Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства - Джим Батчер

Баттерс поднялся на ноги, челюсть его отвисла. Секунду он таращился на поющий меч у него в руках, потом расплылся в счастливой, яростной улыбке.

И посмотрел на Никодимуса.

Неожиданно из-за фургона раздался нечленораздельный крик, машина качнулась, словно в нее врезалось нечто огромное. Секунду спустя появился Мыш, прикрываясь фургоном от медленно приходящих в себя рыцарей. Пес опустил голову, присел и напряг все тело, шерсть на загривке стояла дыбом, блестящие, острые, окровавленные зубы были оскалены. Его и Никодимуса разделяло лишь несколько футов, и при появлении Мыша тень Андуриэля взбесилась, извиваясь и мерцая во всех направлениях сразу, будто паникующее животное, рвущееся с поводка.

– Хорошая попытка? – сказал Баттерс. – Мистер, там, откуда я родом, больше одной попытки не дают.

Он поднял меч и атаковал, и полы плаща драматично развевались вокруг.

Мыш оглушительно, хрипло тявкнул и прыгнул вперед, его грива и лапы засияли серебристо-белым светом.

Я увидел бешенство, ярость и неуверенность на лице Никодимуса, когда новоиспеченный сэр Баттерс зашагал к нему, – и увидел кое-что еще.

Страх.

Вновь вспыхнувшее гневное сияние меча Веры наполнило его ужасом.

Отчаянно вскрикнув, он взвился в воздух, тень Андуриэля собралась вокруг него пятном текучей темноты, метнулась в рассветный туман и исчезла.

Баттерс мгновенно развернулся к Тессе, но та уже скрылась в тумане, испустив разочарованный стон, перешедший в демонический визг, который скоро затих в отдалении.

Баттерс и Мыш повернулись к оставшимся рыцарям. Я увидел, что ближайшим был Джордан, он стискивал побелевшими пальцами свой дробовик. На его лице читалось потрясение.

Оглядевшись, я заметил такое же выражение на лицах остальных рыцарей. Всеобщее замешательство, словно они только что стали свидетелями чего-то невероятного. Увидели, как их непобедимый господин бежал перед невзрачным Рыцарем в очках в черной оправе, который с одеждой весил не больше ста двадцати фунтов.

– Все кончено, – сказал Баттерс. Зловещее гудение Фиделаккиуса будто вторило его словам. – Мы положим этому конец, прямо здесь. Все кончено, ребята.

В глазах Джордана стояли слезы, он резко уронил обмякшие руки, словно усталый ребенок. Дробовик упал на землю. Другие рыцари сделали то же самое.

«Меч Веры – обоюдоострая штука», – подумал я.

Мгновение спустя я осознал, что снова прижимаюсь щекой к полу, и вяло отметил, что глаза перестали работать. Они были открыты, но ничего мне не показывали. Может, именно это называют «ленивым глазом». Ха! Я умираю, и у меня истерика.

Затем я услышал звук – далекое завывание северного ветра, становившееся все громче и пронзительнее.

– Спокойно, Гарри, – произнес во тьме голос Уриила. – Молли здесь. Будь спокоен.

А потом я отключился.

Глава 51

Я очнулся в постели. На потолке надо мной прыгал разноцветный мультяшный пони.

Мое тело болело. Все целиком. Каждый вдох растягивал гудящие мышцы. Я безумно хотел пить и есть, а судя по жалобам мочевого пузыря, пролежал здесь довольно долго.

Не шевеля головой, я огляделся. Это была комната Мэгги. Вечерние янтарные лучи солнца сочились в окно и ложились на стену. Интересно, какой сейчас день? Приподнятая кровать Мэгги возвышалась надо мной, и я понял, что лежу на матрасе на полу. Одну ногу придавило что-то тяжелое, и она затекла. Я немного повернул голову, чтобы увидеть причину неудобства, и мгновенно пожалел об этом. В голове стучало, словно туда забрался гном с молоточком.

Поморщившись, я сфокусировал взгляд. Мыш спал на полу рядом с матрасом, его массивный подбородок покоился на моей лодыжке. Уши пса подергивались, но глаза были закрыты, и он ровно дышал.

– Эй! – прохрипел я. – Если будешь продолжать в таком духе, я останусь без ноги. Слезай немедленно.

Фыркнув, Мыш поднял голову. Секунду очумело моргал, как любое разумное существо после пробуждения, потом раздвинул пасть в собачьей ухмылке. Его хвост завилял из стороны в сторону, Мыш поднялся, подошел к моей голове и начал со счастливым повизгиванием облизывать меня.

– Ой! – Я без особого энтузиазма попытался отмахнуться, затем стал чесать его под шеей и за ушами. – Полегче, суперпес. Не то я расслоюсь.

Мыш радостно пыхтел, продолжая вилять хвостом. Затем развернулся и потрусил в коридор.

Мгновение спустя он появился снова, за ним шла Молли.

Она произвела на меня впечатление. Я привык видеть Молли в старых джинсах, сандалиях и выцветших футболках. Сейчас на ней были слаксы и темно-синяя блузка, судя по всему пошитые на заказ. Ее волосы, прежде принимавшие все возможные цвета и конфигурации, стали длинными и прямыми и приобрели оттенок лунного сияния на кукурузных рыльцах. Она по-прежнему казалась немного угловатой и худой. При нашей последней встрече ее глаза были затравленными и тревожными. Сейчас в них появилась серьезность, которой я прежде не замечал, а в уголках несколько новых морщинок, но они стали уверенными и спокойными.

Не говоря ни слова, она опустилась рядом со мной на колени и крепко меня обняла.

– Ой, – повторил я, улыбаясь. Снова. Все мои мышцы завопили, но я поднял руку и погладил Молли по волосам. – Привет, Кузнечик.

– Мне так жаль, – сказала она. Ее руки вокруг моей шеи немного напряглись. – Так жаль, что я не добралась сюда раньше.

– Эй, но все получилось, – возразил я. – Я в порядке.

– Конечно в порядке, – ответила она, и, несмотря на показную браваду в ее голосе, мне послышалось всхлипывание. – Ведь это я тобой занималась.

– Послушай, – начал я. – Паразит. Это не какое-то враждебное существо…

Она кивнула, коснувшись волосами моих волос.

– Знаю, знаю. Парень в черном все рассказал мне, пока я была там.

– С духом все в норме? – спросил я.

Она выпустила меня из объятия-захвата и с улыбкой кивнула. Ее глаза были подозрительно влажными.

– Разумеется, первое, о чем ты спрашиваешь, – это все ли в порядке с кем-то еще. – Молли протянула руку через меня и подняла с пола предмет, лежавший рядом с моей головой, где я не мог его видеть. Это был деревянный череп, который я вырезал для Боба. – Роды выдались сложные. Она очень устала.

Хмыкнув, я взял деревянный череп.

В глазницах тут же вспыхнули крохотные зеленоватые огоньки, и маленький дух мягко, смущенно вздохнул.

– Ш-ш-ш, – сказал я. – Это я. Отдыхай. Потом поговорим.

– О! – откликнулся маленький дух. – Привет. Хорошо.

И огоньки погасли с тихим, усталым хлопком.

– Знаешь, – сказала Молли, улыбаясь, – положено иметь собственный дом, если собираешься продолжать брать к себе бродяжек.

Я пристроил деревянный череп возле локтя и ответил:

– Дом – то место, куда ты заходишь и говоришь всем убираться, и они слушаются.

Она ухмыльнулась, убрала волосы с моего лба и сказала:

– Рада, что тебе лучше.

Я слабо улыбнулся в ответ.