Адепт теней. (Не)случайная встреча - Римма Кульгильдина

— Я сказала: нет.

— Хорошо, — внезапно успокоившись ответил Кудесник и повернулся ко мне спиной.

Странный он всё-таки. Дикий какой-то. Я вернулась к прерванным размышлениям о том, куда же сбежала от нас девушка. Если её кто-то поднял на расстоянии, то она побежала к этому «кто-то». Скорее всего, нам придётся вернуться в склеп, больше ей негде было подобрать эту заколку. Я скинула сплеча сумку и достала бумаги по нашему делу. Вот эта фотография. Точно. Точно! Заколка уже у неё в волосах! Нашла и нацепила? Что за глупые создания?

Я уже открыла рот, чтобы позвать Кудесника и в этот момент он сам ко мне развернулся. Его глаза пылали холодной яростью, а рукава чёрной рубашки были закатаны до локтей. Он молчал и давил взглядом.

Я медленно, не отводя от него взгляд, засунула фотографию в сумку, а сумку уронила на землю. Выпрямила спину, формируя в голове боевые заклинания. Он не нападёт, убеждала я себя. Он же не владеет магией!

Кудесник сделал шаг ко мне и хрустнул костяшками пальцев. Я встала в боевую стойку и сжала кулаки. И вдруг Кудесник легко улыбнулся и словно сбросил напряжение. Расхохотался, как полоумный и махнув рукой, отвернулся.

Я тут же расслабилась, не понимая, а что это было.

В этот момент Кудесник резко повернулся ко мне и ударил кулаком в солнечное сплетение. Не доведя удар до тела, а словно обозначив точку, он провернул руку, и моя защита пошла трещинами. Он ударил ещё раз и магический щит рассыпался мелкой крошкой.

— Ты не имеешь права! — завопила я во всю силу своих лёгких, не заботясь больше о том, услышат нас или нет прохожие с дороги.

— Мне плевать, — злобно улыбаясь сказал Кудесник. — Я просил по-хорошему, ты отказалась.

— Ты псих! Урод! Тебя близко к живым людям подпускать нельзя! Чем тебе мешала моя защита, идиот?

— Ты пришлая. Я тебе не доверяю.

9.2. Фирин. Непонимание

— Да мне плевать доверяешь ты мне или нет! Мне вообще плевать на тебя! Ты местный неудачник, которого турнули даже лояльные ко всем вампиры! Ты никто, понял? Просто сопровождающий, и только! Дикий чокнутый идиот — сопровождающий! Вот что я о тебе думаю! — орала я, не слушая себя и повторяясь.

Яркое летнее солнце, что шпарило жарой как кипятком весь день, скрылось за внезапно набежавшими тучками. Небо стремительно темнело.

Я не обращала внимания на всё, что происходило вокруг. Не успевала. Меня лавиной крыло негодование, и у меня не получалось себя остановить. Та часть меня, которая всегда отвечала за контроль, просто помахала ручкой и, заткнув уши, убралась восвояси. В любой ситуации я умело держала лицо до последнего. Чтобы не происходило, я улыбалась и вела себя дружелюбно. Многолетняя родительская тренировка и работа в семейной антикварной лавке были хорошим учебным полигоном. И наработанная выдержка очень помогла мне, когда я училась в Академии. Меня, Фирин Ловер, ледяную деву Академии, не мог вывести из себя даже самый вредный профессор, а таких на факультете некромантии было — каждый второй. «Работа со смертью очень портит характер», — говаривал ректор, разбирая очередную склоку или жалобу с нашего факультета.

Я. Всегда. Держала. Лицо. Иначе от меня избавились бы ещё на первом курсе.

Но сейчас у меня впервые разболелась голова, и почти свело судорогой мышцы лица. Мне хотелось орать и крушить всё вокруг. В ушах стоял грохот, и внутри зарождалось торнадо возрастающей силы. Плавящиеся остатки хладнокровия пытались достучаться до моего охваченного яростью сознания, но куда там! Никого не было дома.

— Ты пыль и грязь! Паяц! Шут! Никому не нужный и бесполезный человек, способный только унижать других! Ты совершенно и никому не нужен! Можешь убираться, я справлюсь без тебя!

У меня тряслись руки. Поднявшийся ветер пронизывал до костей и бросал мне в лицо мелкую пыль, пытаясь сорвать хлипкий сарафан. Несправедливо! Что я сделала ему, чтобы так со мной поступать. Так грубо! Мне хотелось причинить ему боль, увидеть, как он будет корчиться под ногами, истекая кровью и завывая от собственного бессилия. Боевое заклятие плясало яростным пламенем у меня на кончиках пальцев, и я метнула его в Кудесника. В последнюю долю секунды всё же дёрнув рукой и подкорректировав траекторию.

Заклинание пролетело над его плечом и оставило огромную пробоину в стене за спиной. Кудесник даже не дёрнулся. Его спокойная реакция взбесила ещё больше. Возможно, я нарушила бы ещё одно правило, но в этот момент на нас с небес рухнул ливень.

Холодная дождевая вода как из ушата окатила меня, охолонув и заставив замолчать. Я сделала шаг назад, машинально щёлкнув пальцами и делая сумку с бумагами непромокаемой. Что со мной?

— Всё сказала? — ровно спросил Кудесник.

Мокрые пряди волос свисали ему на лоб сосульками. По ним ручьём стекала вода, и казалось, что он специально занавесил лицо.

Я нерешительно кивнула.

Он развернулся и пошёл вдоль переулка прочь от меня.

9.3. Фирин. Яблоко

Я смотрела ему вслед, не веря, что это происходит со мной. Он что? Правда уходит? Как в дешёвой слезоточивой истории, которые сотнями поглощает моя маман. В промежутках между работой в лавке, восстановлением артефактов и выносом мозга моему отцу. Дождь, брошенная на улице девушка и удаляющийся во тьму гордый главный герой. Не хватает только моих криков: «Вернись, любимый!», падения на колени и надрывных рыданий.

«Что за чушь мне лезет в голову? — подумала я, встряхнувшись. — И почему это герой уходит во тьму? Вполне себе светло. Только дождь вот льёт».

Я оглянулась, чтобы убедиться, что в подворотне осталась одна. Глухие стены из обветшалого кирпича высились с обеих сторон короткой улочки, которая вела во двор. Ливень опрокинул на город свою норму и достукивал редкими каплями по глубоким лужам. Убедившись, что рядом нет местных, я соорудила себе магический зонтик и высушила сарафан. Стало не так мерзко. Терпеть не могу мокрую одежду, настойчиво липнущую к телу. Мало того, что она стреноживает ноги, так ведь ещё и холодно. Проверила сумку. Я вовремя успела защитить её от воды — бумаги и фотографии остались сухими после неожиданного буйства природной стихии. Роясь в ней, я обнаружила яблоки, которыми меня угостил в кофейне-портале бариста, и, достав одно из них, с удовольствием вгрызлась в сочную мякоть.

Яблоко оказалось очень сладким, и