Нет, мы не ангелы… - lanpirot

Вот только Петракову было неясно: отчего этот шов, стянутый грубой суровой нитью, казался ему частично заросшим. Да и пулевое отверстие, явно послужившее причиной смерти этого странного тела, тоже выглядело немного затянувшимся. А трупов за время своей службы в уголовном розыске Сергей повидал немало: и свежих, и таких вот лежалых.

— Замечательно! — Довольно потер друг о дружку сухие ладошки Кузнецов. — Значит, происхождение тела мы, считай, вычислили! За местом упокоения тоже проблем не будет — найдем могилку. А вот каким образом вся эта «конструкция» функционировала и за счет какого источника — будем посмотреть… — задумчиво произнес Владимир Николаевич, накладывая руки на холодную грудь трупа.

И Петраков был готов поклясться, хоть на Уголовном кодексе, да и хоть бы и на Библии, что ладони старшего майора госбезопасности на мгновение зажглись мягким красноватым светом. Он даже зажмурился и мотнул головой, чтобы отогнать эту галлюцинацию. А когда открыл глаза — все пришло в норму — руки старого чекиста больше не светились.

«Надо выспаться, — решил Сергей, — а то уже мерещиться незнамо что…»

Только вот чекисты продолжали как-то странно улыбаться, поглядывая на лейтенанта.

— Теперь понятно, куда делся потерянный орган замнаркома товарища С.! — поднявшись на ноги, сообщил эксперту Кузнецов. — Именно сердечко недодемона и питало энергией это слегка лежалое тело. Кстати, еще пара-тройка дней, и он бы переродился.

— Что-то не верится, Владимир Николаевич, как-то слишком быстро, — возразил Музыкантов. — Обычно до полугода проходит…

— Над ним еще кто-то поработал, Петя. — Качнул головой старичок-чекист. — Явный след кого-то из «Первых чинов»… Только вот хоть убей, не пойму: для чего он в Мавзолей-то поперся? Тут из него всю энергию как корова языком… И сердечко недодемона приказало долго жить. Возле мумии Владимира Ильича это и не удивительно…

— Подождите-подождите! — Не сдерживаясь больше, воскликнул Петраков, которому разговор чекистов казался самым натуральным бредом. — Вы хотите сказать, что это, — он указал на неподвижное тело, — само сюда пришло?

— Натурально — само пришло, — с самым серьезным выражением лица подтвердил медэксперт.

— Да нет же! Это просто какая-то ахинея! — с несвойственной для него горячностью вскликнул лейтенант. — Трупы не ходят по музеям-Мавзолеям… да и вообще по Москве трупы не ходят…

— А свидетели утверждают, что он пришел сюда самостоятельно. — На тонких, почти бескровных губах Владимира Николаевича играла ироническая улыбка. — Попозже можете ознакомиться с показаниями, Сереженька.

— Это просто… уму непостижимо! — Петраков схватился за голову, которая грозила вот-вот развалиться на части от полного разрыва шаблона. — Так не бывает!

— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам! — процитировал Шекспира Товарищ старший майор госбезопасности. — В общем так, Петр Ильич, забирай клиента, и вези в лабораторию. Пока не вскрывай — положи в холодную, и выставь охрану. Будет интересно проследить за обратной трансформацией после полной потери некроса.

— Хорошо, Владимир Николаевич, — ответил Музыканов, набрасывая простыню на труп.

— А мы с тобой, Сереженька, прокатимся в один морг… — Улыбнулся старичок. — Если ты не возражаешь, конечно?

— Еще как не возражаю! — Словно китайский болванчик затряс головой Петраков, которому страсть, как захотелось разобраться во всем этом бреде.

— Петр Ильич, накинь нам адресок, где такие шикарные операции проводят? — попросил Кузнецов, показывая жестом Сергею, чтобы тот направлялся к выходу из усыпальницы вождя.

За окнами уже вовсю хозяйничала темная и непроглядная ночь, когда Сергей вместе с Кузнецовым приехали в криминалистическую лаборатории Петра Ильича Музыкантова. Вокруг лежавшего на холодном металлическом столе полностью обнаженного мертвого тела копошился медэксперт, с надетой на глаз линзой увеличительного стекла. Что он там хотел разглядеть, лейтенанту было не понятно, но, видимо, что-то очень и очень интересное, раз он решился нарушить приказ товарища старшего майора госбезопасности. Петр Ильич молча кивнул, лишь краем глаза отметив появление высокого начальства.

— Ох, Петя-Петя! — осуждающе покачал головой Кузнецов. — Я ж говорил, запри тело в холодной, а сам — на отдых! Ты сколько уже на ногах?

— Да мы все не высыпаемся, Владимир Николаевич! — отмахнулся медэксперт, не отрываясь от тела. — А когда еще я в свои руки такую «куколку» реального псевдодемона заполучу? Ведь это же настоящее «имаго» — даже крылья имеются! — С горящими глазами настоящего исследователя, сообщил он, едва не приплясывая от восторга.

— Серьезно? Настоящие крылья? — удивленно произнес Кузнецов, вынимая из кармана форменного кожаного плаща, в каких обычно ходит начсостав, трубку и кисет с табаком.

— Самые натуральные! — улыбаясь во весь рот сообщил Музыкантов. — Правда, развернуть их сейчас не представляется возможным… Но вы сами посмотрите… — Крепко ухватив труп за руку, Петр Ильич ловко перевернул его на металлическом столе. Петраков шагнул к столу одновременно с товарищем старшим майором. На спине трупа, примерно от лопаток и ниже, из-под кожи выступали какие-то странные бугры, тянущиеся примерно до поясницы. При определенном уровне воображения их можно было принять за сложенные, сморщенные и какие-то усохшие крылья, да еще и скрытые кожей. Но летать на таких было бы проблематично.

— А что вы скривились, товарищ из угро? — весело поинтересовался Петр Ильич. — Не похоже?

— Не очень, — честно ответил Петраков. — Какое-то уродство — не более. Да и мелкие — как на них летать?

— Так я и говорю — это еще «имаго», а не полноценный демон. — При полном созревании разворот крыльев у самых средних особей достигает более шести метров! Хотя, как мы можем увидеть, — Музыкантов пинцетом как-то по-особенному оттянул кожу на спине трупа, и внутри хитрой «складки» стали заметны крепкие черные перья, — один раз он уже их разворачивал. Скорее всего в момент «пробуждения», когда концентрация некроса в его теле достигла критической величины.

— А некрос — это что? — поинтересовался Петраков.

— Некрос — это основная движущая сила ада, — буднично ответил Кузнецов, невозмутимо раскуривая трубку. — Основана на смерти, страданиях…

— Какого ада⁈ — И без того взбудораженный Петраков опять сорвался. Он терпел эти странности весь вечер, но в этот момент его уставший и давно не спавшийся организм вновь взбрыкнул. — Ведь нет никакого ада, правда? И никакого рая, да? И Бога нет, и Сатаны? Вы же меня просто разыгрываете, товарищи дорогие?

— А вы