Ветры Запада. Книга 1 - Андрей Стоев

надо подтверждать, — отрицательно покачал головой я. — Никто из них от договора не откажется — все они понимают, что отказавшегося сразу же загрызут соседи. Достаточно было убедить Ондатру, что мы в состоянии договор выполнять, а дальше всё само собой образуется.

— А мы в состоянии договор выполнять? — скептически посмотрела на меня Ленка.

— Мне этот вопрос тоже не вполне ясен, — честно признался я. — Что ты можешь сказать о своих возможностях?

— Зависит от обстановки, — пожала плечами Ленка. — В лесу, как оказалось, легко могу и пятерых держать. Пожалуй, и немного больше смогу, может даже, до десятка или около того. Наш источник гораздо мощнее, там я, вполне возможно, смогу и Высшую так прижать.

— То есть для блефа хватит, а для геноцида недостаточно, — сделал вывод я. — А если не в источнике?

— Если не в источнике, то эффект не очень сильный, — призналась Ленка. — Я на Генрихе разок попробовала. Он споткнулся и замедлился, ну а я ему как следует вмазала.

— Что за лексикон, Лен? — поморщился я. — Ты при маме не вздумай так выразиться.

— Что я — совсем дура при маме так говорить? Хотя интересно было бы узнать, как она сама в молодости выражалась.

— Попробуй спросить, вдруг скажет, — хмыкнул я. — Только не говори «в молодости», вряд ли она считает себя старухой. Я её, кстати, тоже старой не считаю. Ну ладно, а дальше что было?

— А дальше Генрих мне как следует вмазал, — с грустью сказала Ленка. — То есть эта способность за пределами источника тоже применима, но на Владеющих действует слабо.

— Ну, это не так уж очевидно, что на Владеющих действует слабо, — задумчиво заметил я. — Генрих совсем не показатель, я давно уже понял, что у него ранг сильно занижен. Надо больше информации. И расскажи поподробнее, пожалуйста, что ты делаешь и как?

— Как бы это сказать… — задумалась она, явно пытаясь подобрать формулировку. — Я сначала создаю такой плотный шарик, как бы средоточие, а потом разными цветами задаю направление и форму воздействия.

— Какой-то цветовой код, что ли? — не понял я. — Что-нибудь вроде красный-жёлтый-зелёный?

— Нет, не цвета, а цветы, — терпеливо объяснила Ленка. — Вокруг средоточия как бы образуется цветок. Тычинки направляют силу, и сам цветок определяет форму. Например, если надо направить силу узким лучом, то хорошо подходит тюльпан — бутон надо сжать, и воздействие тоже сфокусируется. Или вот для тех придурков из леса я брала фрезию, у неё воздействие фокусируется, а потом лепестки расходятся и захватывают объект. Но это когда средоточие рядом с объектом. Если объект чуть подальше, то хорошо подходит белоцветник. А если надо совсем широко воздействовать, то лучше всего брать даурскую лилию. Только надо за длиной лепестков следить, а то они загибаются, и получается ещё боковое действие, от него никакого толку нет.

— Оригинально, — ошарашенно сказал я. — Но для меня не очень полезно, Лен, я в цветах плохо разбираюсь. Розу от ромашки отличу, конечно, но это практически мой предел.

— Для ромашки можно применение придумать, — заметила Ленка, — а роза вряд ли для чего-то подойдёт. Но это неважно, ты ведь можешь свои образы придумать. Тебе нужно просто объяснить Силе, что ты от неё хочешь, а будут это цветы или какие-нибудь шестерёнки, для Силы не имеет значения. Главное, чтобы Сила поняла, что ты у неё просишь.

— Примерно ясно, как это делается, — кивнул я. — Только для начала мне самому надо понять, что я у неё прошу. Слушай, а давай так попробуем — сделай что-нибудь простое, а я попытаюсь почувствовать твои ощущения при этом.

— Ну давай попробуем, — с сомнением согласилась она. — Я открылась полностью, скажешь, как будешь готов.

Оказалось на удивление просто объединиться с ней и ощутить её спокойную сосредоточенность. Я сказал: «Готов» и почти сразу же импульс воли сформировал впереди шарик, сияющий от содержащейся в нём энергии. Новый импульс создал лепестки, и я совершенно ясно, как будто глазами, увидел узкий луч, протянувшийся от плотно сжатого бутона. Мгновением позже Ленка быстрым движением руки поймала летящую к ней вилку.

— Здорово у тебя получается, — с восхищением сказал я. — А вот интересно — это действительно гравитация или, скажем, какой-нибудь телекинез?

— Я не знаю, Кени, — пожала плечами Ленка. — Ты умный, ты и разберись, а я не знаю, и даже не особенно интересуюсь. Мне достаточно знать, как это работает…

Я не очень внимательно её слушал, детально, шаг за шагом, вспоминая все её ощущения. В общем-то, выглядело не особенно сложно, и я был уверен, что смогу это повторить. И действительно, шарик средоточия возник без особого усилия, а затем он расцвёл металлическими лепестками, которые плавно загнулись вперёд и плотно сошлись, оставив маленькое отверстие. Ещё одно волевое усилие, и шарик внутри металлического цветка раскрылся.

К счастью, я успел вовремя поймать вилку, которая точно нацелилась зубьями мне прямо в глаз. Но поймать я сумел только вилку — ложка сильно ударила меня пониже другого глаза, а вторая ложка попала мне прямо в бровь. Я непроизвольно сморщился — боль была очень сильной, похоже, эта ложка удачно угодила в какое-то нервное окончание, ну или просто удачно угодила. Потрогал бровь — больно, но сухо. Кровь не шла, рассечения не было.

— … и если бы ты дослушал меня, Кени, — как ни в чём не бывало продолжала Ленка, — то узнал бы, что с этим надо много тренироваться, прежде чем у тебя начнёт хорошо получаться, и тренироваться нужно очень осторожно, соблюдая все правила безопасности. Правда, мне казалось, что ты сам это мне говорил, но я, наверное, всё перепутала.

— Не перепутала, — виновато вздохнул я. — Это было очень глупо с моей стороны. Не знаю, что на меня нашло.

— Тебе очень повезло, Кени, — серьёзно сказала Ленка. — Повезло, что мы сейчас рядом с лесными и вокруг их лесов поле Силы почти отсутствует. В нормальном поле ты мог в лучшем случае серьёзно повредить дирижабль, а в худшем — воткнуть эти ложки себе в голову.

Мне оставалось лишь ещё раз виновато вздохнуть. Действительно, что такое на меня накатило, что я даже не задумался о последствиях?

— Я буду