Андрюха, у нас… - Мелалика Невинная

никто ничего не сделает, – поясняет тот. – Так вот, слушайте: кто-то унес с моей могилы бронзовый подсвечник.

– Вы, батенька, сами только что сказали «у нас», – замечает мой спутник. – Это же у нас цветмет. Любимая добыча почти всякого вора.

– Это не цветмет, – презрительно цедит купец. – Это – артефакт. С его помощью можно творить магию. Эффект зависит от цвета свечей, и горе тому, кто зажжет черные, – они вызывают болезни и смерти.

– Да уж, попадись этот подсвечник в руки темным магам, так и до эпидемии можно доиграться, – вздыхает Андрюха. – Однако, боюсь, найти ваш артефакт невозможно. Я вам как специалист говорю.

– Еще кто-то мне розы приносит и розовые лепестки на могиле рассыпает, – продолжает купец, точно пропустив мимо ушей все реплики моего напарника. – Число роз, между прочим, всегда нечетное. Это безобразие тоже хорошо бы прекратить.

– Где он может быть, этот артефакт? – возмущенно рассуждает вслух Андрюха, когда мы идем по кладбищу. – Как мы вообще будем его искать? Этот призрак нам даже внешний вид предмета не описал, уж не говорю о том, чтобы изображение предоставить! Просто «идите и ищите»!

– Думай. Ты же мастер сыскного дела, не я. Я – мастер слова. Могу только о нарушении заявить, когда вора найдем.

– Да кто угодно мог его подсвечник стырить и куда угодно деть! Кладбище – это все равно что проходной двор! – фыркает напарник и для порядка осматривается. – У нас с тобой, конечно, есть выход: мы можем каждую могилу проверить.

– Если ничего другого не придумаем, придется проверять каждую могилу, – нехотя соглашаюсь я.

– Он что-то еще про розы говорил. – Андрюха кивает на сочно-бордовые цветы на одной из могил. – Кому сдалось приносить покойному купцу розы в нечетном количестве и уж тем паче лепестки рассыпать? Это про романтику, а не про память.

– А что: он мужчина видный, хоть и призрак. Вдруг в него действительно влюбилась призрачная женщина…

– Слава, ты гений! Влюбилась и сперла дорогую ему вещь, чтобы он пошел искать. А он не пошел – он нас послал.

– Вы правы. – Из-за кованой ограды выплывает призрачная дама, судя по наряду, явно из благородных. – Этот мужчина настолько понравился мне, что я пошла на маленькую хитрость. Заставила людей перенести подсвечник на мою могилу и регулярно рассыпать лепестки на его. Жаль, предмет моей страсти все никак не поймет, что к чему.

– Влюбленного сфинкса мы уже видели, теперь вот влюбленное привидение! – раздосадованно выпаливаю я. – Я, вообще-то, не купидон, а наблюдающий, если кто забыл!

– Слав, что ты как маленький. – Андрюха разводит руками, точно извиняясь перед дамой за мое поведение. – Тебе подвести логическую базу под твою работу? Хорошо, объясняю: у купца крутой нрав, если не вернуть подсвечник, он натравит призраков на людей, чем нарушит баланс сил. Либо без его присмотра кто-нибудь из магического молодняка решит зажечь в кладбищенском подсвечнике черные свечи. Так что лучше сейчас поработать купидоном, чем потом – главным санитарным врачом, например.

Я шумно вдыхаю, выдыхаю и как можно мягче спрашиваю у дамы:

– Что же вы с ним сразу не объяснились?

– Он – мужчина, я – женщина. Порядочной женщине неприлично первой заявлять о своих намерениях.

– Вы – привидения!!! – Я вновь не сдерживаю возмущения. – Короче, где этот подсвечник раздора?!

К могиле купца мы возвращаемся втроем: я, Андрюха и призрачная дама. Я иду впереди процессии и несу подсвечник, как букет.

– Я в вас верил, – довольно басит купец, когда я водружаю подсвечник на его могильную плиту.

– Дожили, в меня… в нас верят призраки… – бормочу я и сообщаю призрачному купцу: – К вам сия особа с визитом. Жаждет вашего внимания.

– Какая прекрасная особа! – Он не без интереса глядит на даму, та, в свою очередь, опускает очи долу и делает реверанс. – Я весь внимание!

– Мы вас оставляем, – говорю я привидениям. – Ей есть что вам сказать – и про подсвечник, и про розы. Особенно про розы.

