я у друга.

– Не знаю. Похоже на руны, но я не смог найти похожих. – Николай наклонился так, чтобы видеть содержимое книги. – Перерыл все справочники, какие нашел.

– Любопытно, – проговорил я и перевернул несколько страниц.

В нескольких местах в тексте или на полях были нарисованы картинки: водопады, маленькие озера, окруженные скалами, либо ущелья.

– Любопытно, – повторил я.

– Весьма, – кивнул Николай. – Я оставлю книгу тебе. Буду рад, если ты поделишься своими исследованиями.

– Может, вместе? – Я с трудом оторвал глаза от символов и закорючек.

– Может быть, позже, – улыбнулся Волковский. – Я пытался ее расшифровать практически месяц. Мне, конечно, любопытно, но от этих символов уже слегка мутит.

Я почувствовал, как внутри разливалось зудящее тепло. Слишком знакомое мне ощущение, чтобы не понимать: пока не расшифрую эту загадочную книгу, не смогу ни спать, ни есть, ни говорить об отвлеченных вещах.

– Друг мой, я вижу знакомый блеск в ваших глазах, – рассмеялся Волковский. – Теперь я уверен, что отдал книгу в самые надежные руки.

– Спасибо, – только и смог ответить я…

Я открыла глаза и несколько минут сидела, пытаясь вспомнить, кто я, где я и что я здесь делаю. Магия переливалась, падая в озеро, а я постепенно приходила в себя.

Магия помнит! Магия может говорить!

Я вытащила ноги из озера, натянула носки и мягкие тапочки. Даня все еще спал во впадинке между корнями огромной ивы. Я воспользовалась моментом и нашла сундук со старыми книгами о магии.

Крышка поднялась легко. Меня всегда это удивляло, ведь она выглядела тяжелой – толстое дерево, окованное железом. Я стала осторожно вытаскивать книги в поисках той самой. Она нашлась на самом дне. Тоненькая, в обложке из старой, выцветшей кожи. Я достала ее – ту,