Архивы Дрездена: Перемены. Адская работенка - Джим Батчер

Он улыбнулся:

– Люди часто угрожают вам?

– Конечно. Постоянно.

– И что при этом происходит? – спросил он.

Я пожал плечами:

– Я говорю что-нибудь напыщенное. А потом при первой возможности намыливаю им шею.

– Возможно, в этом и заключается причина, по которой наш фотограф…

– Зовите его Стриженый, – перебил я. – Так проще.

– По которой Стриженый не стал угрожать вам.

Я нахмурился:

– Вы хотите сказать, что Стриженый меня знает?

– Это похоже на правду. Он явно пытается заставить вас действовать неким образом. Сделать что-то, что, по его мнению, вы сделаете, только если испугаетесь.

– Например? – поинтересовался я.

– А вы сами что думаете? – ответил он.

Я положил ладонь на рукоять Амораккиуса. Острие меча упиралось в пол фургона между моими ступнями.

– Вот и я об этом подумал, – сказал Майкл.

Нахмурившись, я посмотрел на меч и кивнул:

– Быть может, Стриженый вычислил, что я принесу вам меч, если вы окажетесь в опасности. Чтобы… – Я замолчал.

– Чтобы я мог защитить себя, – мягко закончил Майкл. – Можете сказать это, Гарри. Я не обижусь.

Я кивнул на настоящий меч:

– Уверен, что он вам не нужен?

Майкл покачал головой:

– Я уже говорил вам, Гарри. Та часть моей жизни закончилась.

– А что, если Стриженый преуспеет? – тихо спросил я. – Что, если он убьет вас?

Майкл рассмеялся.

– Не думаю, что это произойдет, – ответил он. – Но если и произойдет… – Он пожал плечами. – Смерть – не самая пугающая перспектива для меня, Гарри. Иначе я бы не смог на протяжении столь долгого времени носить этот меч. Я знаю, что ждет меня, и знаю, что о моей семье позаботятся.

Я закатил глаза:

– Ну конечно, что с того, что вашим младшим детям придется расти без отца?

Он поморщился, задумчиво сжал губы и помедлил с ответом. Наконец произнес:

– Многим детям приходится.

– И это все? – недоверчиво спросил я. – Вы просто смиритесь с любым развитием событий?

– Я бы не хотел этого – однако на свете много вещей, которых я бы не хотел. Я лишь человек.

– Последнее, чего я ожидал бы от вас, – это фатализм, – сказал я.

– Это вовсе не фатализм, – возразил он неожиданно твердым голосом. – Вера, Гарри. Вера. Все имеет свою причину.

Я не ответил. С моей точки зрения, причина заключалась в том, что некто жестокий и весьма хитроумный пожелал заполучить один из мечей. Хуже того, этот некто, судя по всему, являлся смертным. И если Черити не ошиблась, у Майкла не было небесной страховки на случай подобной угрозы.

Это также означало, что мне придется держать под контролем применение своей силы: Первый закон магии запрещал использовать ее для убийства людей. Некоторая свобода трактовки допускалась, но не слишком большая, и с этим делом не стоило шутить. Белый Совет следил за соблюдением своих законов, и всякий нарушитель с максимальной вероятностью приговаривался к смерти.

– Только этого мне не хватало, – пробормотал я.

– Что?

– Ничего.

Майкл остановил фургон на гравийной парковке перед моей квартирой, располагавшейся в подвале большого старого пансиона.

– Мне нужно заехать на стройку, прежде чем мы заберем вашу машину. Ладно?

Прихватив меч, я выбрался из фургона.

– Так и быть, – ответил я. – Раз уж на все есть своя причина.

Небольшая компания Майкла строила дома. Годы нерегулярных исчезновений для схваток с силами зла, возможно, не дали ему заняться строительством действительно дорогого и прибыльного жилья. Поэтому он строил для верхних слоев среднего класса. Вероятно, ему удалось бы зарабатывать больше, если бы он жульничал, но Майкл есть Майкл. Я не сомневался, что такого никогда не произойдет.

Этот дом неподалеку от Волчьего озера выглядел уныло, как и все стройки: голая земля, спиленные и сваленные в стороне деревья, обычный для таких мест мусор – грязь, щепки, отходы жизнедеятельности рабочих и – повсеместно – следы больших сапог. Несколько человек собирали остов дома.

– Много времени это не займет, – пообещал Майкл.

– Конечно, – ответил я. – Валяйте.

Майкл выбрался из фургона и захромал к дому, двигаясь с энергией и целеустремленностью, какие я редко в нем замечал. Нахмурившись, я проследил за ним глазами, потом вытащил из кармана первый конверт и начал просматривать фотографии.

Фотография Майкла на стройке была сделана здесь. Стриженый приезжал сюда, чтобы понаблюдать.

Возможно, он и сейчас находился где-то здесь.

Я вылез из машины и перекинул ремень ножен через плечо, чтобы рукоять меча торчала рядом с головой. Не выпуская из рук фотографии, начал кружить по стройке, пытаясь определить, откуда Стриженый сделал снимок. Несколько рабочих изумленно посмотрели на меня, но, как я уже говорил, мне не привыкать.

Хватило пары минут, чтобы найти нужное место – тенистые заросли сорняков и кустарника за поваленными деревьями. Можно спрятаться, если никто особенно не приглядывается, но далековато – наверняка пришлось использовать функцию «зум». Я слышал, что нынешние цифровые камеры способны увеличить изображение до невероятных масштабов.

А еще я нашел отпечатки.

Не придавайте этому слишком большого значения. Я не следопыт, однако у меня был учитель, благодаря которому я исходил пустоши Озарка. Он преподал мне основы – где смотреть и что искать. Ночной дождь смыл слабые следы, однако я все равно не смог бы их интерпретировать. Я нашел один четкий отпечаток левого ботинка, достаточно глубокий, полдюжины смазанных отпечатков и несколько обломанных веток. Следы уводили от стройки. Он пришел сюда, пробыл здесь некоторое время, затем ушел.

Я почти поймал этого парня.

Ни оберток от жвачки, ни окурков, ни случайно оброненных визиток с именем Стриженого. Собственно, ничего такого я и не ждал, но проверить никогда не повредит.

Я пустился в обратный путь по грязи и направлялся к машине, когда дверь одного из фургончиков распахнулась и наружу вывалился тощий лысоватый парень. При себе у него были пояс с инструментами и двухфутовая бобина электрического провода. «ЧАК», – сообщала бирка на его рубашке. Покачнувшись, Чак проскреб рукоятками инструментов по крылу автомобиля Майкла, оставив царапины.

Я заглянул в фургончик. Внутри обнаружилась пустая бутылка виски «Джим Бим», с горлышка которой стекали последние капли содержимого.

– Эй, Чак, – позвал я. – Тебе помочь?

Он наградил меня мутным взглядом, не находя ничего особенного ни в моем наряде, ни в большом старинном мече у меня за плечом.

– Не. Я в норме.

– Это круто, – сказал я. – Однако мне все равно в ту сторону. А эта штука выглядит тяжелой. – Я подошел к нему и ухватился за конец бобины, взяв часть веса на себя.

Выдыхаемый электриком воздух можно было поджигать. Чак пару раз кивнул и перехватил бобину:

– Ладно, приятель. Спасибо.

Мы понесли