Извилистый путь - Алекс Ключевской

— Вроде того, — я вернул ему ухмылку. — Кстати, о тёмной стороне. Вы знаете, у меня есть знакомый некромант, он такой душка, поваром работает, представляете?

— И зачем мне знать о твоих знакомствах? — в его глазах впервые промелькнуло беспокойство. Всё-таки Тёмные до сих пор вызывают трепет, даже если о них просто упоминаешь. Я отбросил идею позвать Эдуарда. Великий Князь может не сдержаться и просто выпотрошит этого ублюдка, а он, как-никак, нужен нам живым.

— Говорят, — я наклонился к нему и теперь говорил доверительным шёпотом, — что некродопрос исключает одну важную деталь: допрашиваемый никогда не врёт поднявшему его некроманту. Представляете? А самому некроманту нужен для этого только свежий труп, ну и, возможно, ритуальный кинжал, но это так, по желанию.

— Ты не посмеешь… — прошипел Левин и дёрнулся, попытавшись вскочить со стула.

— Сидеть! — рявкнул я, ногой вернув его на место, и сразу же направил в его сторону несколько видимых только мне тонких чёрных щупов, стремительно проникающих в его голову. Мне некогда было копаться в его мозгах, стараясь понять систему, по которой были рассортированы воспоминания. Щупы как раз ограничат временные рамки и направят меня в нужную сторону.

Рыжова я окружил непроницаемым куполом тьмы, энергоёмким и точечным заклятием, но, к сожалению, единственным, способным защитить его от воздействия низкоуровневых тёмных проклятий. И, на мгновение закрыв глаза, я опустил на комнату вуаль подчинения, тут же окутавшую не только Левина, но и всё ещё сидевших на полу наёмников. Дышать сразу стало легче. Излишки энергии смерти выплеснулись наружу, а источник заработал в полную силу.

В комнате стало темно и холодно. Краем глаза я заметил, как иней стремительно покрывает пол и распространяется по стенам. Но сидящий напротив меня напряжённый наёмник мгновенно расслабился и снова растёкся на стуле, презрительно улыбаясь.

— Эм, Дмитрий Александрович, — Рыжов поёжился, но я поднял руку, показывая, чтобы он помолчал.

— Ну а теперь, господин Левин, пообщаемся по-взрослому. Сколько человек вместе с вами оказались запертыми на территории Москвы?

— Со мной двенадцать, — равнодушно ответил он. Я даже не стал проверять эту информацию, прекрасно осознавая, что под вуалью подчинения он будет говорить правду. Первое время. Потом сможет сбросить, если постарается, конечно.

— Какова ваша цель нахождения в Москве? — задал я очередной прямой вопрос.

— Нас наняли для провокации и атаки на детский дом. Послушайте, вам не кажется, что атмосфера здесь стала какой-то напряжённой? — он попытался улыбнуться. Ай, молодец, быстро понял, что с ним что-то не то, и уже сейчас пытается сопротивляться.

— Кто вас нанял? — а теперь я вторгся в его разум, ища подтверждение его словам.

— Министр внутренних дел и министр юстиции. Возможно, был кто-то ещё, но переговоры я вёл непосредственно с ними. У меня есть доказательства их причастности, — сразу же проговорил он, потирая лоб. Я выхватил блокнот из рук напряжённо сопевшего за моей спиной следователя и быстро переписал адрес банка и номер ячейки во Фландрии, где лежали документы, договоры и другая информация по этому делу.

— Почему вы не вышли на меня раньше? Вы похитили Вишневецкую ради моего внимания, но со мной так и не связались, — я торопился, чувствуя, как вуаль начала постепенно рассеиваться в пространстве, несмотря на количество энергии, которую я вбухивал в её поддержание.

— Сначала мы мешкали, когда увидели членов спецподразделения Рокотова рядом с вами и Гараниным. А потом на нас вышел один человек, предложив более интересный вариант развития событий, не привлекая вас к нашей небольшой проблеме, — тряхнул головой Левин, пытаясь сбросить с себя остатки вуали.

— Юдину вы сказали иное, — пробормотал я, направляя щуп.

— Этот жирный боров совсем зазнался. Не следовало поднимать трубку, когда он звонил, так бы вы на нас никогда не вышли. Сегодня в полночь ни нас, ни вашей девки уже не было бы в стране, — оскалился наёмник, покачнувшись на стуле.

— Подробнее, что за человек, как с вами связался и что именно предложил? — я старательно вёл щуп, стараясь не заблудиться в том бардаке, что наполнял его башку.

— Мне известно только имя. В России в Гильдии Гаранина до того, как он стал главой, этого человека звали Славой. Как он выглядит, мало кому известно, только общие черты: рост — метр восемьдесят, шрам на всю правую щеку, крючковатый нос, сломанный в нескольких местах, и карие глаза. Он связался с нами письмом через обычную почту, — рассмеялся Левин. — Предложил отличный вариант. Мы даже не догадывались, что ваша Вишневецкая — известная по всему миру модель, и её хотят заполучить тысячи богатеньких мужиков, и столько же имеющих определённые связи. Так что, к глубокому сожалению моих ребят, её никто не трогал. Она должна была иметь товарный вид.

— И кому вы её продали? — вуаль спала, а взгляд Левина стал более осмысленным. Я на мгновение прикрыл глаза. В комнате заметно потеплело, и свет от висевших под потолком ламп ярко осветил помещение. Я снял защитный купол с Рыжова и снова посмотрел на наёмника. Щуп убрал, в нём больше не было необходимости. Мне и имя покупателя нужно было только для академического интереса, к нашему делу оно отношения не имело.

— Какому-то французскому дипломату, — замешкавшись, всё же ответил наёмник. — Вылет был запланирован на одиннадцать вечера. Дипломатический рейс, который никто не имеет права обыскивать без специального разрешения. Надеюсь, Юдин перед смертью будет мучиться за такую подставу.