Мертвые берут наличными - Марина Сергеевна Комарова

— Вы это нарочно⁈

— Конечно, — невинно ответил старик. — Напряжение надо как-то снимать. А то вы такие серьезные, что аж печально. Надо делать ситуацию веселее!

— Спасибо, Чо-сонсэним, вы нас очень вдохновили, — сказал Енчжу, и его голос был вежлив, но взгляд обещал минимум вызвать санитаров.

— Успехов, мальчики, — весело сказал Геджин и повернулся к окну, словно не имел к происходящему уже никакого отношения.

Джувон глубоко вдохнул. Смотрел на воду. Старался не думать. Ни о Ха Суджин, с которой он не говорил, но будто слышал каждое слово. Ни о госпоже О Чжонсу, которая стояла у него в комнате и обвиняла. Ни о том мужчине с чужой улыбкой на фотографии, которую показал инспектор Нам.

Он закрыл глаза. Прошептал слова вызова. Не заклинание, Чо Геджин научил его другому — это было больше похоже на приглашение. Или даже извинение. Джувон не знал, как оно работает. Просто говорил то, что подсказали карты, и что срифмовал Геджин на салфетке. Все проходило как во сне.

Ветер прошелся по комнате. Пламя свечей дрогнуло. Вода в чаше затянулась тонкой дымкой. Енчжу быстро окинул взглядом помещение.

И… все. Ничего больше.

— Получилось? — прошептал он.

Геджин не ответил. Только обернулся и прижал палец к губам, призывая к молчанию:

— Тс-с.

Через несколько секунд послышался шорох, будто кто-то скребся с внутренней стороны стены.

Свеча у правой ноги Джувона мигнула, и её пламя стало синим. Вода в чаше пошла рябью, будто кто-то дунул. Или шевельнулся под ней.

Джувон открыл глаза и увидел… себя. В воде. Только вот… Лицо его, но какое-то иное. Глаза — пустые. Рот чуть приоткрыт, как у куклы. А потом губы искривились в улыбке. Не его.

— Боже… — прошептал он.

За спиной послышался скрип. По телу прошла дрожь, потому что стало ясно: это все не в чаше. Это… позади него.

— Енчжу, — прошептал он. — Он здесь.

— Я вижу.

— Где?

— Позади тебя, — напряженно ответил Енчжу, не отводя взгляда. — Прямо за плечом. Что-то… есть.

Чо Геджин тем временем спокойно наливал чай в чашку с отбитой ручкой.

— Поздравляю, господа. — Он поднял чашку на манер тоста. — Но это еще не тот, кто нам нужен. Это так… приоткрылась дверь.

Джувон сглотнул. По спине пробежал холодок, хотя в комнате становилось душно. Не от температуры, а от присутствия потустороннего. Оно было ощутимым, как… как давление воды на барабанные перепонки. Воздух сгустился, пахнуло прелыми цветами, железом и чем-то древним, как пыль под полами старого дома. Джувон не двигался, потому что каждое его движение будет замечено. Замечено тем, кто стоит за плечом.

Чо Геджин как ни в чем не бывало наклонился к столу и начал доставать из потрепанной авоськи нечто, похожее на артефакты. Так буднично, словно только что вернулся с базара:

— Ну что, пора переходить к серьезному делу, — пробормотал он, вытаскивая первый предмет. — Держи.

Он протянул Джувону пучок… лапши. Почерневшей, вонючей, еще с обугленным остатком упаковки, на которой до сих пор можно было прочесть полустертое «Jin Ramen».

— Это что, шутка⁈ — прошипел Джувон, глядя на пучок.

— Это — пепел прошлого изгнания. Пучок, впитавший боль и огонь. И, может быть, соевый соус. У меня тогда ничего другого под рукой не было, — подмигнул Чо Геджин. — Главное — верь. Работает, если веришь. Как лекарства от гомеопатии и обещания мэра.

— Я сейчас умру, — прошептал Джувон и все же сжал лапшу в ладони. — От стыда.

— Сейчас не надо. Потом придется долго убирать.

Следующим артефактом была длинная тонкая бечевка, опаленная на концах.

— Символ границы между мирами, — торжественно объявил Геджин, мотая круг вокруг свечей. — Если дух ее пересечет — ритуал завершен. Если ее пересечешь ты — сам будешь себя хоронить.

— А если мы оба пересечем? — нервно уточнил Джувон.

— Тогда присылай сообщение, — пожал плечами старик. — Может, заберу твой дух в коллекцию.

— Это все не экзорцизм, а плохой сценарий комнаты квестов с маленьким бюджетом, — мрачно прокомментировал Енчжу, хмуро наблюдая за происходящим.

— А ты, доктор, наблюдай и не умничай. Ты у нас тут для другого. — Чо Геджин подал ему чашку чая. — Твоя задача — не дать вот этому красавцу свалиться в астрал.

— Вам бы книжки писать, — отозвался Енчжу и мотнул головой, отказываясь от чая.

— Писал, — хмыкнул Геджин. — Но прокляли типографию. И правильно. Да, эти свечи нельзя гасить. Даже если тебе кажется, что пришел конец света, пусть свечи продолжают гореть. Хотя бы одна должна остаться. Только так можно завершить цикл. Иначе все повторится.

— Повторится… что? — хрипло спросил Джувон.

Геджин очень внимательно посмотрел на него. Лицо стало спокойным, как в момент тишины перед землетрясением.

— Все. Вся боль, которую несет в себе дух. Вся его смерть. Все, что он помнит. Он заставит тебя прожить это. Если оборвем раньше времени — все начнется заново. С тобой. С ним. И не только.

Джувон и Енчжу переглянулись. Старик хлопнул в ладони:

— Ну, хватит! Достаточно подержали проход открытым, пора бы и позвать уже того, кого мы все ждем.

Джувон выдохнул и прикрыл глаза. Ветвь-лапша покалывала ладонь. Веревка натянулась сама собой, как будто воздух вокруг стал тверже. Енчжу стоял напротив, прямой как стрела, и только по мимолетному движению пальцев было видно, насколько он на взводе.

Геджин сел в угол и пробормотал:

— Ваш призрак, ребятки. Ваш сеанс. А я просто дедушка, который пришел посмотреть.

Стоило ему это договорить, как в комнате повисла абсолютная тишина.

Пламя свечей затрещало. Воздух стал тяжелым. Откуда-то пошел запах: удушливый, вязкий, как из старого плотно закрытого подвала.

Джувон закрыл глаза и прошептал:

— Я зову тебя. Если ты помнишь меня — откликнись.

Секунду ничего не происходило. А потом одна из свечей погасла. И веревка чуть натянулась, как будто что-то прошлось по кругу с внутренней стороны.

Енчжу шагнул ближе. Геджин не пошевелился.

— Кто ты? — спросил Джувон, его голос чуть дрогнул.

В ответ послышался смех. Тихий, будто сквозь воду. Смех… его собственный.

По телу пронеслась дрожь.

— Это я, — сказал голос из темноты. — Ты ведь звал. Зва-а-ал…

В следующий миг вторая свеча погасла. Не колеблясь,