– Мне тоже есть что тебе сказать, – заявляет Андрюха, когда мы покидаем территорию кладбища. – Ты, Славка, так себя ведешь, как будто ты по-прежнему один.

– Надо же! А меня теперь много? Где мои дубли? – Я сначала наигранно оглядываюсь по сторонам, а потом кручусь вокруг своей оси. – Эй, дубли, покажитесь!

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Сколько раз мне еще повторить тебе, что мы команда?

– По-моему, я сегодня все время говорю о нас, а не только о себе.

– Ты или исправляешься, или делаешь паузу перед тем, как сказать «мы», – грустно отвечает мой спутник.

– Алё, Елена… в смысле, Андрюха, алё! Ты это от привидений, что ли, нахватался? Сцены он мне тут устраивает! Тебе вроде приключения нужны, а не я и уж точно не мои слова!

– Ты же знаешь, что это была шутка, – обиженно бросает он, демонстративно засовывает руки в карманы и утыкается взглядом себе под ноги.

Мы выходим на Новочеркасский проспект и идем в сторону метро. Молчание становится настолько нестерпимым и неудобным, что я ощущаю его физически.

– Пс-с, хочешь немного откровений? – заговорщически шепчу я, а когда Андрюха переводит на меня изумленный взгляд, сообщаю: – Вообще-то, ты у меня первый… – После чего я делаю театральную паузу и уже обычным тоном говорю: – Напарник. Первый и единственный.

Наш истерический смех оглашает окрестности и распугивает тех призраков, которые не успели разойтись по своим могилам и склепам.

От автора

Малоохтинское кладбище – кладбище, расположенное в районе Малая Охта по адресу Новочеркасский проспект, дом 8. Официальный статус кладбище получило в 1768 году, и множество старых и известных захоронений на нем – купеческие. Малоохтинское кладбище считается одним из наиболее мистических кладбищ Санкт-Петербурга. Здесь, как гласит молва, регулярно происходит всякая чертовщина.

Ходят слухи, что на этом кладбище нашли последний приют не только старообрядцы, но и все те, кого церковь запрещала хоронить на православных кладбищах (в том числе самоубийцы и колдуны, отчего кладбище прозывается еще и «Кладбищем колдунов»). Поскольку считается, что души таких людей не могут обрести покой, они бродят по земле в виде призраков. Этих призраков, как говорят, и замечают на Малоохтинском кладбище. Посетители видят призрачные фигуры и необычные предметы, слышат странные звуки, скрежет и даже стоны.

Кладбище открыто для посещения, по нему также водят экскурсии.

Андрюха, у нас… Слишком добрая фея

– Я тебе… Я тебя…

– Да знаю я, что ты меня, – фыркаю я и уклоняюсь от очередного тычка в бок.

Это я имел неосторожность в очередной раз напомнить Славке, что мы команда. Наблюдающий пообещал настучать мне по голове, но при нашей разнице в росте (о чем я тоже не преминул сообщить) он мог только тыкать меня кулаками в бока или в живот.

– Так нечестно!

– Конечно нечестно. – Одной рукой я ловлю Славку, а второй ерошу ему волосы. – Прическа у тебя уже не по уставу, между прочим.

Наблюдающий делает вид, что рассержен, но настроение у него на самом деле хорошее. У меня тоже. Здесь, в пространстве городских сказок и легенд, приближение праздников чувствуется ярче, чем на человеческом слое Санкт-Петербурга.

– К балу вампиров постригусь, – ворчит наблюдающий, освобождаясь из захвата и накидывая капюшон. – Ты, Андрюха, лучше расскажи, как научился приходить сам?

Питер, как и любой другой город, состоит из множества слоев и уровней. Работа наблюдающего заключается в том, чтобы ходить по ним и следить за тем, как соблюдается равновесие сил. В случае необходимости Славка зовет меня, но, признаться, мне надоело ждать вызовов, и я решил приходить к нему сам, когда того захочу.

– Ты помнишь, как мы познакомились? – отвечаю я вопросом на вопрос.

– Помню, – кивает наблюдающий. – Тобой решил пообедать оживший кошмар.

– Тогда ты должен помнить и то, что я прекрасно понимал – я сплю и вижу все это во сне: кошечку эту кошмарную, тебя, себя… персонажем и культурным кодом, как ты выражаешься.

– Только не говори, что ты умеешь в осознанные сновидения.

– Нет, не умею. Во-первых, я понял: когда я осознаю, что сплю, я могу через пространство сновидений попадать и на другие слои города. Во-вторых, оказывается,